— Так меня и не нужно спасать, Ваня.

Блядь. От своего имени на ее губах член снова встаёт. Если бы Арина знала, сколько раз я дрочил у нее под окнами и представлял, как она зовёт меня по имени.

— Нужно. Иначе он затянет тебя в болото и ты там утонешь.

Вздыхает.

— Ценю твою заботу, но не нужно меня опекать, преследовать и всё остальное. Я не одна из твоих заключённых, за которыми нужен глаз да глаз.

— Да я сам как заключённый! Твой, — не выдерживаю, кладу руку на ее сжатый кулак, переплетаю пальцы. Такая теплая и мягкая кожа. Арина не отстраняется, но напрягается. Смотрит на наши руки, молчит.

— Арина, я не всегда вёл себя адекватно, я знаю. Прости меня за это. Но я никогда не чувствовал к женщине ничего подобного. И поэтому… Всё вот так. Дай мне шанс показать тебе, что могут быть отношения без принуждения и страха, — останавливаемся на светофоре, я не убираю руку, пусть этот момент не проходит, пожалуйста.

— Ваня, Тимур меня ни к чему не принуждает. Всё по обоюдному согласию. И то, что вчера случилось в кафе — это результат того, что другой мужчина ко мне прикоснулся, — убирает руки и смотрит прямо в глаза.

— Не принуждает⁈ Очень интересно, — взрываюсь. — То есть ты сама его выбрала?

— Да, — не отводит взгляд.

Сзади сигналит машина, потому что горит зелёный, а мы не едем. Сука. Трогаюсь с места, сжимаю руль с такой силой, что он хрустит.

— Объясни мне, девочка, почему ты трахаешься с зэком, но на меня даже не смотришь? Чем я хуже? Рожей не вышел⁈ — не могу не орать, почему она не понимает очевидных вещей?

Молчит. А мне хочется встряхнуть ее за плечи, чтобы в себя пришла. В кармане вибрирует телефон, сообщение от Кристины. Блядь. У этой женщины вообще нет мозгов и тормозов. Скинула фото, где она сосет резиновый член. Следом сообщение: «Твой вкуснее». Стискиваю зубы, ну какого хрена.

— Я не знаю, с чего ты взял, что у нас может что-то быть. Я не давала повода никогда, — отворачивается к окну. — Ты не хуже и не лучше. Ты — это ты. А Тимур — это Тимур.

Подъезжаем к ее дому. Меня трясет от злости. Я не хотел срываться, но Арина выводит своим спокойствием и отстранённостью.

Молчим. Я слышу ее дыхание и хочу прижать к себе. Руки сводит как хочу прикоснуться.

— Спасибо, что подвёз. Но не надо больше за мной бегать, пожалуйста, — тянется открыть дверь, но я дергаю ее на себя и целую. Арина не отвечает, я всё делаю сам. Сжимаю ее в объятиях так сильно, что слышу как у нее перехватывает дыхание.

Это не губы, это какой-то личный рай и ад. Она сладкая на вкус и нежная на ощупь. Хочу ее всю, но не так. Чтобы сама отвечала, ластилась. Отстраняюсь и вижу, что ее голова лежит на моем плече. Разве плохо? Идеальное место — мое плечо.

— Всё тебе дам, Арина. Всё, что захочешь. Только выбери меня, — глажу ее по лицу.

— Я уже сделала свой выбор, Ваня, — отодвигается и вытирает губы. Противно? — Оставь свои попытки, мы не будем вместе. Ты мне не нравишься, я ничего не чувствую к тебе.

Больно. Очень больно. Кажется, что все вокруг рушится и падает прямо на меня. Вдыхаю, медленно выдыхаю, чтобы снова не заорать.

— Не оставлю, Арина. Я сделаю так, что ты почувствуешь ко мне всё, что должна.

Она смотрит на меня долю секунды и выходит. Волосы красиво развеваются на ветру. Сжать бы их, натянуть и…

Ненавижу себя за это, но достаю член и начинаю дрочить. В машине её запах. На языке ее вкус. Уши горят, дышать нечем. Что же ты со мной делаешь, девочка… Несколько поглаживаний и я стреляю спермой прямо на коврик под ногами. Блядь какой же это пиздец.

Надо ехать обратно на работу, но у меня нет моральных сил на всё это дерьмо. Пишу заму смс-ку, что меня сегодня не будет.

Долго стою под холодным душем, пытаюсь унять дрожь.

Ты мне не нравишься, я ничего не чувствую к тебе — вспоминаю ее слова. Зато я так много чувствую, Арина. Как там в песне?

«Моей огромной любви хватит на двоих с головой».

Прямо про нас. Я буду так тебя любить, что ты не сможешь и думать о другом мужчине. Тем более, даже не вспомнишь об этом проклятом ублюдке.

Выхожу из душа и не вытираюсь. Вода капает на пол, плевать. Открываю приложение доставки цветов, заказываю букет красный роз. Менеджер перезванивает через несколько минут, прошу доставить как можно скорее.

— Оставить записку?

— Да.

— Что напишем?

Диктую девушке, что написать. Через полтора часа доставят. Отлично. Вечером поеду проверить.

Но планам не суждено сбыться. Как только мне приходит смс от доставки, что Арина приняла цветы, я собираюсь выезжать. Открываю дверь из квартиры и мне в лицо прилетает кулак.

— Ну здравствуй, начальник, — Абай толкает меня обратно в квартиру, падаю в коридоре — Давно не виделись.

Удар в голову и я отключаюсь.

Листаю фотки на телефоне, где Арина садится к Дрёмову в машину, потом они едут. Вот стоят в пробке и она смотрит куда угодно, но только не на него. И вот момент, где он тянет ее на себя, следующее фото — целует. Сука.

Братки постарались, хорошие кадры сделали. Идеальные, блядь.

Я пересматриваю эти фото в тысячный раз, по кругу. Приближаю место, где они губами соприкасаются. И мне хочется вывернуть Дрёмову рот за то, что он посмел это сделать.

Ревность душит, не могу вздохнуть. Руки дрожат, в голове туман. Закуриваю очередную сигарету, но не расслабляет, а только блевать хочется. Как же я устал.

Я не сплю вторые сутки. После сходки в кафе, как Арина осталась у себя, я так и не смог уснуть. Квартира всегда была пустой, но без Арины там вообще делать нехуй. Всё пахнет ею, всё везде напоминает о девочке. Под одеялом нашел ее резинку для волос, перебирал пальцами, будто держался за спасательный круг. Обнимал подушку, на которой Арина спала, вдыхал ее запах, но так и не вырубился.

Без нее нет ни спокойствия, ни тишины, ничего. Без Арины и меня нет.

Еле сдержался, чтобы не поехать к ней и не караулить под дверью, как псина на цепи. Но я хотел, очень хотел. Дал время осознать, что случилось. Да, это реальность. Моя жизнь такая. Всё, что принадлежит мне — остается моим до конца.

Я не сожалею. Никто не смеет прикасаться к моей женщине. Никогда. Цыган решил поиграть, думал, что Арина просто девка, которую я натягиваю, но сильно просчитался. Я сорвался. Наказал.

Девочка моя испугалась, я знаю. Смотрела своими глазами бездонными, будто поверить не могла, что это я. Но это я, к счастью или к сожалению. Со временем она поймет, что значит быть защищенной от всего и всех. Что значит быть полностью моей. Никого не подпущу к ней. И буду каждому отрезать конечности, если они посмеют прикасаться к ней.

Всё ведь очень просто: не трогай моё и я не буду трогать тебя.

Арина только моя.

Но Дрёмов, кажется, совсем не понимает этой истины. Нужно объяснить. На пальцах, на морде его отпечатать, чтобы запомнил.

Ублюдок наконец-то приходит в себя, отключился с одного удара. Что мне стоит разорвать его?

— Нахуй ты пришел? — спрашивает со стоном, пытается встать.

— Побазарить, — затягиваюсь.

Садится на жопу, облокачивается на стену.

— Так пришел бы побазарить в то место, откуда вышел недавно, — скалится. — Я бы принял тебя как родного.

— Я знаю, что Володя настучал тебе про Цыгана.

Замирает. Не смешно, сука?

— Я отрезал этому уроду руки, потому что он прикасался к моей женщине. Улавливаешь связь? — бросаю окурок на пол.

— Да, ты псих ёбаный, вот и вся связь, — держится за голову.

Вздыхаю.

— Ваня, Арина — моя, а ты к ней своим хлебалом лезешь. Ты думаешь, я спущу это?

Смеется.

— Надо было тебя в камере грохнуть, чтобы мир чище стал. Но ты как таракан, выжил, сколько бы я тебя не пиздил.

Пинаю его в грудь, сгибается пополам, стонет. Ненависть превращается в ярость, но нельзя. Нельзя переходить черту.