Зависаю. Врач в колонии? Сажусь на диван, подгибаю ноги под себя.

— Даже не знаю, если честно.

— Тебя смущает само место? Я понимаю, да. Там охрана всегда, сама понимаешь. Место режимное, в плане безопасности там всё строго. Но и всех подряд тоже не берут, поэтому сначала через своих ищут надёжных кадров.

У меня нет каких-то предубеждений. Я врач и все пациенты для меня равны. Работая на скорой, я чего только не видела, и с каким контингентом людей только не работала. Бомжей с гнойными болячками обрабатывала, наркоманов бьющимися в припадке откачивала. Но в тюрьме не придётся выслушивать, как пьяный мужик с белкой клянётся «порешить суку-врача», сотрудники это дело присекут сразу. Обычные пациенты гораздо опаснее, чем заключенные, ведь у них свобода действий. И безнаказанность.

— Да, место жуткое, но пациенты везде одинаковые. На скорой своих персонажей хватает, — смеюсь. — А что там от врача требуется?

— Как в поликлинике, сидеть и ждать, пока приведут кого-то на приём. Но у них там редко что-то случается, я ж говорю, с охраной строго, поэтому никаких чп.

— У меня на скорой график два через два. Если получится подстроиться, то я согласна. Если нет, то сами понимаете, скорая в приоритете.

— Ариночка, ты чудо! Очень выручишь моего товарища. Тогда я передам ему твой номер и дальше вы детально всё обсудите.

— Хорошо. До свидания, была рада вас услышать.

Всего лишь подменить на месяц человека, это не сложно. Да и у меня будет чуть больше денег. Плюс опыт в трудовой. Думаю, всё только на пользу.

Тогда я даже в страшном сне не могла представить, что случится за этот месяц и как сильно это изменит мою жизнь.

Просыпаюсь от будильника. Время 4 часа дня, я вроде бы даже выспалась. После смены стараюсь не спать до победного, иначе выходные пролетают незаметно. Поспала 6 часов и на том спасибо.

Лежу, смотрю в потолок. Тело просыпается, а в голове снова рой мыслей. Звонок Константина Сергеевича выбил из колеи. Я не чувствую страх, но понимаю, что работа в колонии — это не то же самое, что и на скорой. Интересно, если бы у меня был муж и семья, я бы согласилась на эту работу? Наверное, нет. Это сейчас мне терять нечего, никого нет кроме бабушки и Алёны. А если бы был муж…

Снова в груди неприятное чувство разочарования. Как-то у меня не складываются отношения с противоположным полом. Знакомятся либо женатые, а это для меня сразу и навсегда табу. Либо парни, которые без нормальных ориентиров в жизни. Я не против погулять, выпить и как-то весело провести время. Но у меня есть работа, которая отчасти вынуждает развиваться, да и я сама стремлюсь к тому, чтобы стать хорошим врачом. И мне бы хотелось, чтобы мужчина рядом со мной тоже имел какую-то цель, что-то представлял из себя, а не только гулянки. Алёна говорит, что у меня слишком завышенные требования и поэтому я до сих пор девственница. Да, мне 23 и дальше поцелуев никогда не заходило. Иногда меня это расстраивает, возможно со мной что-то не так?

Переворачиваюсь на бок.

Я не карьеристка. Но на текущий момент жизни, кроме работы у меня ничего нет, поэтому я за нее и держусь. Поступила в медколледж после 9 класса, потому что тогда уже понимала, что денег не будет на ВУЗ. Отец погиб 10 лет назад, мамы нет уже 17 лет. Бабушка тянула меня одна на пенсию учителя начальных классов. Было тяжело и поэтому я не хотела быть обузой, нужно было самой на ноги вставать. Начались первые подработки санитаркой, потом я работала в перевязочной, потом медсестрой в травматологии. Ну и со временем доучилась до фельдшера скорой помощи. Хочу быть хирургом, но не уверена, что будут время и деньги на обучение.

Встаю, иду в душ. Надо собираться на дачу, бабушка уже ждёт.

Открываю калитку, вижу, что дверь в дом открыта.

— Бабушка! — зову.

— Арина? — через минуту выглядывает моя любимая, — ты чего с пакетами?

Захожу в дом, ставлю два пакета на пол. Купила по мелочи продуктов. Обнимаю бабушку, она чмокает меня в обе щёки.

— Купила понемногу всего, Алена же с Кириллом приедут попозже. Он наверняка захочет чипсов или печенье.

— Зачем ему чипсы? Я вон пирожки напекла, — бабушка кивает в сторону стола, а там два подноса пирожков.

— Он ещё не в том возрасте, чтобы выбирать между пирожками и чипсами — первое, — смеюсь.

Иду в комнату переодеваться. Кухня и столовая на солнечной стороне, а спальня в теньке и здесь всегда прямо холодно. Чувствую, как мурашки побежали по рукам. Достаю из шкафа дачные шорты, свободную футболку. Взгляд цепляется за фотографию родителей, которая висит на стене. В груди щемит, я очень скучаю.

— Арина, телефон! — бабушка кричит из кухни.

Бегу в коридор, помню, что должен позвонить этот мужчина из колонии. Достаю телефон, наверное, он, номер не определился.

— Алло? — поднимаю трубку запыхавшись.

— Арина Александровна, здравствуйте. Мне ваш номер Константин Сергеевич дал, — слышу низкий мужской голос.

— Да-да, я ждала вашего звонка.

— Я начальник 157 колонии, полковник Дрёмов, Иван Николаевич. Нам нужен врач на замену, где-то на месяц. Константин Сергеевич очень вас рекомендовал, — последнее мужчина говорит уже мягче.

— Константин Сергеевич мне кратко рассказал, что требуется. Так что я немного в курсе.

— Вы сможете завтра утром приехать в колонию? К 10? Будет ваш сменщик, всё расскажет и покажет. Ну и все бумаги подпишем сразу, детали обсудим.

— Да, конечно. Буду в 10.

После разговора чувствую волнение. Я уже согласилась, но надо обсудить всё с Алёной, нужна её поддержка. Бабушка точно будет против, но что поделать.

Подруга приезжает с сыном через час. Как и всегда заваливаются с шумом. Алёна не строгая мама, но до жути любит читать нотации. То Кирилл не так стоит, то не так смотрит. Добавьте к этому бесконечные проблемы с поведением и всё, уши в трубочку сворачиваются от постоянного бубнежа.

— Кир, ты можешь сначала разуться, а потом заходить в дом? — причитает Алёна с порога.

— Да мам! Чё ты начинаешь, я просто ещё не успел, — истерично отвечает крестник.

Что ж, видимо по дороге они поругались несколько раз и сейчас накал будет ещё больше подогреваться.

— Заходи, родной, — бабушка целует Кирилла в щеку, обнимает. Любит мальчика как своего внука.

— Здрасьте, тёть Галя, — Алёнка следом за сыном обнимает бабушку, — мы принесли Мартини и торт.

— Торт не надо было, а мартини я люблю, — бабушка щипает за бок подругу. Аленка смеётся.

— Давайте накроем стол, есть уже хочу, — зову девочек на кухню.

Пока мы готовили ужин, Кирилл успел несколько раз упасть на улице, разбил колени и порвал новые штаны. Надо ли пересказывать все возмущения Алёны? Поверьте, это было громко.

И несмотря на ругань подруги на сына, я обожаю когда мы вот так собираемся на даче. Сразу тепло становится на душе. Когда дедушка был ещё жив, то сделал открытую беседку, в которой мы летом всегда проводим время. И этот факт добавляет свою романтику.

Пока бабушка ушла поливать огород, я рассказала Алёне про звонок Константина Сергеевича.

— Ну, работа есть работа, Арин. Конечно, место такое себе, но там ставка оплачивается в полтора раза больше. Я бы тоже согласилась. Тем более всего на месяц, — подруга допивает очередной бокал.

— Ну вот и я так подумала, что денег немного подзаработаю. Во всяком случае, я ни разу не слышала, чтобы в колонии этой что-то происходило.

— Да, кстати. Ни менты, ни наши, никто ничего не рассказывал никогда, — соглашается.

— Ладно, съезжу завтра к ним, посмотрю обстановку. Я не из пугливых, после того случая в подвале, мне уже ничего не страшно.

— Ой не вспоминай, травма на всю жизнь, — Алена хмурит брови и встаёт. — Пойдем, а то получим сейчас, что не помогаем.

Я была около здания колонии в 9:50. Сегодня пасмурно и дождь льет. От этой серости тюрьма выглядит ещё более убого. Хотя как должно выглядеть такое место? Не курорт же.