— Эй! — хватаю его за локоть, встаю перед девушкой. — Успокойтесь или мы сейчас вызовем полицию и вас увезут в ГОМ.

Боковым зрением вижу, что Алёна достает телефон и набирает вызов. Виктор тоже это замечает, бросается к подруге, но я толкаю его на себя.

— Ты ахуела, тварь⁈ — хватает меня за лицо и ударяет об дверной косяк.

— Арина! — слышу крик Алёны и проваливаюсь в темноту.

Заезжаю на стоянку нашего кабака. Тачка Миши уже стоит.

Заведение не круглосуточное для посетителей, но для нас тут всегда открыто. Персонал уже знает, что Миша ранняя пташка и приезжает на работу ни свет ни заря, поэтому у работников две смены, начиная с семи утра.

В холле никто не встречает. Володю, который оказался крысой, Миша уволил. И нового администратора пока не поставил.

Друг уже ест за обе щёки. Сажусь напротив, жмём руки.

— Люда, принеси тарелку, — говорит официантке, которую даже не видно. Девушка появляется как из ниоткуда, в руках тарелка и кружка для кофе.

— Доброе утро, Тимур Радикович, приятного аппетита — улыбается. Киваю. Накладываю в тарелку картошку с мясом. Херню приготовил утром, даже жрать не стал.

— Во сколько завтра сходка с казахами?

— В восемь вечера, — Миша отвечает с полным ртом. Хорошо, Арина в это время будет на работе.

— Уверен, что надо с ними братоваться?

— Да, иначе придется территорию делить, а это всегда замес. Если пожать руки, то и проблем не возникнет. Да и с ними лучше дружить, чем враждовать, — кладу в тарелку ещё мяса.

— Ну да. Но они башляют наркотой, а это не по нашим понятиям.

— Так и договоримся, чтобы нашим не продавали и пресекали, если будут такие. Мы в свою очередь тоже что-то предложим.

— Что?

— Думаю, торговый центр на кольце отдать. Он мне не усрался, с него как козла молока. А он ближе к их территории, пусть забирают. Там рядом кафешка, где шлюхи Зуба ошиваются, их тоже пусть забирают. Не хочу больше это крышевать.

Мишаня лыбится.

— Ещё немного и совсем правильным станешь, — перекатывает зубочистку во рту.

У Миши звонит телефон, смотрит на экран и быстро принимает вызов.

— Алёна?

Сидя напротив я слышу как она кричит в трубку. Что-то случилось. Блядь, паника сразу накрывает.

— Уже едем. Будь на связи. Нахуй ментов, сами разберемся, — Миша резко встаёт, взгляд бешеный.

— Арину вырубили на вызове.

— В смысле вырубили? — подрываюсь. В груди липкое чувство страха и непонимание происходящего.

— На моей поедем, — практически бежим до тачки. Садимся, Миша газует.

— Объясни, — закуриваю. Параллельно достаю телефон, звоню Арине, не берет. Сука!

— Домашний боец ударил ее об косяк — это всё, что Алёна сказала, — сжимает руль до белых костяшек.

Открываю последнее смс от Арины: «Так люблю тебя, уже скучаю». Перечитываю сотню раз. Девочка моя, я уже еду. Блядь.

Бью кулаками по панели, осталась вмятина. Кожу на руках сразу щиплет. Миша ничего не говорит, он знает, что сейчас всё бесполезно.

В горле ком. Мне страшно. Сука, мне страшно за мою Арину. Ударил головой, сильно? Это не смертельно?

Я выверну этому ублюдку кишки. Отрежу всё, что смогу. Блядь.

— Дом слева, третий подъезд. Третий этаж, квартира пятьдесят семь, — Миша заезжает во двор, вижу машину скорой, в ней никого нет, даже водителя. Где он?

Открываю дверь практически на ходу, выпрыгиваю из тачки, забегаю в подъезд. Воняет, пиздец. В подъезде какой-то шум, детский плач. Поднимаюсь на этаж, там стоит Алёна, будто не решается зайти в квартиру. Видит меня и облегчённо вздыхает.

— Тимур, этот мужик ненормальный, — плачет.

Захожу в квартиру, дядя Миша пытается оттащить здоровяка от какой-то бабы. Узкий коридор, не развернуться. Вижу лежащую Арину на полу, глаза закрыты.

У меня пелена. Ярость такая, аж дрожат руки.

Бросаюсь на мужика, он валится на пол. Бью его в лицо, он даже не может прикрываться руками.

— Сука, ты хоть знаешь, что я с тобой сделаю⁈ — ору как бешеный.

Дядя Миша отходит в сторону, поднимает Арину на руки, выносит из квартиры.

Миша хватает меня за плечо, стягивает с мужика.

— Абай, хорош. Потом закончим с ним, сейчас Арина, — держит меня за локоть. По вискам стекает пот, дышать нечем. Моя девочка, моя девочка, блядь.

Замечаю шорох справа, поворачиваемся. Стоит ребенок, малой совсем. Глаза огромные и мокрые от слез. Он почти голый, только в памперсе. Смотрит на меня и, наверное, на своего лежащего отца.

Блядь. Отрезвляет.

— Тимур, сынок, иди ко мне, — женщина подбегает, берет ребенка на руки. Сама зарёванная, грязная и потрёпанная. Но не алкашка. Прижимает пацана к себе, целует в лоб. С опаской смотрит на мужика, он без сознания.

Мне хочется блевать.

Встаю. Ноги подкашиваются. Мальчик смотрит на нас с интересом. Мишаня тоже немного в ступоре.

Женщина бросает беглый взгляд на мои татуировки на руках. Да и Миша выглядит также: татуировки, цепь на шее. Сразу понятно кто мы.

— Он вернётся? — тихо спрашивает, кивая на мужика.

Миша переводит взгляд на меня.

— Нет, — отвечаю.

Выбегаю на улицу, дядя Миша закрывает дверь скорой помощи.

— Открой, я с вами, — он кивает и пропускает меня в салон.

Внутри воняет спиртом и медикаментами. Сразу вспомнил медблок на зоне. Мурашки по спине, гадкое чувство.

Арина лежит на кушетке, Алёна вытирает ей кровь со лба.

Слышу мигалку, машина тронулась.

— Куда мы едем? — беру Арину за руку, пальцы холодные. Мне хочется выть. Пот стекает на глаза, вытираю тыльной стороной ладони.

— В первую городскую, нас уже ждут, — начинает плакать.

— Как это, блядь, случилось? — закипаю. Мне нужны хоть какие-то ответы, иначе я сойду с ума.

— Как обычно это и бывает, Тимур. Мы приехали на вызов, у мужчины была травма головы. Он сразу вел себя агрессивно, на жену орал, просил ребёнка заткнуть. Арина с ним спокойно разговаривала. Я поняла, что дело пахнет жареным и хотела позвонить диспетчеру, сказать о буйном пациенте, чтобы она вызвала ментов. Ему не понравилось это, бросился на меня, а Арина заступилась. Он развернулся и ударил ее.

Сжимаю переносицу. Какого хрена происходит.

— Это всё случилось за секунду, блядь, я даже среагировать не успела, — вытирает слёзы.

— Она же выживет? — смотрю на Арину. Моя девочка, моя.

— Тимур! Ну, конечно! Травма серьезная, но не смертельная. Я думаю, у нее сотрясение средней или тяжёлой степени, — сжимает виски.

— Почему она без сознания тогда?

— Потому что был сильный удар.

Прикрываю глаза. Сердце долбит так, что в ушах гудит. Достаю телефон, опять перечитываю сообщение от Арины. Прошло чуть больше часа, как она отправила его. Всего ничего, да? И вот она уже в отключке и хер знает, что будет дальше.

Телефон вибрирует в руке, Миша: «Забрал».

Мудак, который ударил Арину будет ждать меня в подвале. Если такой борзый поднимать руку на мою женщину, значит, неси ответственность за это. Но не унесёт, подохнет быстро. Знаю я таких, много выёбываются, а потом срутся под себя.

Мы едем по кочкам, машину трясет и Арину мотает на кушетке, хоть и пристегнута. Сажусь на корточки рядом с ней, кладу голову на грудь.

— Девочка моя, возвращайся ко мне, — целую её плечо. Не реагирует. Сдерживаюсь, чтобы не разнести машину.

— Тимур, сейчас её будет осматривать врач-мужчина, постарайся… среагировать нормально, — Алёна смотрит на меня сверху вниз.

— Я похож на долбаёба? — аж бесит.

— Просто предупреждаю заранее. Костя прекрасный врач, поэтому он всё сделает как надо. Но дай ему это сделать.

Киваю. Если не сделает, то его ждёт такая же участь. Я не буду долго разговаривать, не то положение дел.

Машина останавливается, Алёна отстегивает ремни безопасности на кушетке. Дядя Миша открывает дверь, из здания больницы бегут два медбрата.