Мужчина переводит дыхание, целует в ключицу и размазывает свою сперму по моему животу, груди. Кожу неприятно тянет, когда она немного подсыхает. Но кажется, для Тимура — это своеобразная метка.

— Ты моя, Арина. Умру, но не отдам тебя.

Мы лежим в обнимку, наверное, несколько часов. В тишине. И это молчание громче любых слов.

После секса я настояла, чтобы мы всё-таки сходили в душ. Тимур хотел, чтобы я не смывала результаты нашей близости, но гигиена прежде всего.

В ванне под ярким освещением я увидела все его шрамы. И это… страшно. Я не питаю розовых иллюзий, прекрасно знаю, что Тимур из мира полного крови и насилия. Но всё равно не ожидала, что на его теле столько отметин. Не уверена, что любой другой человек выжил бы на его месте.

Тимур дышит спокойно, размеренно. Наши ноги переплетены под одеялом, руки обнимают друг друга. Мы будто в теплом надёжном коконе. Никого нет вокруг, только мы вдвоём. От ощущения этой близости, у меня бегут мурашки по спине.

Я глажу Тимура вдоль позвоночника и лопаткам. Веду пальцем по шрамам, изучаю как по карте. Сколько же ты пережил?

Утыкаюсь носом ему в грудь. У Тимура горячая кожа, с запахом дерева и слабым отголоском сигарет. Прижимаюсь сильнее. Это ведь всё в реальности? Это правда он?

Тимур будто бы чувствует мой вопрос, кладет руку мне на шею, гладит. Целует в лоб, в нос, затем приоткрывает мои губы пальцем и медленно проводит языком. Такой странный жест, но очень приятный. Внизу живота приятно покалывает.

Мы долго целуемся. Медленно двигаем языками показывая друг другу, что нам можно быть такими. Осторожными, нежными и принадлежащими друг другу. Тимур зарывается рукой в мои волосы, несильно сжимает у корней, контролирует глубину нашего поцелуя. Мне в живот упирается его возбуждение. Кладу руку на его член, круговыми движениями размазываю каплю предсемени. Тимур шипит и прикусывает мне нижнюю губу. Веду по стволу вверх вниз, не ускоряюсь. Всё в ритме нашего поцелуя.

Тимур заваливает меня на спину, продолжая посасывать язык и губы. Касаюсь плеч, лопаток, веду вниз по бокам. Обнимаю его ногами за талию, прижимаю к себе. Хочу, чтобы мы были максимально близко. Тимур отрывается от меня, гладит волосы, но не спешит входить.

— Ты очень красивая, — говорит почти шепотом.

— Ты очень нежный, — обнимаю его за шею.

— Тебе не противно?

— Что именно? — не понимаю.

— Трогать меня, — смотрит куда-то в сторону.

— Нет. Мне нравится прикасаться к тебе, — целую в щеку.

Тимур кладет голову мне на грудь, просовывает руки под спину, прижимается ближе и… дрожит. Глажу его по волосам, мягкий ёжик приятно ощущается в ладонях. Абай удерживает свой вес на локтях, но всё равно тяжесть его тела приятная. Он как большое теплое одеяло, которое согревает и окутывает. Целую макушку, нахожу ухо и перекатываю мочку двумя пальцами.

Мужчина упирается подбородком мне в солнечное плетение. Смотрит, разглядывает. Потом опускается вниз, разводит мои ноги и без всякого предупреждения начинает ласкать языком. Медленно, будто смакует. Руками гладит живот, бедра. У меня подгибаются пальцы на ногах от его движений. Тимур не торопится, просто… будто бы целует меня взасос между ног. Пошлые характерные звуки подстёгивают и его, и меня. Чем ближе оргазм, тем сильнее потряхивает. Тимур удерживает меня за талию и продолжает свою пытку языком. Несколько посасываний клитора и я вижу мушки. Ноги дрожат, тело приятно ломит. Из груди вырывается долгий стон, который я не могу контролировать.

Тимур поднимается надо мной и целует. Чувствовать свой вкус на его губах — приятно. Держу его лицо в своих руках, у него снова дикий возбуждённый взгляд. Тимур просовывает свою руку между нами и начинает себя трогать.

— Ты моя? — хрипит.

— Да. А ты?

Тимур так сильно прикусывает свою нижнюю губу, что тонкой струйкой течет кровь. Рука двигается быстрее и резче.

— Я твой. Только твой, — рычит, кончает мне на клитор и лобок. Семя обжигает кожу и посылает по телу приятный ток.

Тимур тяжело дышит, положил голову мне на плечо. Глажу по затылку, целую в висок. Невозможно перестать прикасаться к нему.

— Я никогда не был нежным. Ни с кем. Наоборот, я всегда был тем, кого боялись, — ложится рядом и обнимает. — Но с тобой моя броня не выдерживает, — хмыкает. — С тобой… я сам начинаю себя бояться.

— Почему?

— Потому что рвать за бизнес или за бабки — это не то же самое, что рвать за любимую женщину. Я много дерьма сделал в жизни, у меня кровь на руках. Я не горжусь этим, и отсидками тоже. Хотел бы прожить иначе, но тогда выбора не оставили. Не думай, что я хороший. Я ублюдок, Арина. От таких как я, надо держаться подальше. Но я не отпущу тебя, не смогу.

— Тимур, я не хочу, чтобы ты отпускал меня. Наоборот.

Он молчит, хмурится, будто что-то обдумывает. Целует в губы и крепче сжимает. Мне хорошо в этих объятиях. Так спокойно, будто после долго отсутствия наконец-то вернулась домой. Устраиваюсь удобнее у Тимура на плече и засыпаю. Впервые за полтора месяца у меня не было тревожного сна и кошмаров.

Смотрю на часы, почти девять утра. Тимур лежит рядом, не спит. Задумчиво на меня смотрит.

— Доброе утро, — потягиваюсь и обнимаю его.

— Доброе, — целует макушку.

— Давно не спишь?

— С шести.

— И не вставал?

— Нет.

— Почему?

— Не хотел будить тебя.

— Я была бы не против, — трусь щекой о его колючую щетину. — Пойдем в душ и я приготовлю завтрак.

В ванной еле помещаемся вдвоем. Со своим размахом плеч, Тимуру, наверное, и одному было бы тесно. Встаём под душ, теплая вода приятно пробуждает ото сна. Тимур всё также задумчиво на меня смотрит.

Беру гель для душа, выдавливаю на руку и намыливаю его плечи. Абай сначала напрягается, но быстро расслабляется. Веду по рукам, груди. Множественные рубцы делают его кожу грубой и шершавой. Тимур внимательно следит за моими руками, будто не верит, что к нему прикасаются так.

— Тебе не нравится? — замечаю странную эмоцию.

— Очень нравится, — облизывает губы.

— Точно? Если тебе неприятно, я не буду.

— Будешь, — целует с таким напором, что у меня останавливаются все мысли в голове. Не даёт ни секунды промедления, хозяйничает своим языком так, будто мы не целовались всю ночь до этого. Его руки везде: сжимают волосы, щипают соски, гладят по ягодицам.

— Девочка моя, — стонет мне в губы, — Хочу помыть тебя.

Не успеваю ничего спросить, Тимур собирает со своего тела гель для душа. Опускается на колени и начинает мыть мне стопы. Целует колени, икры. Ставит мою ногу себе на ляжку и целует внутреннюю сторону бедра. Проводит мыльными руками между складок. Водит пальцами, гладит. Будто специально игнорирует бугорок выше.

— Тимур, — плохо соображаю от его прикосновений. Мне нужна разрядка.

— Знаю, — прикусывает кожу на животе.

От этих медленных поглаживаний у меня перед глазами всё расплывается. Комок внизу живота становится всё больше и больше, а я теряю терпение. Тимура всё устраивает, он не торопится. И кажется, наслаждается тем, как мучает меня.

— Ах, Тимур, пожалуйста, — прошу.

— Кончай.

— Что? — не понимаю, всё внимание на его пальцах и моих складках.

— Я сказал, кончай, — Абай наконец-то касается клитора и сдавливает его между пальцами. Меня сгибает пополам, из груди вырывается практически рёв, я себя не узнаю. Ощущение будто бы я умерла и воскресла заново.

— Понравилось? — встаёт.

Не могу сказать и слова, всё тело дрожит, а ясность ума ещё не вернулась. Тимур видит моё замешательство и довольно хмыкает. Домывались мы уже намного быстрее.

На кухне ставлю чайник, заглядываю в холодильник. Пожарю яичницу. Тимур сидит за столом и наблюдает. Мы снова молчим и это нас устраивает. Кажется, что мы вместе уже очень давно и дошли до периода в отношениях, когда чувствуешь партнёра на ментальном уровне. Как это всё странно. И приятно.