Я разворачиваюсь и иду прочь, позволяя слезам течь свободно, хоть и терпеть этого не могу. Я изо всех сил держал щит, но Ноа расколола его, а сегодняшняя встреча с Джейсом окончательно его разрушила.

Сев в пикап, я сразу завожу двигатель и опускаю окна.

— Глупо ли надеяться, что у меня когда-нибудь будет обычная счастливая семья? Жена, дети… может, даже собака или две, — спрашивает Джейс, глядя в окно, пока мы выезжаем с кладбища.

— Совсем не глупо. Ты заслуживаешь человека, рядом с которым будешь счастлив. Найти того, с кем хочешь провести всю жизнь, — это прекрасно. А быть отцом… это величайшее чувство на свете. Когда я держал тебя и Лайлу на руках, я гордился как никогда. Я знаю, после всего трудно в это поверить, но вы двое были моими самыми большими достижениями. Моими благословениями.

— Думаю, я облажался с Ноа, — пробормотал он.

У меня замирает сердце, когда я слышу её имя из его уст. Нам нужно поговорить о ней и о том, что он сделал, но я специально сначала отвёз его сюда — знал, что разговор о нас должен был быть первым.

Я прочищаю горло.

— Хочешь поговорить об этом?

— Я никогда раньше не разговаривал с ней так. Знаю, что перегнул, но сдержаться не смог. Она меня теперь точно не простит.

— А что тебя так взбесило?

— Это глупо, — он пожимает плечами, но я даю ему понять, что всё равно хочу знать. — Крейг Сандерс сказал, что видел, как она целовалась с каким-то парнем у себя в пикапе у Twisted Bull, в ту ночь, когда мы ходили в ресторан. Меня это задело, потому что я всегда думал, что мы ещё сойдёмся. Что я докажу ей, что достоин быть с ней. Хорошая работа, новый дом… дальше — семья. А когда она отказала, я просто ослеп. Мысль о том, что она может быть с другим, вывела меня из себя. Я раньше не сталкивался с этим… до сейчас, наверное.

Я напрягаюсь. Он что-то заподозрил? Он знает, что мы с Ноа приехали вместе? Или думает, что мы были в разных машинах?

— Ты же был там с её братьями, да? Ты видел её с кем-нибудь? Когда она отказала, я спросил, встречается ли она с кем-то, но она не сказала.

— Эм… да, был один парень, с которым она танцевала, — говорю я. Это не ложь, но чувствую себя всё равно паршиво. — Ну… она и Магнолия. Они там долго крутились.

— Надо было догадаться, что у неё появится кто-то получше.

Его неуверенность — ещё одна проблема, с которой я должен был помочь справиться. Я обязан был научить его видеть свою ценность.

— Ты всё ещё её любишь? — спрашиваю осторожно, надеясь, что сам себя не выдал.

Он пожимает плечами, и у меня пересыхает во рту.

— Я думал — да. Но после разговора с бабушкой Грейс понял, что был влюблён в саму идею. В партнёрство. В жену. В кого-то, кто ждёт тебя дома. Я люблю её как человека, это точно. Но вот как женщину… не знаю.

Я несколько раз моргаю, не понимая, должен ли чувствовать облегчение.

— Это имеет смысл?

— Вполне, — отвечаю я.

На самом деле — нет.

Но я не собираюсь давать ему ни малейшего повода узнать правду. Он не переживёт такого предательства.

— Тебе нужно извиниться, — говорю я. — И перед её братьями тоже.

— Они же меня избили! Ни за что.

Я бросаю на него взгляд.

— Они защищали свою сестру. Ты сам поставил их в такую ситуацию.

— Могли бы и не лезть. Ноа умеет постоять за себя, — он кивает на свою промежность, и я не сдерживаю смешка.

Меня даже гордость берёт и это правда.

— Я тоже получил по морде, между прочим, — напоминаю я с ухмылкой.

Он усмехается.

— Не стоило тебя защищать.

— Джейс… — понижаю голос. — Я всегда буду тебя защищать. Теперь — всегда.

Даже если это означает — защищать от правды, которая может его сломать.

— Хочешь пива? — спрашивает он, когда я паркуюсь у его квартиры.

— С удовольствием. Но ненадолго — я же завтра в жюри.

— Мой начальник злится, что я не поставил стенд. Отправил кого-то другого, но, думаю, меня туда теперь и близко не подпустят.

Я иду за ним к двери.

— Подожди пару дней. Потом извинись, сгладь углы. Ноа — из тех, кто умеет прощать.

Очень надеюсь, что это правда.

— Она такая. Её братья меня уже ненавидят, так что я им не угожу.

— Почему бы и нет? Вы все темпераментные, кулаками машете — есть общий язык.

Он фыркает, отпирая дверь.

— Нам нужно больше общего, чем просто насилие. А то не хочу потом каждый раз уклоняться от удара.

Я смеюсь и киваю, проходя за ним на кухню. Он достаёт из холодильника пиво и протягивает мне банку.

— Прямо как все парни лет двадцати с хвостиком, которых я встречал. Я ведь тоже был таким. Но вы все перерастёте, станете мудрее. — Я открываю банку. — Начнёшь хотя бы с того, чтобы не покупать это дешёвое пиво.

— Эй, у меня ипотека и счета. Ответственность, знаешь ли, — бурчит он.

Я ставлю банку на стол, делаю пару шагов и обнимаю его. Я не держал его в объятиях с тех пор, как ему было двенадцать. А сейчас — ему двадцать четыре, он взрослый мужик. Но для меня он всегда останется моим мальчиком. Тем, которому нужен отец, вне зависимости от возраста.

Поначалу я переживаю, что перегибаю, но потом он прижимается ко мне в ответ.

И это лучшее ощущение в мире.

Я справлюсь. Я могу быть рядом. Могу пройти с ним путь через боль утраты и чувства брошенности. Мы сможем снова узнать друг друга. И, может, однажды та боль, которую я причинил, утихнет.

— Я люблю тебя, Джейс. Знаю, мне предстоит многое исправить, но я здесь. Полностью. Если ты готов принять меня.

Когда я отпускаю его, у него покрасневшие глаза.

— Я очень этого хочу, пап.

Впервые за столько лет он называет меня «папой» — и в его голосе звучит уважение.

— Нам нужно многое наверстать, — улыбаюсь я, облокотившись на кухонную стойку.

— С чего хочешь начать?

— Расскажи про первый раз за рулём?

Уголок его губ поднимается, он смеётся.

— Сразу к самому интересному, да?

Через четыре часа, когда я наконец ухожу, у меня болят щёки от того, сколько я улыбался. Мне и Джейсу это было нужно больше, чем я готов был признать. Но, кажется, мы наконец-то начинаем двигаться вперёд.

Ноа

— Подъём! — Магнолия врывается в мою комнату с двумя стаканами кофе в руках.

Я стою, ошеломлённая, обернувшись полотенцем, а она сияет, как солнышко.

— Латте? — протягивает она один, и я неуверенно беру его.

— Кто ты и что сделала с моей лучшей подругой? — я открываю крышку и вдыхаю аромат перед тем, как отпить.

Семь утра, а Магнолия Сазерленд бодра и свежа, будто готова свернуть горы.

— Твоя лучшая подруга, которой не приходится весь день терпеть миссис Бланш.

— Ммм. Вкусно. — Я кружу напиток, потом делаю ещё один глоток. — Что-то ореховое?

— Тоффи-мокко с карамелью и дополнительным шотом эспрессо.

— Ты сама это сделала?

— Если бы ты хоть раз зашла ко мне в гости, увидела бы мою новую кофейную зону. Я купила сиропы и дорогой капучинатор. — Она идёт за мной в ванную.

— Говорю тебе, бросай свою работу и открывай бизнес. Миссис Бланш тебе и в подмётки не годится. — Я широко улыбаюсь ей в зеркало.

— Ни один банк в Теннесси не даст мне кредит на малый бизнес с моей кредитной историей. Мне нужен поручитель, а родители уже отказали, — говорит она, садясь на крышку унитаза, пока я собираю всё, что нужно для сборов.

Они злятся, что она не пошла в колледж и не хотят помогать деньгами. Она съехала и устроилась на работу, но ей тяжело работать на кого-то. А ведь из Магнолии получилась бы отличная предпринимательница — если бы ей только дали шанс.

— Есть хоть примерное понимание, сколько нужно? — Я беру косметичку, потом ищу увлажняющий крем и консилер.

— Пока нет. Но я смотрела в интернете и нашла кучу идей для мобильной кофейни. Что-то вроде фудтрака, но с кофе. Основная трата — покупка трейлера, а дальше всё по мелочи. Я могла бы менять локации каждые пару месяцев, наращивать клиентскую базу, а потом, глядишь, найду постоянное место. И мужа. — Она смеётся.