Сегодня последний день родео, так что шансы столкнуться с ним всё ещё есть. Но если он позвонит… я не уверена, что хватит смелости сказать правду.

Правду о том, почему я больше не смогу его видеть.

Фишер

— Ну вот и два самых красивых мужчины Шугарленд-Крика пожаловали, — расплывается в улыбке Вики, протягивая нам меню.

Джейс берёт одно и сдвигает второе ко мне.

— Ты так всем говоришь.

— А вот и нет. Только половине из них, — подмигивает она и наливает нам кофе. — Готовы сделать заказ?

— Да, пожалуйста, — закрываю я меню и киваю Джейсу, предлагая начать.

Он заказывает, потом очередь доходит до меня и она уходит.

— Что-нибудь новое происходит? — спрашиваю я после паузы.

Складываю руки на столе и чуть подаюсь вперёд, надеясь на разговор, но Джейс уткнулся в телефон. Переезд обратно в Шугарленд-Крик, чтобы наладить отношения с сыном, — шаг, который стоило сделать ещё много лет назад. Когда я сказал, что хочу купить дом, он обрадовался возможности стать моим агентом по недвижимости. А я был счастлив, что смогу проводить с ним время.

— Ничего особенного, — бурчит он, не отрываясь от экрана.

— Когда у тебя следующий день открытых дверей?

— В воскресенье. А что? — Он поднимает голову. — Думаешь, купить ещё один дом?

Я натянуто улыбаюсь и откидываюсь на спинку сиденья.

— Нет. Мне и одного хватает.

Он снова начинает что-то набирать, а я тяжело выдыхаю. Джейс мне ничего не должен, но, чёрт возьми, было бы приятно, если бы он уделил мне хоть немного внимания за завтраком. «Закусочная Милли» — место с историей, куда мы часто приходили всей семьёй, когда он и Лайла были маленькими. Пока я смотрю на потёртые кожаные сиденья и вдыхаю аромат кофе и кукурузной каши, воспоминания накрывают с головой. На стене за кассой — детские рисунки на бумажных меню, как раньше, когда они раскрашивали, пока ждали еду. Лайла всегда умыкала лучшие цвета, оставляя Джейсу только коричневый и чёрный.

— Как мама? И Брэкстон? — спрашиваю. Они поженились, когда Джейсу было пятнадцать. Насколько я знаю, у них нормальные отношения. Брэкстон воспитал Джейса как своего, и за это я всегда буду благодарен. Но мысль о том, что они близки, добавляет мне только сожаления.

Он пожимает плечом, продолжая переписку.

— Всё нормально. Скоро собираются в поездку на Гавайи.

— Повезло. Говорят, в это время года там особенно красиво.

— Ага, — бурчит он.

Я делаю глоток кофе, надеясь, что он поднимет тему, которая нас объединит. Я уже почти спрашиваю о делах на ранчо Шугарленд-Крик, но понимаю, что получу очередное «да» или «нет». Когда они с женой открыли центр верховой езды двадцать лет назад, я как раз был на пике карьеры в родео и даже после выхода на пенсию не счёл нужным туда заглянуть. А зря.

Я уже не могу исправить то, что накосячил с сыном, но могу, чёрт подери, хотя бы попытаться стать отцом, которого он заслуживает. Пусть он и не спешит идти навстречу.

Когда я вышел из реабилитации, моего брака уже не существовало, а Джейс едва узнавал во мне отца. Я хотел стать для него тем, кем не был раньше, но он злился — за смерть сестры и за то, что я не был достаточно сильным, чтобы остаться рядом.

Как бы я ни старался, он не хотел видеть меня. К тому моменту, когда я был готов снова работать, мои клиенты нашли себе других кузнецов, и я был вынужден мотаться по Теннесси, Джорджии и Алабаме, не задерживаясь нигде надолго.

Работа после Райана — мой билет домой. И, чёрт возьми, как же хорошо снова быть здесь.

Раз уж Джейс — лицензированный риелтор, а я собирался покупать жильё, у нас появился шанс хотя бы в этом найти общий язык. Но то, сколько он меня подпустит, зависит только от него.

— Ты пропустил хорошее родео на прошлой неделе, — говорю я, и сердце ёкает от воспоминаний о Ноа и пустой постели, которую я нашёл утром после самой невероятной ночи в своей жизни. Мои сообщения остались без ответа, звонки ушли в голосовую — намёк понят.

Он скривился, наконец посмотрел на меня. Его невозмутимое лицо заставило меня расхохотаться.

— Это ж по твоей части, не по моей, да?

Даже до того, как семья распалась и я уехал по родео-соревнованиям, Джейс никогда этим не интересовался. Я возил его на тренировки, на шоу, пытался увлечь — он ненавидел каждую минуту. Даже когда я ушёл на пенсию и стал кузнецом, его это не привлекло. А вот Лайла обожала ходить со мной, болтала с лошадьми, пока я работал. Это сблизило нас сильнее всего. Поэтому её смерть так сильно меня подкосила.

— Тебе бы понравилось, если бы ты сам посмотрел, — отвечаю жёстче, чем хотелось.

— Смотреть, как взрослые мужики творят херню с опасными животными — по-моему, тупо и жалко.

— Там были сырные шарики из Висконсина. Твои любимые, — поддеваю я, чтобы разрядить обстановку. Но он игнорирует. Ну, не это будет темой для сближения. Раньше он упрашивал нас покупать вредную еду на ярмарках. Это и картинг были единственным, ради чего он туда ехал. Мы с Лайлой гоняли против него и его мамы по несколько часов.

— Простите, что так долго. Бобби Рэй потерял ваш заказ, пришлось заставить его поторопиться. Придурок малолетний, — Вики ставит перед нами тарелки, потом возвращается с кофейником.

— Спасибо, Вики, — говорю я, когда она доливает нам кофе.

— Ещё что-нибудь принести?

Мотаю головой, беру ломтик хрустящего бекона и откусываю. Джейс разрезает свою колбасу и заливает её подливкой.

— Хочешь сегодня вечером заглянуть? Выпьем по пиву, поможешь мне немного с распаковкой, — предлагаю я с лёгкой улыбкой. Дом достался мне с участком в два гектара — достаточно, чтобы иметь большой сарай для инструментов и ни одного любопытного соседа.

— Я допоздна работаю. Ужин с клиентом, потом бумажки разбирать. Может, через пару дней.

Я киваю и сосредотачиваюсь на еде.

— Конечно. Без проблем.

Остаток завтрака проходит в том же духе. Я поднимаю темы, он отвечает односложно. Но я не буду давить. Что бы ни случилось, я здесь. И надолго.

Ожидание случайной встречи с Ноа заставляет меня ехать по подъездной дороге к ранчо особенно медленно, чтобы успеть оглядеть всех, кто там бродит.

Я паркуюсь возле конюшни, как и велел Гаррет, и выпрыгиваю из пикапа. Не успеваю подойти к двери, как меня останавливает мужчина:

— Потерялись?

— Я ищу мистера Холлиса. У нас встреча в десять.

— А вы кто?

Скрестив руки, я выдыхаю.

— Фишер Андервуд. Новый кузнец.

Он осматривает меня с ног до головы и кивает.

— Эйден Карсон. Менеджер по работе с постояльцами.

— Приятно познакомиться.

— Идём. Он должен быть в офисе.

Пока мы идём по центральному проходу, я замечаю, насколько здесь чисто и организованно — совсем не похоже на большинство ранчо, где я бывал. По меньшей мере два десятка просторных индивидуальных денников в тосканском стиле, и, судя по всему, все заняты. Конюшня оказалась вдвое больше, чем я ожидал.

Лошади высовывают головы, провожая нас взглядами. Одна тянет морду вперёд и пытается прикусить мой рукав.

— Это Грызун. Имя у него не просто так, — смеётся Эйден, а я останавливаюсь, чтобы погладить жеребца, который снова тянется к моей рубашке. Вот с кем будет весело работать. Большинство опытных лошадей спокойно относятся к чистке копыт, но некоторые становятся нервными и игривыми, кусают одежду и отвлекают, пока ты пытаешься их не раздеть, а обслужить.

Провожу рукой по рукаву, стряхивая слюни. Грызун тяжело вздыхает, когда я выхожу из зоны досягаемости.

Мы подходим к офису, и в этот момент дверь распахивается. У меня учащается пульс — я уже жду, что это Ноа. Но нет. Не она.

— Привет, — говорит женщина и оценивающе скользит взглядом по мне, потом встречается глазами, добавляя кокетливую ухмылку.