У меня округляются глаза, и тошнота резко подступает к горлу. Я всерьёз думаю, что сейчас вытошню ей прямо на лицо.

— Мэгс, мне нужно, чтобы ты больше никогда не произносила эту фразу, — ворчу я, скатываюсь на край кровати и начинаю растирать виски.

— Чёрт. Что случилось? — Она вскакивает и опускается на колени передо мной. — Ты что, его по ошибке Джейсом назвала?

— Господи, нет. Хотя это было бы не так уж неожиданно после того, что я узнала сегодня утром…

— Говори уже, женщина. Что ты узнала? Сколько ему лет? Ему типа сорок пять?

Я морщусь. Хотела бы, чтобы дело было только в этом.

— Почти угадала. Но дело не в возрасте...

Она встаёт, а я всё ещё уставилась в пол.

— Ты меня пугаешь. Просто скажи.

С шумным выдохом я выпаливаю, и плечи у меня опускаются:

— Это отец Джейса.

Повисает гробовая тишина. Когда я наконец поднимаю взгляд, у неё отвисла челюсть, а в глазах застыл шок.

— Мэгс?

— Повтори, пожалуйста, — говорит она хрипло. — Потому что этого просто не может быть...

— Я видела его права. Фишер Андервуд.

— Это может быть дядя. Или дальний родственник. Может, второй кузен. Откуда ты знаешь, что он его отец?

— Он рассказал, что был женат, лет десять назад, что у него есть дети, и что он раньше выступал на родео. Плюс возраст совпадает. Джейсу двадцать четыре, а его отцу — сорок четыре. Джейс говорил, что его родители рано его родили. Значит, Фишеру было двадцать.

— Джейс никогда не называл имя отца?

— Нет. Он редко о нём говорил. Всё, что я знала — у них напряжённые отношения с тех пор, как умерла его сестра, и он уехал из города по работе.

И тут до меня доходит — Фишер потерял ребёнка.

Мы с Джейсом расстались пару лет назад, но остались друзьями. Сейчас общаемся редко — он с головой ушёл в недвижимость, а я всё свободное время провожу с лошадьми.

— Если Фишер снова в его жизни, Джейс мне об этом не говорил, — добавляю. — Хотя, если честно, мы переписываемся всего пару раз в месяц.

— Обалдеть… Просто… чёрт возьми, — говорит она, усаживаясь рядом.

— Вот именно, — снова мну виски. — Я даже не спросила, чем он занимается. Он упомянул про молодость, родео… ну, а дальше мы отвлеклись.

Она толкает меня в бок.

— Ещё бы вы не отвлеклись.

С тяжёлым стоном я падаю на кровать и закрываю лицо руками. У меня редко бывают похмелья, но сейчас явно накатывает головная боль.

— Значит, ты ушла, пока он ещё спал?

— Да. Но если честно, я даже не уверена, что он был жив. Либо мёртв, либо спит, как мёртвый.

— Господи. Ты буквально выебала его до комы. Вот это уровень. — Она заливается смехом и хлопает меня по ноге.

— Это унизительно, Мэгс. Как я теперь буду смотреть Джейсу в глаза и не проговориться?

— Первое правило — не рассказываешь бывшему. Второе — находишь кого-нибудь для отвлечения и забываешь всё как страшный сон.

— А если Джейс приведёт его на ранчо? Или я случайно встречу их в городе?

— Ты же как-то до сих пор не столкнулась. Всё будет нормально. Даже если отец рядом, вряд ли он вспомнит, как ты выглядишь без трусов и с ногами у него на плечах.

— Очень смешно! — я сажусь и пихаю её, отчего она с глухим стуком падает с кровати. — Вот тебе.

— Но я всё равно хочу услышать все подробности. Не думай, что отвертишься, — она встаёт, а я смеюсь.

— Не переживай, расскажу, как только ты мне расскажешь, чем занималась вчера вечером.

— Я… я была с Мэллори, — пожимает плечами она, но её взгляд избегает моего.

— Ага, — скрещиваю руки. — Посмотрим, что скажет она.

Магнолия возится на кухне, достаёт пару капсул и заливает воду в кофеварку Keurig.

— Вперёд, — бросает она через плечо.

Она знает, что я не стану её будить. Придётся дождаться, пока Мэллори сама проснётся. Но она не ябеда. Она тоже считает Магнолию сестрой. Хотя я умею читать людей. Я узнаю, если она соврёт.

— Я в душ, а потом можно встретиться с семьёй на завтрак.

Я вытаскиваю телефон из сумки и пролистываю сообщения до имени Триппа, набираю и отправляю сообщение.

— Уже кому-то пишешь?

— Хочу узнать, как брат видел события прошлой ночи… — отправляю, прежде чем она успевает меня остановить.

— А с чего ты взяла, что он вообще что-то знает?

— Потому что ты так и не зашла ко мне в бар, как обещала. А значит, вы были без присмотра несколько часов подряд…

Она сверкает на меня взглядом.

— Я тебе не ребёнок. Меня не нужно контролировать.

— Правда? — я приподнимаю брови, потому что рядом с Триппом она — совсем не она сама. — Мы всё ещё разговариваем с бывшим?

— Угх, ну зачем ты его вспомнила? Сейчас блевану от завтрака, даже не попробовав его.

Фыркая, я хватаю из сумки банные принадлежности и направляюсь в ванную. Прежде чем закрыть дверь, высовываю голову:

— Тебе бы поработать над покерфейсом. Я знаю, что ты врёшь, и я докопаюсь до истины.

Пока она не успела подойти ко мне, я захлопываю дверь и запираю замок.

— Ну ты и стерва, Ноа! — раздаётся с той стороны и стук кулаком. — Только не спрашивай у Триппа про меня, пожалуйста! Он подумает, что я про него что-то говорила!

— Тогда перестань влюбляться в тех, кому ты не нужна! Я же для твоего же блага. Тебе пора идти дальше! — Я говорила ей это уже не раз, но иногда Магнолии нужен пинок под зад.

Трипп избегал Магнолию почти всю жизнь, а она всё никак не могла отпустить свою школьную влюблённость.

Именно поэтому она в своё время и начала встречаться с Трэвисом — думала, что вызовет ревность у Триппа, и он вдруг всё поймёт. Но в итоге вляпалась в токсичные качели с постоянными расставаниями и примирениями. У Магнолии слишком много хорошего, чтобы довольствоваться чем-то меньшим, чем настоящая любовь. Она просто сама должна это понять.

— Ладно! Я больше никогда не заговорю с Триппом и даже не посмотрю в его сторону, если ты пообещаешь не упоминать моё имя при нём! — жалобно восклицает она, и я открываю дверь. — Я лузер. Я знаю.

Я обнимаю её.

— Если тебе от этого легче, мы обе.

Она фыркает, отталкивая меня.

— Ты должна сказать: «Нет, ты не лузер. Ты абсолютно нормальная!»

— Могла бы, конечно, но твоя безответная любовь — это вообще не норма. Надо найти тебе нормального мужика, который будет ценить каждую твою черту.

Я люблю своего брата, но он слишком слеп, чтобы увидеть, что прямо перед ним. Одно дело — не испытывать к ней чувств и просто не отвечать взаимностью. Но Трипп играет на её эмоциях со времён старшей школы. То даёт ей внимание и будто проявляет интерес, то тут же шарахается, как лошадь, наступившая на змею. Я бы влепила ему, если бы не знала, что он сразу нажалуется маме.

— Хмм… А у Фишера случайно нет брата? — она лукаво приподнимает брови.

Я закатываю глаза — ловкий способ вновь упомянуть его имя:

— Может, и есть. У Джейса есть дядя, но я не уверена, по какой линии. Обязательно спрошу у него, когда буду умирать от стыда, если он узнает, что я натворила.

— С кем ты натворила, — хихикает она.

— Закрой рот. Иди лучше кофе сделай.

Она обвивает меня рукой и притягивает к себе в объятие.

— Если что, я тобой горжусь. Ты рискнула и пошла за тем, кто тебе нравился. Я знаю, как тяжело тебе далось расставание с Джейсом, и как непросто было снова открыться кому-то.

Я натянуто улыбаюсь и пожимаю плечами.

— Не ожидала, конечно, что ты переборешь чувства, переспав с его отцом, но кто я такая, чтобы осуждать?

— Господи, я тебя ненавижу, — отталкиваю её назад и захлопываю за собой дверь. Она прекрасно знает, что я уже давно пережила Джейса. Но сложно с кем-то встречаться, когда живёшь в маленьком городке, где все знают друг друга. Выбор свободных мужчин — как надувной детский бассейн, полный эмоционально недоступных мальчиков.

— И я тебя люблю! — кричит она с другой стороны.

Оказавшись под струями горячей воды, я начинаю думать, что делать дальше. Фишер поймёт, что я сбежала, как только проснётся и увидит пустую кровать. Я не собиралась уходить вот так. Хотела оставить записку или хотя бы сообщение, объяснить, почему мне пришлось уйти, и предложить поговорить позже. Но, услышав его фамилию, я так перепугалась, что даже не успела придумать предлог, прежде чем сбежать.