Улыбка Крейга становится ещё шире.

— Хорошего вам вечера, джентльмены. Смотрите под ноги. — Он оглядывается и, увидев Ноа, добавляет: — Змеи нынче повсюду.

Он уходит, а Уайлдер едва не пышет огнём.

— Он того не стоит, — говорю я ему.

— Поверь, стоит.

Он проходит мимо меня, и я иду за ним обратно к бару.

— Что он сказал? — спрашивает Ноа.

Я сжимаю горлышко бутылки и делаю глоток, глядя на неё поверх края.

— Это точно он. Уайлдер уже готов был врезать ему, — отвечаю, пересказывая слово в слово, что произошло с Крейгом.

— Они в один год школу закончили. Никогда не ладили, — объясняет Ноа. — Он меня ненавидит, потому что думает, будто я уводила у него клиентов. Хотя на самом деле они сами ко мне приходят после того как увольняют его за некомпетентность.

— Когда пойдёшь к шерифу Вагнеру, Уайлдеру нужно обязательно рассказать, что он сказал. Ещё стоит установить дополнительные камеры и повесить таблички «Частная собственность» на той стороне ранчо. Тогда хотя бы можно будет сказать, что они уже были, если он снова что-то выкинет.

— Хорошая идея. Завтра попрошу ребят заняться этим.

Магнолия фыркает, вклиниваясь обратно в разговор.

— Если они с бодуна не будут.

— Я сам сделаю. Это надо сделать как можно скорее. Трудно сказать, на что он ещё способен, но я ему не доверяю.

— Добро пожаловать в клуб, — морщится Магнолия. — Он не всегда был таким. Ну, не настолько. Пока Ноа не отшила его в прошлом году. После этого он будто с цепи сорвался — стал намеренно портить ей жизнь, переманивая клиентов.

— Думаю, его многие отшивают, но с тобой у него есть возможность «отомстить» — у вас схожие интересы, — говорю я Ноа.

— Он не раз ехидничал, мол, мне, должно быть, легко, когда мама с папой бизнес оплачивают. — Она закатывает глаза. — А то, что я сама этого добилась, ему не понять. Я пять месяцев уговаривала отца расширить тренировочный центр. В итоге подготовила целую презентацию — как это скажется на доходах ранчо, как быстро всё окупится. Он согласился, и мы достроили арену, чтобы я могла тренироваться для баррел-рейсинга. А ещё это помогло нам с братьями — теперь мы не мешаем друг другу, когда тренируемся.

— И твоя девочка отбила эти вложения в два раза быстрее, чем обещала! — возбуждённо восклицает Магнолия и улыбается Ноа, как гордая подруга. — Теперь мистер Холлис позволяет ей делать что угодно!

Щёки Ноа заливает красивый вишнёвый румянец, точно в тон помаде.

— Да, но я годами горбатилась, чтобы этого добиться. Так что Крейг может катиться куда подальше.

Он сделает гораздо хуже, если не отстанет от неё.

Мы допиваем первый круг, и как только объявляют имя Уайлдера, двигаемся к зоне с механическим быком.

Он уже порядочно выпил и врывается туда как ураган, запрыгивая на быка.

— Да, детка! Погнали! — Он размахивает бейсболкой и другой рукой хватается за ручку.

Парень, управляющий аттракционом, отсчитывает.

— Три, два, один…

— Йииииха! — орёт Уайлдер, его ноги взмывают вверх, а бык раскручивается всё быстрее и быстрее.

Ноа и Магнолия хихикают, снимая его на телефоны.

Волна смеха гремит, когда он падает до истечения восьми секунд.

Он пытается встать, но ноги подкашиваются, и он лицом врезается в мат, а потом перекатывается на спину.

Господи боже.

Вейлон выходит на арену и помогает ему подняться.

— Сколько я продержался? — выговаривает Уайлдер с трудом.

— Пять секунд, — отвечает Трипп.

— Уф. Мне жаль Джен, — говорит Магнолия, и получает от Уайлдера шутливый толчок.

— Теперь ты, — говорит Трипп Ноа. — Я записал тебя в список.

— Ах ты гад! Я выпила всего один коктейль! Не могу делать это трезвой!

Я поднимаю бровь, но молчу. На самом деле она выпила два, если считать и тот, что был в ресторане. А если учесть текилу и шот — то все четыре. До трезвости ей далеко.

— Покажи, на что способна, сестрёнка! — кричит Трипп, хлопая в ладоши и привлекая ещё больше внимания.

— С тебя выпивка после этого! — говорит она, боднув его плечом и направляясь к арене.

У меня сжимается грудь, когда она забирается на быка. Она аккуратно заправляет платье под бёдра. Я волнуюсь, чтобы она не ушиблась, но, судя по реакции братьев, они не особенно переживают.

— Давай, Ноа! Покажи, что умеешь! — кричит Магнолия, сложив ладони рупором.

Мужчина снова отсчитывает, и бык начинает двигаться. С одной рукой в воздухе она держится, плотно сжав бёдрами туловище быка и уверенно сжав ручку.

Её тело движется в такт, как будто они — единое целое. Её глаза цвета океана на миг находят мои, прежде чем бык снова разворачивает её. Золотистые локоны развеваются по плечам, и, как только звучит зуммер, мы все начинаем аплодировать.

— Вот это ты дала! — скачет Магнолия, обнимая Ноа.

Та откидывает волосы назад.

— Вот вам за то, что сомневались. — Потом смотрит на меня. — Твоя очередь, ковбой.

— Давай, Фишер! Фишер! Фишер! — Они скандируют моё имя, и вся остальная толпа быстро подхватывает, уже больше сотни голосов звучат в унисон.

Чёрт. Уверен, что справлюсь, но последний раз я делал это много лет назад.

Я поднимаю руки.

— Ладно, ладно!

— Подожди. Раз уж ты профи, должен ехать без рук! — заявляет Уайлдер.

— Да! — соглашается Трипп.

— Это нечестно, — отмахивается Ноа.

— Самое что ни на есть честно! Он ведь делал это тысячу раз, — вставляет Лэнден.

— Эй, я думал, мы друзья? — ухмыляюсь я, и они смеются.

— Ну так что, выходишь? — спрашивает оператор.

Я делаю глубокий вдох и киваю.

Сдаваясь под натиском, вхожу внутрь и забираюсь на быка. Устраиваюсь так, чтобы можно было удерживаться за счёт ног, плотно прижимаюсь тазом и поднимаю обе руки.

Парни взрываются воплями, ещё до того, как начнётся отсчёт.

И тут всё начинается.

Ноа

Фишер весь сосредоточен, а я, затаив дыхание, не могу оторваться от происходящего. Бык вертит его, как бешеный, а он держится только за счёт бёдер.

За тех самых бёдер, на которые я хочу забраться и скакать, как на личном ковбое.

Понятия не имею, как у него это получается, но я впечатлена до чёртиков.

Мои братья вопят и подбадривают его, а у меня голос застревает в горле. Всё будто замедляется. Каждое его движение — как в замедленной съёмке. Мышцы напрягаются с каждой секундой, и на миг весь этот шум и хаос исчезают — остаёмся только мы.

Как только звучит сигнал, все начинают кричать и прыгать, выводя меня из транса.

Наконец-то я тоже воплю и радуюсь вместе с ними.

Мои братья продолжают скандировать его имя, пока он слезает и выходит с арены. Я широко улыбаюсь ему, и он подмигивает мне.

— Братан, это было круто! — орёт Трипп и хлопает его по плечу.

Остальные мои надоедливые братья облепляют его, но Фишер всё ещё смотрит только на меня поверх их голов. Я прикусываю нижнюю губу, мечтая впиться в его губы прямо сейчас.

Когда они наконец дают ему вздохнуть, и Вейлон отправляется на арену, Фишер оказывается у меня за спиной.

— Хочешь ещё выпить? — шепчет он мне на ухо. Его тёплое дыхание пронзает меня током, и я невольно подаюсь назад, ближе к нему.

Я поворачиваю голову, и наши губы оказываются всего в нескольких сантиметрах.

— Не знаю… мне можно?

— Я, конечно, обожаю твою дерзость, Голди, но держусь на последнем издыхании. Так что если хочешь — просто скажи. Я отвезу тебя домой.

Мне определённо больше нравится идея, что он укроет меня одеялом, чем просто высадит у машины, так что я отвечаю «да».

Он сжимает моё бедро.

— Жди тут. Сейчас вернусь.

Магнолия слишком занята тем, как пускает слюни на Триппа, чтобы заметить наш тайный момент, но внутри меня всё кипит.

Вейлон держится семь секунд, прежде чем его выкидывает с быка. Затем идёт Трипп, и Магнолия орёт так, что...