Я наклоняюсь вперёд так сильно, как только могу, и он снова ныряет между моих бёдер, задевая каждый чувствительный участок, до которого дотрагиваются его губы. Я едва держусь, сосредоточившись только на ощущениях и движении его языка.

— Семь.

Он прижимается носом к моей коже, усиливая трение.

Он стонет, сжимая мой клитор губами, не отпуская его. Между движениями языка и тем, как его лицо трётся о меня, я срываюсь с края и кричу, пока волны электрического оргазма уносят меня туда, где я ещё никогда не была.

— Восемь.

Я выдыхаю с усилием, пытаясь хоть как-то прийти в себя.

— Блядь, Ноа. Ты так сильно кончила... Тебя трясёт, — Фишер проводит ладонями по моим ногам, словно зная, что мне сейчас нужно утешение.

Сердце стучит в бешеном ритме, дыхание сбито, и даже когда я пытаюсь его выровнять — не получается. Меня никогда ещё не доводили до грани и не дразнили так, как он. К тому моменту, как он наконец позволил мне сорваться, моё тело было на взводе, и теперь мне нужно всё, чтобы просто вернуться обратно в себя.

Фишер разворачивает меня лицом к себе и прижимает к груди, обнимая сильными руками.

— Ты в порядке?

Я фыркаю, осознавая, насколько всё это безумно.

— Кажется, да.

— Ты раньше никогда так не кончала, — говорит он, но в его голосе нет ни намёка на осуждение. Только доброта и понимание.

— Не в такой... степени. И точно не потому, что не пыталась.

— Я рад, что смог подарить тебе это, — он целует меня в лоб, как самый нежный любовник. — Те, с кем ты была до меня, явно не давали тебе того, в чём ты действительно нуждалась.

— Ну всё. Ты испортил меня для всех остальных. Надеюсь, ты доволен, — мой тон звучит строго, но без капли серьёзности. Хотя... это правда. Ни один парень моего возраста не сравнится с ним. Ни у кого не хватит таких умений, чтобы довести меня до того, что я начну считать секунды.

— И извиняться за это я не собираюсь.

Я смеюсь, но смех тут же замирает, когда он накрывает мои губы своими.

— Чувствуешь, какая ты вкусная? Это ты разрушила меня. На всю жизнь.

Он целует меня снова, и мы теряемся друг в друге... пока воздух не разрывает вой сирены, заставляя нас в панике отпрянуть друг от друга.

— Дерьмо, — задыхаюсь я. — Это охрана.

Фишер быстро поворачивает ключ в замке. Я инстинктивно падаю на пол. Он сразу же садится рядом, затаскивает меня к себе на колени и обнимает. Хотя это не настоящие копы, они вполне могут вызвать полицию из-за проникновения на частную территорию.

— Наверное, кто-то услышал, как ты кричала, — шепчет он мне на ухо, и я с трудом сдерживаю смешок от всей этой иронии. — Подумали, что кого-то убивают, а не, прости господи, поедают.

Он фыркает, когда я пихаю его локтем в живот.

— Это совсем не смешно, — шиплю я. — Родители меня убьют, если мне придётся звонить им среди ночи, чтобы вытащили из тюрьмы.

С учётом всех случаев, когда я каким-то чудом не оказалась за решёткой, можно было бы дать мне послабление хоть один раз. Но я сильно сомневаюсь, что они так подумают.

К счастью, большое окно для выдачи заказов закрыто. А вот лобовое стекло — нет. Если охранник заглянет внутрь, нам конец.

— Только спокойно, — говорит Фишер, когда я дрожу в его объятиях. — Уверен, он просто делает обход. Сейчас уйдёт.

— Тогда зачем он включил сирену? — прошептала я.

— Может, услышал что-то и решил отпугнуть нарушителей, — отвечает он.

Сердце колотится так, будто вот-вот вырвется из груди и тогда мне уже не придётся волноваться о том, что нас поймают, потому что я просто сдохну на месте.

Когда дверная ручка начинает дёргаться, я вздрагиваю, и Фишер прикрывает мне рот ладонью.

Он шепчет мне в ухо.

— Тссс...

Вот оно. Момент, когда мне заводят дело и отправляют в тюрьму. Незаконное проникновение на частную территорию и нарушение всех санитарных норм в заведении общественного питания.

Ну хоть оргазм был фантастический, прежде чем я променяю ковбойские сапоги на оранжевый комбинезон.

Ручку двери больше не трогают, и я выдыхаю с облегчением.

Мы замираем в тишине, ждём, и вдруг яркий свет пронзает через лобовое стекло. Господи. Сейчас они нас увидят и наденут на меня наручники.

Идиотка. Просто идиотка.

Всё это — ради орального секса.

Очень хорошего, конечно. Но всё равно.

И ведь мне этого больше никогда не простят. Как только родители об этом узнают — братья, Магнолия и вообще весь Шугарленд-Крик будут в курсе, чем я занималась.

И что ещё хуже — мои клиенты тоже могут узнать.

Кто станет нанимать тренера лошадей с судимостью?

— Есть кто-нибудь? — раздаётся мужской голос, и когда луч света попадает мне прямо в лицо, сердце проваливается в живот.

Вот и всё.

— Не двигайся, — приказывает Фишер таким тихим голосом, что я едва его слышу.

Всё вокруг замирает, пока я стараюсь сидеть как можно тише, не шелохнувшись.

Фонарь скользит по салону грузовичка, и я задерживаю дыхание, пока свет наконец не гаснет.

Проходит несколько томительных минут, прежде чем я позволяю себе выдохнуть.

— Кажется, он ушёл, — говорю я.

— Нам пора, — Фишер поднимается и протягивает мне руку. Я беру её, встаю, поправляю платье, приглаживаю волосы и хватаю сумку.

— Как думаешь, мы тут хоть что-то задели? — я быстро осматриваюсь. Вроде всё на своих местах, но времени раздумывать нет.

— На первый взгляд — всё в порядке. Пошли. — Фишер отмыкает дверь и придерживает её для меня.

Но как только я выхожу, в лицо мне бьёт яркий свет.

Блядь.

Фишер

Дверь с грохотом захлопнулась за мной, и Ноа застыла на месте, когда перед нами встал охранник и посветил нам в лицо фонариком.

— Не мог бы ты опустить это? — рявкнул я. — Не обязательно же слепить нас к чертям.

Когда он послушно убрал свет, я разглядел щуплого паренька, не старше моего сына.

— Ноа... — усмехнулся он, и сердце у меня забилось сильнее.

Он её знает?

— Йен? — Ноа шагнула к нему, а он расплылся в знакомой ухмылке, которая меня моментально взбесила. — Вот придурок! Я чуть не умерла от страха!

Он засмеялся, пока Ноа шутливо била его по руке. Он потянулся, чтобы обнять её, но она отступила, не дав себя тронуть.

— Я увидел, что это ты, и понял, что ты рано или поздно вылезешь. — Он пожал плечами, всё так же самодовольно улыбаясь, пока убирал фонарик. — Магнолия позвонила, когда не смогла до тебя дозвониться, и я сказал, что поищу тебя.

— Господи! — простонала Ноа, хлопнув себя по лбу. — Я забыла написать ей после смены. Не верится, что она тебя напрягла, чтобы ты меня нашёл. Я же даже недолго отсутствовала.

— Я случайно наткнулся на неё и напомнил, что у неё есть мой номер. Не думал, что она впервые им воспользуется, чтобы тебя выследить, но, думаю, ей просто нужен был повод мне написать.

Сдерживая смех, я остался стоять за спиной Ноа, скрестив руки на груди, и ждал, когда он исчезнет.

Иэн на секунду взглянул на меня, оценивающе, и тут же вернулся взглядом к Ноа.

Она обернулась ко мне, а потом снова повернулась к нему.

— Ценю, что ты беспокоился, но со мной всё в порядке.

Иэн повторил мою позу, скрестив худые руки на груди.

— Так мне сказать ей, что ты шлялась по фудтраку с каким-то мужиком? Как ты вообще туда пробралась?

— Не надо, я сама ей скажу, — отрезала Ноа. — Надеюсь, ты не настучишь на меня за эту маленькую шалость?

— Ты про взлом или непристойное поведение?

Я фыркнул и перебил эту нелепую болтовню. Никакого непристойного поведения не было, и он это знал.

— Пошли, Ноа, — сказал я и взял её за руку.

— Вы не можете уйти, — заявил он, преграждая нам путь. — Мне сначала нужно увидеть ваши документы.

Я посмотрел вниз — я выше его на тридцать сантиметров и тяжелее килограммов на двадцать пять.