— Как бы не хотелось, но работать всё равно придётся, — пробормотал, направляясь в кабинет.

— Ужас, — театрально закатила глаза Клэри, натягивая на плечи тонкий кардиган. — Даже альфы под властью отчётов.

— Зато рядом, — Алекс хлопнул её по ягодице. — И можешь в любой момент отвлечь нас от бумажной рутины.

Она бросила на него через плечо насмешливый взгляд.

— Я подумаю. Возможно, к вечеру. Если будете хорошо себя вести.

Задержался у порога, наблюдая, как они шутят, двигаются, касаются мимоходом друг друга.

Клэри однозначно вернётся в офис.

Потому что если и выходить ей в люди — то только туда, где я имею полный доступ, где всё на виду, где каждый сотрудник знает, что она — не просто красивая женщина. Она — моя. Альфа-омега. Пара. Мать моих детей.

Не позволю ей появляться в других местах без моего контроля. Не допущу, чтобы она ходила в пространства, которые не охвачены мной. Ни одного лишнего взгляда, ни одного незнакомого запаха рядом. Только там, где её шаг, дыхание и даже тень — под моей защитой.

Где я знаю всех. Где достаточно одного моего звонка — и её изолируют от любого чужого интереса.

Я не рискую такими вещами. Никогда.

Но иногда… иногда смотрю на неё — с Лекси на руках, с Дином, вцепившимся в её майку и мурчащим от маминых поглаживаний — и думаю: а стоит ли?

Может, ей и не нужно возвращаться. Может, пусть остаётся рядом. Пусть растит наших волчат. Пусть будет той, кому доверена самая ценная часть меня.

Пусть занимается Лекси, которая уже теперь требует больше внимания, чем взрослый волк. Пусть учит Дина считывать эмоции с лица — как делает это она, когда на меня только посмотрит.

Потому что я знаю — с этими карапузами нужен не просто глаз да глаз.

Нужно сердце. Сталь. И сила. А она — сильнее, чем кажется. Но даже ей нельзя делать это одной.

Алекс приходит в кабинет и тоже занимается отчетами.

— Что там с Роулингом? — бросаю через плечо, листая отчёт на планшете.

Алекс не сразу отвечает — тянет паузу, как всегда. Потом откидывается в кресле, закидывая ногу на ногу, и лениво постукивает пальцами по крышке ноутбука.

— Судя по рынку, он притих, — наконец отвечает. — Доли не двигает, шума не поднимает. Как будто испарился. Хотя, если учесть, какой компромат мы вывалили… — он ухмыляется. — Я бы тоже затаился.

— Вот и хорошо, — выдыхаю, позволяя себе на секунду расслабить плечи. — Значит, можно возвращать Клэри в офис.

Алекс поднимает на меня взгляд. Оценивает. Долго. Молча.

— Ты уверен? — в голосе нет сомнения, но есть поддразнивающее спокойствие.

— Не рановато ли ты заговорил о её возвращении? — Алекс приподнимает бровь. — Она только родила. Пусть год с детьми побудет, восстановится.

Я усмехаюсь, опуская взгляд на планшет.

— Год? И Клэри? — качаю головой. — Посмотрим ещё, кто кого дольше выдержит — она тишину или тишина её.

Алекс хмыкает, но я уже продолжаю:

— Хотя стоит только детям начать ползать… — и мы оба на секунду замираем в одном воспоминании. — Помнишь, как мама за нами носилась?

— Каждый день, как за ураганом, — фыркает Алекс. — Нас же вдвоём вообще было не остановить.

— Вот и нас ждёт веселье, — киваю в сторону окна, где Клэри покачивает Лекси на руках. — Так что офис ещё покажется ей курортом.

От рабочих мыслей нас отрывает настойчивый стук в дверь. Один из охранников появляется на пороге, лицо напряжённое, глаза — настороженные.

— Проблема, — выдыхает. — На южной границе… Роулингс. Он пришёл. Не один. С волками.

Мгновенно всё вокруг замирает.

Воздух будто густеет. Алекс медленно поднимается, его пальцы сжимаются в кулак. Мой взгляд мгновенно темнеет, тело готово к обороту, даже если разум ещё сдержан.

— Он посмел прийти сюда? — рычу сквозь зубы. — В открытую?

— Без масок. Без флажков. В атакующей формации, — уточняет охранник. — Он не скрывается.

Алекс уже двигается, захлопывая ноутбук.

— Это не просто выходка. Он хочет войны.

— Предупреди Клэри, — приказываю, резким движением захватывая телефон. — Пусть остаётся в доме с детьми. Ни шагу за порог.

— Кристиан… — начинает Алекс.

— Ни шагу, — отрезаю. — Она никуда не выйдет. Даже если загорится весь лес.

Мир изменился в одну секунду. Теперь всё, что нас волнует — защитить тех, кто внутри.

А снаружи — пусть Маркус сам решает, в каком состоянии он уйдёт. Если уйдёт вообще.

Ветер сменил направление — и я сразу почувствовала.

Резкий, сухой, терпкий. Как железо, как затаённая злоба. Я знаю этот запах. Слишком хорошо. Он въелся в память тогда, когда всё начало рушиться.

Маркус.

Замираю, стоя на пороге, держа Дина на руках. Лекси тихонько сопит в коляске рядом. Сначала думаю — показалось. Может, ветер принёс что-то из леса. Может, просто тревога.

Но тело не врёт.

Волчица внутри вздыбилась, поднимая шерсть на загривке, тихо зарычала в груди. Чувствует. Узнаёт. Угроза рядом.

Появляется волк с периметра — охранник. Бегом. Без слов. Всё тело напряжено, глаза выдают только одно: срочно.

Ещё не успеваю шагнуть к нему, как открывается дверь, и Кристиан выходит.

Не смотрит на меня. Не говорит ни слова.

Просто идёт. Плечи напряжены. В каждом шаге — угроза. Уверенность.

Знаю этот взгляд. Он идёт к тем, кого нужно остановить. Любой ценой.

— Кристиан? — зову, но он не оборачивается.

Секунда — и вслед за ним выходит Алекс. Перехватывает мой взгляд, на миг замирает. Я читаю всё в его лице: оставайся.

— Что случилось? — голос хрипит, сердце стучит в висках. — Это Маркус, да?

Алекс подходит ближе, кладёт ладонь на моё плечо.

— В дом, Клэри. Сейчас же. С детьми.

— Но я могу…

— Нет, — голос становится твёрдым, почти рычанием. — Сейчас твоя задача — быть с ними. Беречь. Охранять. Всё остальное — на нас.

В его глазах не страх. Решимость.

И я понимаю — это не просто напряжение. Это война. И она уже на нашем пороге.

Мама появляется почти сразу, как будто прочувствовала всё раньше, чем я сама успела осознать.

— Идём, милая, — тихо говорит она и протягивает руки к малышам.

Я не спорю. Знаю, что она чувствует то же, что и я — напряжение в воздухе, перемену ветра, запах чужака. Мы уходим в дом. Малыши сопят, ещё ничего не понимая.

Бабушка и дедушка уже наготове. Их взгляды спокойны, но в них — стальная решимость. Я знаю: если дойдёт до худшего, они отдадут жизнь, но спасут детей. У них такая кровь. Та же, что и во мне.

Маркус пришёл не один. И не просто пришёл — привёл волков.

Чувствую, как волчица внутри меня поднимается с яростью, рвётся наружу, вопит — убей, защити, сожги всё. Она не спрашивает разрешения. Она знает своё место — рядом с теми, кто будет сражаться.

Опускаю взгляд. Два тёплых комочка в одеялах. Моё дыхание срывается. Они даже не знают, что снаружи их мир уже трещит по швам.

Прижимаюсь к ним лбом, впитывая их запах — молочный, родной, успокаивающий. Он обжигает мне грудь сильнее, чем страх.

— Мам, береги их, — прошептала, едва удерживая голос.

Мама кивает. Не держит меня. Она знает — я всё равно уйду.

Поэтому, не оглядываясь, срываюсь с места. Выбегаю на порог и в ту же секунду совершаю оборот. Боль проносится волной — кости, сухожилия, мышцы. Но я даже не морщусь.

Мои лапы касаются земли — и я уже лечу сквозь тёмный лес на полной скорости. Падаю в ритм с деревьями, с дыханием, с бешено бьющимся сердцем. Я чувствую запах — чужой, агрессивный, знакомый. Их много.

Врываюсь в лес вслед за ними — мощный толчок лап, и земля подо мной срывается назад. Сердце стучит в ритме гонки. Я уже рядом. Почти наравне.

Но стоило мне на полкорпуса вырваться вперёд — и Алекс резко меня перехватывает. Его массивное тело врезается сбоку, оттесняя меня назад. Он не кусает. Не рычит. Просто глухо толкает, мягко, но без права на протест.