Сжала в пальцах покрывало, словно оно могло дать мне опору.

— Но… это же рано? Неделя… Они должны были…

— Они готовы, — врач заглянул мне в глаза, спокойный и уверенный. — Дети полностью сформированы. Они просто решили, что не будут ждать.

Его слова не уменьшили паники.

Где Кристиан? Где Алекс⁈

Снова звоню. Снова глухая тишина. Чёрт.

Время замедлилось. Один час. Два.

Боль накатывала волнами. Ходила по комнате, судорожно дыша, стараясь не поддаться панике.

Мама держала меня за руку, шептала слова поддержки, но её рук было недостаточно.

Мне нужны они.

— Дыши, Клэри, — голос мамы был мягким, заботливым, но я видела страх в её глазах. — Всё идёт так, как должно. Врач здесь, я здесь. Ты не одна.

Но я чувствовала себя одной.

Каждая схватка — как удар током. Опиралась о стену, стискивая зубы, глуша крик.

— Где они⁈ — выдохнула с надрывом

— Скоро будут, — в комнату зашла бабушка, взгляд её был строг. — Ты должна сосредоточиться.

— Им вообще плевать, что я рожаю⁈ — злость ударила горячей волной.

Снова хватаюсь за телефон.

Снова набираю.

Тишина.

Внутри всё горит, боль становится настойчивее, глубже, но я не могу думать ни о чём, кроме одного: они обещали быть рядом. Они клялись. И их нет.

Проходит ещё час. Я больше не могу.

Боль сворачивает тело в тугой узел. Я стискиваю зубы, но это не помогает.

Я хочу спать.

Но тело не даёт мне отдохнуть. Оно требует, чтобы я чувствовала каждый укол, каждую схватку.

— Остался час, раскрытие практически полное. Ложись на кушетку, — голос врача звучит как сквозь пелену.

Едва осознаю, что сажусь. Мир расплывается, сознание мутнеет.

И тут дверь с грохотом распахивается.

Кристиан.

Алекс.

Оба тяжело дышат, пахнут ветром и дорогим парфюмом, но в глазах только одно — паника.

— Чёрт, Клэри… — хрипло выдыхает Кристиан, подлетая ко мне.

Алекс уже рядом, опускается на колени, крепко сжимая мою руку.

— Мы здесь, — шепчет, голос твёрдый, но в глазах страх.

Облегчение взрывается в груди. Они здесь.

— Где вас, чёрти, носили⁈ — рычу, сжимая кулаки.

Кристиан касается моей руки, его тепло прорывается сквозь боль.

— Сейчас не это главное, родная, — голос его тихий, но твёрдый.

— Рожу — вам глотки перекушу! — шиплю, когда новая волна схваток сжимает живот.

Алекс усмехается.

— Какая злая.

— Норма, волчица на эмоциях, — спокойно поясняет врач.

Кристиан вытирает капли пота с моего лба.

— Сосредоточься, Клэри, — голос врача становится настойчивее.

Вцепляюсь в руку Алекса.

— Давай, толкай, Клэри.

Сжимаю зубы.

Первый крик.

Резкий, громкий, наполняющий комнату. Выдыхаю, тело обмякает, но…

— Не расслабляйся, ещё один! — голос врача пронзает сознание.

Кристиан сжимает мою ладонь крепче, его взгляд тёмный, твёрдый.

— Ты справишься.

Алекс убирает влажные пряди с моего лица.

— Ты же боец, правда?

Собираю остатки сил.

— Ещё один толчок!

Закрываю глаза, сдавливаю крик.

И второй крик наполняет комнату.

Громкий. Живой.

Почти теряю сознание, но чувствую — рядом крепкие руки.

Я справилась.

Маркус Роулингс выглядел так, будто уже проиграл. Но, как и любая крыса, загнанная в угол, он цеплялся за последнюю надежду.

Кристиан сидел напротив, пальцы сплетены в замок, выражение холодное и безжалостное. Я же стоял, прислонившись к столу, скрестив руки на груди. В воздухе витал запах дорогого виски и тонкий след сигарного дыма, смешанный с разлитым страхом.

— Ты сделал ошибку, Маркус, — голос Кристиана был ровным, почти ленивым, но я знал этот тон. Так он говорил перед тем, как добивать.

Маркус вытер лоб, не сводя с нас взгляда.

— Это бизнес, — выдавил он. — Вы тоже не святые.

Ухмыльнулся.

— Разница в том, что мы не трогаем своих.

Маркус вздрогнул, но тут же выпрямился, пытаясь сохранить остатки достоинства.

— Хорошо, что ты не вмешался в дела дальше, — Кристиан откинулся на спинку кресла. — Ты хотя бы останешься жив.

— И без бизнеса, — добавил я.

Маркус сглотнул, побелевшими пальцами сжимая бокал.

— Вам этого мало?

— Нам? — посмотрел на брата. — Нам хватит. Но вот она… — опустил взгляд на телефон, на фотографию Клэри. — Думаю, у неё могут быть другие планы.

Он понял.

Кристиан поднялся, подавая мне знак.

— Мы закончили.

Развернулся к выходу, не удостоив Маркуса даже взглядом. Позади него рушился его мир, а впереди у нас была куда более важная цель.

Вернуться к ней. Но к чёрту спокойствие.

Как только мы вышли из здания, достал телефон и увидел пропущенные вызовы от Клэри.

Сердце глухо ударило в рёбра.

Открыл журнал звонков — шесть вызовов за последние два часа

— Чёрт, — пробормотал, нажимая на вызов.

Не отвечает.

Кристиан уже смотрел в экран, его лицо напряглось.

— У меня тоже пропущенные.

Нам нужно было немедленно домой. Но самое худшее пришло следом.

Сообщение от бабушки.

' Клэри рожает!'

Даже не помню, как мы добрались до машины. Все мысли выжгло адреналином.

Кристиан гнал так, что асфальт чуть ли не плавился под колёсами.

А я только сжимал телефон в руках, молясь, чтобы мы не опоздали.

Крик Клэри ударил по нервам, едва мы свернули на подъездную дорогу. Это был не просто звук — это был рёв боли, отчаяния, изнеможения.

— Чёрт! — Кристиан надавил на газ, и колёса взвизгнули по гравию.

Мы ещё не остановились, а я уже распахнул дверь машины, вылетая наружу. Дом, крыльцо, двери — всё пролетело мимо, как в тумане.

Взлетел по лестнице, сердце билось в груди так, будто пыталось пробить рёбра.

Она должна быть в порядке. Они все должны быть в порядке.

Открываю дверь — и сразу удар в лицо. Запах крови, пота, напряжения, пропитавшего стены.

Клэри на кушетке, бледная, измученная, губы в крови — наверное, прокусила, сдерживая крик. Пот струился по вискам, глаза мутные, но всё ещё горящие.

— Где, мать вашу, вы были⁈ — хрипит, едва поворачивая голову к нам.

Я уже рядом, приседаю, беру её за руку. Её пальцы холодные, липкие от пота.

— Мы здесь, малышка, — Кристиан стоит за моей спиной, тяжело дышит. — Мы здесь.

Она всхлипывает, но больше от боли, чем от эмоций.

Чёрт.

Ловлю взгляд Кристиана — он уже собран, хотя в глазах всё та же тьма.

— Держись, родная, — шепчу, откидывая с её лица прилипшие пряди.

— Я вас… убью… — сквозь стиснутые зубы выдаёт, ногти впиваются в мою ладонь.

— Конечно, убьёшь, — ухмыляюсь, но сердце сжимается от беспомощности.

Она кричит снова, почти теряю контроль, когда вижу, как она выгибается, истощённая, но продолжающая бороться.

— Клэри, ты справишься, — твёрдо говорит Кристиан, становясь по другую сторону.

— Ещё раз, Клэри, толкай! — врач не терпит возражений.

Клэри почти не реагирует, сил нет.

Наклоняюсь ближе, прижимаюсь лбом к её виску. — Давай, малышка. Последний раз. Сделай это для нас. Она глубоко всхлипывает, затем собирает последние силы и…

Разносится ещё один крик.

Он такой громкий, пронзительный, что пробивает воздух. Кристиан резко подаётся вперёд, следя за движениями врача.

— Готово, — устало, но с удовлетворением говорит он.

Секунда. Две. Потом я слышу звук, который пронзает меня до глубины души.

Плач второго малыша.

Слышу, как Клэри что-то шепчет. Её голова бессильно падает на подушку, дыхание рваное, тяжёлое.

— Всё… — выдыхает, веки дрожат.

— Всё, родная, — Кристиан осторожно касается её щеки. — Ты справилась.

Сжимаю её пальцы, ощущая, как напряжение в них уходит.

— У нас… девочка? — едва слышно спрашивает она, сил хватает лишь на шёпот.

— И мальчик, — врач улыбается, поднимая новорождённых, закутанных в тонкие пелёнки.