Клэри ещё спала, когда я встал. Её лицо было спокойно, дыхание ровное. Алекс дремал рядом, но, как только я поднялся, тут же открыл глаза. Мы обменялись коротким взглядом, слов не требовалось.

На улице было прохладно. Алекс вышел со мной до машины, молча шагая рядом. Брат знал, что бесполезно что-то говорить — решение уже принято. Но на прощание всё же сжал мне плечо.

— Если что-то пойдёт не так, действуй по плану «Б», — напомнил, хотя знал: он и так это помнит.

— Вернись целым, — ответил коротко, без лишних эмоций.

Кивнул, сел в машину и завёл двигатель. Дорога к месту встречи растянулась, как вечность. В голове вертелись только две мысли: лицо Роулингса и план «Б». Если он не захочет отступить, я обрушу его империю одним щелчком.

Старый ангар за городом выглядел так, как ожидал: пустой, заброшенный, с облупившейся краской на стенах и металлическим привкусом ржавчины в воздухе. Идеальное место для переговоров, которые не должны быть услышаны. Пространство гулко отзывалось эхом шагов, и каждое движение казалось слишком громким в этой тишине.

Маркус сидел в самом центре, за старым металлическим столом, окружённый парой своих людей. Их взгляды были внимательными, но именно он задавал тон. Его улыбка — фальшивая, растянутая только для видимости. Взгляд — хищный, холодный, как сталь, изучающий каждую деталь.

— Кристиан, рад, что ты пришёл, — голос разнёсся по пустоте, звучал расслабленно, но в каждом слове чувствовалась напряжённая струна.

Не ответил на приветствие, просто подошёл и сел напротив, не сводя с него взгляда. Маркус пытался создать иллюзию контроля, показать, что это его территория. Заблуждение.

— Переходи к делу, — бросил коротко. Время в таких разговорах — это оружие. И я не собирался давать ему фору.

Роулингс усмехнулся, откинулся на спинку стула, сцепив пальцы на животе, словно мы обсуждали что-то незначительное.

— Верни мне Клэри. Она мне должна, — сказал, с ленивой усмешкой, как будто речь шла о простой вещи, не о человеке.

Внутри всё сжалось в тугой узел. Сдержался, промолчал, хотя каждое слово царапало изнутри.

— Или вы так с ней позабавились, что отпускать не хотите? — добавил, и в голосе появилась ехидная нотка, намеренно нажимающая на больную точку. — В последнюю нашу встречу от нее просто завесту пахло вашими метками.

Мои пальцы сжались в кулак под столом. Холодный металл стула под ладонями немного остудил ярость. Он пытался меня сломать, вбить клин, заставить потерять контроль.

— Дерзкая омега. Наверное, много сил ушло, чтобы её приструнить, — тянет, пристально наблюдая за моей реакцией.

Наклоняюсь вперёд, голос низкий, ровный, но в нём сталь:

— Забавно слышать это от того, кого она провела. Ты так и не получил данные о моей компании.

Его улыбка дрогнула, но он быстро вернул её, как привычную маску.

— О, ты ещё слишком молод, Кристиан. Не знаешь многих вещей, — хрипло отвечает, сжимая кулаки на столе. — Я сделаю всё, чтобы твоя омега приползла ко мне и просила прощения. А потом дождусь, когда она ощенится, и придушу новорождённых щенков. Один за другим.

Вспышка. Разум не успел дать команду, тело сработало само. Подался вперёд и со всей силы врезал кулаком в его лицо. Удар получился резким, хлёстким. Послышался глухой хруст. Он откинулся назад, хватаясь за разбитую губу, из уголка рта потекла кровь.

Маркус продолжал ухмыляться, вытирая кровь с подбородка. Глаза блестели холодной яростью и удовлетворением, словно он наслаждался каждой секундой нашей встречи.

— Что ты задумал? — прорычал, приближаясь к столу, кулаки снова сжались до боли.

В этот момент его люди, словно по сигналу, встали со своих мест, окружая меня. Движения слаженные, уверенные, как у тех, кто привык действовать быстро и без лишних слов. Один из них медленно потянулся за оружием под курткой.

Резко оттолкнул стул, встав, мышцы напряглись, готовые к любому развитию событий. Сердце билось в висках, но не от страха — от злости. Их было больше, но это не имело значения.

Маркус лениво откинулся на спинку стула, сцепив пальцы в замок и наблюдая за мной с самодовольной ухмылкой.

— Пока ты тут играешь в угрозы, твоему брату и милой Клэри уже передали моё… тёплое приветствие, — сказал спокойно, словно обсуждал погоду. — Ты правда думал, что я не подготовлюсь?

Почувствовал, как внутри всё сжимается в ледяной комок. Адреналин ударил в голову, мир сузился до одной мысли: Алекс и Клэри в опасности.

Не раздумывая, бросился на ближайшего из его людей. Удар — и он рухнул на пол, задыхаясь. Второй не успел вытащить пистолет, мой кулак встретил его челюсть с хрустом. Боль от ударов почти не чувствовалась, только ярость и желание прорваться наружу.

Маркус наблюдал за дракой, всё так же усмехаясь, словно знал, что финал уже решён. Встал со стула, вытирая кровь с губ, и произнёс с ленивой издёвкой:

— Торопись, Кристиан. Может, ты ещё успеешь проститься с ними.

Эти слова стали спусковым крючком. Я сбил с ног последнего охранника и метнулся к Маркусу, схватив его за ворот рубашки и притянув к себе.

— Если с ними что-то случится, я найду тебя. Где бы ты ни прятался. И это будет медленно, — прошипел сквозь стиснутые зубы.

Роулингс только рассмеялся, хрипло, с насмешкой:

— Ты слишком занят мной, чтобы спасти их.

С силой оттолкнул его, не тратя больше ни секунды. Выбежал из ангара, сердце билось в бешеном ритме. Телефон в руке. Набираю Алекса

Гудки. Раз… два… Ответа нет.

— Чёрт! — рыкнул, прыгая за руль машины и нажимая на газ до предела.

Мир вокруг превратился в размытые линии. Я должен успеть. Я должен.

Первая половина дня прошла тяжело. С самого утра внутри ощущалась тревога, словно воздух стал гуще, а звуки приглушённее. Ребёнок крутился, не давая мне покоя. Каждый толчок отзывался во мне не только физической усталостью, но и странным предчувствием. Не могла расслабиться, как будто инстинкты предупреждали о чём-то важном.

Алекс был молчалив. Его обычно дерзкий взгляд стал отрешённым, губы сжаты в тонкую линию. Он старался не показывать эмоций, но видела, как сжимались его пальцы, когда думал о Кристиане. Беспокойство буквально витало в воздухе, как невидимая пелена.

Тепло старого дома немного смягчало напряжение, но не полностью. Марта, заметила мою нервозность. Её взгляд был строгим, но заботливым.

— Хватит изводить себя, девочка, — сказала, аккуратно поправляя плед на диване. — Ребёнку вредны отрицательные эмоции.

Кивнула, пытаясь глубоко вдохнуть и сосредоточиться. Но тревога не отпускала. Ходила по дому, не находя себе места. Всё казалось пустым. Пульс подрагивал в висках, дыхание сбивалось от любого звука за окном.

— Он справится, — наконец сказала вслух, пытаясь убедить не только Алекса, но и себя. Мои пальцы машинально сжались на ткани пледа, который держала, как будто это могло хоть как-то удержать мою хрупкую стабильность.

Алекс не ответил сразу. Просто посмотрел на меня, взгляд был тяжёлым, полным тишины, которую не могли разрушить слова.

— Я знаю, — тихо ответил, но в голосе не было той уверенности, к которой привыкла.

Сэм, вошёл в комнату, усевшись в кресло у окна. Молча наблюдал за происходящим, взгляд был спокойным.

Но тревога только нарастала, как будто воздух стал гуще, а каждый вдох — тяжелее.

В дом вбежал один из дозорных, его дыхание было сбивчивым, а лицо — напряжённым.

— Чужаки! — выдохнул, переводя взгляд на Алекса. — Около шести волков. Пытаются проникнуть на территорию.

Слова эхом отозвались в голове. Сердце сжалось.

Сэм встал, его лицо оставалось спокойным, несмотря на новость.

— Иди, я пригляжу, — коротко сказал, смотря прямо на Алекса. В его голосе была та уверенность, которой так не хватало мне.

Алекс уже двинулся к двери, но я резко схватила его за рукав, сжала, как могла. Пальцы дрожали.