Подхожу к кабинету, поворачиваю ручку. Сначала чувствую запах еды. Затем — два сосредоточенных взгляда.

Нервно сглатываю. Кристиан — во главе стола, идеальный тёмно-синий костюм, галстук. Рядом с панорамным окном — Алекс, белая рубашка, серые брюки.

— Вызывали? — тихо, неуверенно спрашиваю.

— Садись, красавица, — Алекс подходит, берет меня за руку, ведет к столу, где стоит бизнес-ланч. Его спокойствие удивительно.

— Угощайся, было бы неправильно оставить тебя голодной, — подмечает Кристиан. Его взгляд — тёплый, внимательный.

— Ем только я одна? — спрашиваю я, глядя на Алекса, который садится рядом. Его спокойствие напрягает.

— Нет, — он улыбается, берёт приборы.

К нам присоединяется Кристиан. Я оказываюсь между ними. Любое движение — и я касаюсь кого-то из них. Дискомфорт растёт.

— А ты умная девочка, — замечает Кристиан, вдыхая мой запах. Его слова звучат как похвала, но в них скрыта оценка.

— Всё равно слабо, — замечает Алекс. Его тон — холодный, оценивающий.

— Но я хотя бы могу думать о еде, а не о её теле, — сдержанно отвечает Кристиан. Они обсуждают меня, рассматривают, словно товар. Чувствую себя некомфортно, беспомощно. Игрушкой, с которой хотят поиграть оба.

Аппетит исчезает. Откладываю приборы, пытаюсь встать. Рука Кристиана схватывает моё запястье, прижимая обратно к стулу.

— Ты практически не поела, — рычит он, глядя на мою тарелку. Его властность не оставляет сомнений.

— Спасибо, я не голодна, — отвечаю резко, стараясь сдержать дрожь в голосе.

— Очень зря, — Алекс вытирает губы салфеткой, переводя на меня холодный, внимательный взгляд.

— Скажите сразу, чего вы хотите, — пытаюсь казаться дерзкой, но внутри всё дрожит от страха.

— Свой выигрыш, — наклоняется Алекс, рассматривая мою шею. Он проводит кончиком языка по губам. Радужки светятся, волчья сущность взяла верх.

Губы Алекса коснулись моей шеи, там, где бьётся пульс. Я вздрагиваю, мурашки бегут по телу. Лёгкие касания — безумно возбуждающие. Кровь бурлит, моя волчица реагирует, жаждет продолжения. Я сжимаю подлокотник, сдерживаясь.

— Какая строптивая омега, — шепчет Кристиан, наблюдая за моей реакцией. Его взгляд — холодный, оценивающий.

— Тем слаще будет подчинять, — Алекс становится настойчивее, находит место на моей шее и вонзается зубами. Яд попадает в кровь. Эйфория, лёгкий дурман… желание подчиниться, отдать всё… быстрое, яркое, всепоглощающее.

— Зачем вы это делаете? — хриплю я, стараясь сдержать свою волчицу. Страх смешивается с возбуждением.

— Странный вопрос, милая, — Кристиан шепчет на ухо, наматывая прядь волос на руку. Его прикосновение — опасное, манящее.

— Не нужно, — успеваю вымолвить, прежде чем его губы накрывают мои.

Руки Алекса ласкают тело, оставляя жгучие следы. Я цепляюсь за разум, словно за ускользающую ниточку. В теле бушует пожар, затмевая разум, пробуждая физическое влечение. Я хочу его касаний, его поцелуев.

— Вот так, — Кристиан прерывает поцелуй, вглядываясь в мои глаза. — Всё было так просто, а ты противилась. Его уверенность — пугающая, но и притягательная.

Моя волчица взяла верх. Она даёт мне свободу, свободу опасных желаний, о которых я буду жалеть.

Я тянусь к Кристиану, касаясь лёгкой щетины, очерчивая линию подбородка кончиками пальцев, вглядываясь в его глаза. Принимаю власть его волка над моей волчицей.

Алекс медленно снимает с меня одежду, лаская открытые участки тела. Он рассматривает меня, изучает изгибы. Поддевает кружевной лиф, играя с грудью. Стоны разрывают тишину кабинета. Но меня это не волнует.

— Громкая девочка, — хрипит Алекс, кусая за горошинку.

Меня пронзает ток. Руки сами ложатся на плечи Алекса, царапая.

Неудобно сидеть на кресле между двумя альфами. Напряжение ощутимо, давящее.

Они, видимо, понимают мой дискомфорт. Алекс поднимает меня на руки и переносит на диван, прижимая к поверхности, нависая сверху, давя своим мощным телом. Его аура — пьянящая, уничтожающая любые остатки сопротивления, разума, воли.

Кристиан наблюдает, его взгляд — холодный, пронзительный, желанный. Алекс перестаёт сдерживаться, снимает с меня бельё. Его пальцы коснулись клитора… я выгибаюсь, теряя контроль.

— Какая ты узкая и влажная, — хрипит Алекс на ухо, кусая мочку уха, проникая быстро, глубоко.

Алекс дразнит, задевая чувствительную точку, надавливая, растирая, проникая то быстро, жёстко, то медленно. Я растворяюсь, хочу забыться, исчезнуть.

— Какая податливая, — хрипит Кристиан, теряя самоконтроль. Он приближается, смотрит сверху вниз, приковывая мой взгляд к своему.

Садится на диван, прожигая меня взглядом — горячим, хищным, пронзающим насквозь. Я выгибаюсь, стону, под властными, настойчивыми руками Алекса. Всё бесстыдно, запретно, недозволенно. Мы не должны этого делать. Мы не должны. Но разум — отступает, сдаёт позиции, уступая место похоти, жадной, всепоглощающей. Волчица внутри — просыпается, требуя внимания, касаний, поцелуев. Ей не интересны протесты, запреты, этика.

Мои руки — сами по себе, тянутся к Кристиану. Я хочу его поцеловать. И он поддаётся, позволяя мне целовать, переводя инициативу на себя. Его губы — горячие, влажные, требующие. Я чувствую его вкус — резкий, мужской, притягательный. Я задыхаюсь, теряю контроль, растворяясь в океане его желания.

Его язык проникает в мой рот — смелый, искушающий, пробуждающий. Я стону, вцепляюсь в его волосы, чувствуя, как волна удовольствия — нарастает, усиливается, накрывая меня с головой.

Одежда — мешает, стесняет, колит. Хочу кожа к коже — жар, пламя. Он прижимает меня к дивану, властвуя.

Его шепот — грубый, настойчивый, завораживающий. Я чувствую его тело, напряжённое, сильное, прикосновение — электрический разряд.

Его губы опускаются на мою шею, оставляя след своих поцелуев. Это более чем секс.

— Алекс, нам нужно домой, — рычит Кристиан, голос — грубый, приказ.

Алекс отрывается от моего тела, окидывая меня мутным, тяжёлым взглядом — недовольство, жалость, желание.

— Всё настолько плохо? — хрипит Алекс, голос — дрожащий, срывающийся.

— Или я её прямо тут поимею, — стальной, безжалостный голос Кристиана разрезает воздух.

— Это плохо? — холодная, насмешливая усмешка Алекса пронзает меня насквозь, напряжение — невыносимое, неведомое до этого.

— Алекс, я едва контролирую волка, — рычит Кристиан, метаясь по кабинету, вдыхая, словно наркотик, наш общий запах — желания, страсти, похоти.

— А думаешь, она сможет? — меня совершенно не трогает их обсуждение. Сейчас я на всё готова, лишь бы получить желаемое удовольствие.

— Твоя задача — удержать её, — Кристиан бросает на меня последний взгляд — пронзительный, неотпускающий. Затем исчезает, оставляя нас наедине.

Алекс накидывает на меня свой пиджак — тепло, защита, иллюзия безопасности. Он тянет меня за собой, словно куклу, в лифт — пустой, тихий. Я едва стою на ногах, повисая на Алексе, вдыхая его запах — мужской, терпкий, притягательный. Мой язык — сам по себе, ласкает его шею.

Алекс не намного сильнее меня, но держится, иногда позволяя своему волку рычать на мою волчицу — отвечая на её жажду, требуя, желание. Она хочет от него только одного.

На заднем сиденье автомобиля — немного легче, но жажда — не исчезает, тлеет, наполняя тело волнением. Открытое окно — прохлада, свобода, но и смешение запахов — волчьих, терпких, притягательных. Они заставляют мою волчицу скулить, подчиняться, желать.

Мы едем долго, выезжая за город. Лес — темный, густой, загадочный. Петляющая дорога — затягивает, манит. Шум зверей — не пугает, а пробуждает инстинкты. Запахи — земли, листьев, дикой природы — способны пробудить желание охоты. Но Алекс крепко держит меня на своих коленях — властный, контролирующий.

— Не сейчас, — шепчет он мне на ухо, голос — низкий, приглушённый, обещающий. — Завтра будет время на охоту.