Мягкое полотенце касается кожи — уверенные, неторопливые движения, сильные руки стирают капли воды, оставляя после себя ощущение тепла и покоя.

Кристиан несет куда-то, почти не осознаю, куда именно. Тело расслаблено до предела, мысли медленно тают, но ощущение его силы, его заботливой бережности остается рядом.

Мои плечи касаются жесткого, но приятно упругого матраса. Простыни подо мной мягкие, пахнут свежестью, а одеяло — легкое, воздушное, словно пух, накрывает с головой. Они заботливо укутывают меня, каждый их жест кажется продуманным до мельчайших деталей.

Кристиан ложится с одной стороны, Алекс устраивается с другой. Их тела близко, но не тесно. Запах их кожи, насыщенный и глубокий, обволакивает меня. Легкая терпкость с нотами древесины и пряностей заполняет мои ноздри, смешиваясь с теплом их дыхания. Этот аромат — единение силы, уверенности и чего-то до боли родного — уносит меня в забытье.

Утро приходит тихо и незаметно. Сквозь полузакрытые шторы слабый свет проникает в комнату, заливая её мягкими лучами. Тёплый воздух окутывает меня, словно шаль, а в нос бьёт знакомый, уже родной аромат — терпкий запах двух альф, лежащих рядом.

Медленно прихожу в себя, словно всплывая со дна глубокого сна. Первое, что осознаю, — это присутствие их тел: мощных, тёплых, излучающих уверенность. Кристиан чуть слышно дышит, и я ощущаю лёгкую вибрацию его грудной клетки у себя за спиной. Алекс лежит с другой стороны, обнимая меня за плечи, будто боясь отпустить.

Подушка под моим лицом кажется невесомой, пропитанной тонким ароматом свежей стирки и слабым запахом моих волос. Я приоткрываю глаза, медленно поднимаю голову и смотрю на обоих. Кристиан спит спокойно, а обычно строгие черты его лица смягчены во сне. Алекс, почувствовав моё движение, невольно шевелится, и его ладонь скользит по моему плечу, чуть крепче сжимая меня.

Тихо, чтобы не тревожить их покой, я выползаю из-под их тел. Накидываю футболку — по запаху понятно, что она принадлежит Алексу, — и, ведомая растущим чувством голода, стараюсь бесшумно выйти из комнаты. Уже у самой двери замечаю, как Алекс, вероятно почувствовав мои движения, приоткрывает глаза и хрипло говорит:

— Доброе утро.

— Доброе, — шепчу я в ответ и выскальзываю в коридор, оставляя его дремать дальше.

Тихо ступаю по коридору, стараясь не разбудить остающегося в полусонном состоянии Кристиана. Тишину дома нарушают только лёгкие звуки утренней жизни: за окном изредка гудят машины, где-то в стенах еле слышно журчит вода. Мои босые ноги почти беззвучно скользят по полу, и я чувствую, как утренний сквозняк холодит голые лодыжки.

Футболка Алекса едва прикрывает бёдра, и я непроизвольно вдыхаю его запах, впитавшийся в ткань: древесный, чуть терпкий, с едва уловимыми нотками мускуса, который будоражит во мне что-то глубинное, звериное. Этот аромат одновременно успокаивает и пробуждает воспоминания о ночи, когда они оба прижимали меня к себе, опьяняя своей силой.

Голод тихо заявляет о себе. Я заглядываю на кухню, где в полутьме мерцает только индикатор на плите. Кажется, придётся вспомнить, что лежит в холодильнике. Подхожу к нему и открываю дверцу: холодный воздух ударяет в лицо, а я начинаю перебирать продукты в поисках чего-то подходящего. Вижу яйца, немного бекона, зелень — отличная основа для сытного завтрака.

Отрываю взгляд от холодильника и замечаю своё отражение в металлической дверце микроволновки: волосы слегка растрёпаны, глаза ещё хранят следы сна, но на губах уже играет улыбка. При воспоминании о том, как я оказалась в одной постели с двумя альфами, внутри разливается приятное чувство. Эти отношения странны и почти безумны, но ощущение их правильности не покидает меня.

Пока я достаю сковороду, слышу, как кто-то входит на кухню. Оборачиваюсь: Алекс стоит в дверном проёме, потягиваясь, со всё ещё сонной улыбкой на лице. Волосы растрёпаны, а на ключице виднеется небольшой след от моих зубов — воспоминание о ночном азарте.

— Я же говорил, что ты не сможешь надолго убежать, — хрипло произносит, подходя ближе. В его голосе смешаны утренняя расслабленность и дразнящее любопытство.

— Мне нужен завтрак, — отвечаю, стараясь говорить спокойно, хотя внутри всё сжимается от его близости. Тело помнит каждое прикосновение.

— А где Кристиан? — спрашиваю, глядя на его заспанное, но счастливое лицо.

— Он ещё дремлет, — Алекс бросает быстрый взгляд в коридор. — Но, думаю, скоро подтянется к нам — как только ты начнёшь готовить: аромат еды его обязательно разбудит.

Я включаю плиту и наливаю немного масла на сковороду. Алекс не отходит: стоит рядом, приглушённо зевает, а затем аккуратно обнимает меня за талию. Я не против — напротив, мне хочется ощущать его теплоту. Вспоминаю, что ещё недавно всё казалось пугающе чужим, а теперь это почти моя вторая природа.

— У тебя есть планы на день? — спрашивает он шёпотом, почти касаясь губами моего уха.

Горячий выдох вызывает мурашки по коже. Я стараюсь сосредоточиться на еде, разбивая яйца в миску.

— Пока не знаю. Может, прогуляемся по городу? У меня есть дела, которые нужно уладить.

Он хмыкает, отпуская меня, чтобы я могла продолжить готовку.

— Твои оборотные дела или… простая рутина?

— Смешанные, — отвечаю загадочно, бросая в яичную смесь щепотку соли. — Мне нужно забрать кое-что из офиса, а потом… — я украдкой улыбаюсь, вспоминая, что теперь всё иначе, ведь рядом со мной два альфы, готовые к любым сюрпризам.

Выливаю яичную смесь на сковороду, и тихое шипение мгновенно разносится по кухне. Запах яиц и бекона тут же начинает впитываться в воздух, а мой желудок реагирует всё настойчивее. Алекс клянчит кусочек зелени и жует её, подмигивая мне с дурашливой ухмылкой.

Через несколько минут на кухне появляется и Кристиан — всё такой же немного хмурый с утра, но в глазах уже теплятся знакомые искры.

— Вы рано встали, — замечает он, скользя взглядом по сковороде и вдыхая утренние ароматы.

— Зато будить тебя не пришлось, — парирую я, краем глаза замечая, как Алекс широко ухмыляется за его спиной.

Кристиан устраивается рядом, открывает холодильник и достаёт пакет апельсинового сока. Он наливает три стакана, протягивает один мне, а другой — Алексу. Я делаю глоток, закрываю глаза и наслаждаюсь прохладой цитрусовой кислинки.

Через несколько минут завтрак готов: поджаренные кусочки бекона, яичница с зеленью. Мы рассаживаемся за маленьким столом, и я невольно улыбаюсь, осознавая, насколько уютно находиться в этом доме втроём. Лучи раннего солнца уже пробиваются сквозь оконное стекло, рисуя на полу и стенах игривые блики.

— Приятного аппетита, — говорит Алекс, и мы начинаем неспешно есть, обмениваясь взглядами и редкими репликами. Это утро кажется чем-то особенным — в нём есть покой и тихая радость, которых мне так не хватало.

После завтрака, когда утренние лучи солнца лениво пробиваются сквозь серые облака, я выхожу на задний двор. Свежий воздух наполняет лёгкие, но не приносит покоя. Вдох-выдох. Надо взять себя в руки.

Я достаю телефон и решаю позвонить маме. Два гудка. И вот её голос, тёплый и родной, словно луч света в этом холодном мире, раздаётся из динамика.

— Дорогая, я так соскучилась! Как ты там? — её голос звучит радостно, но вместо спокойствия приносит лишь нарастающую тревогу.

— Всё хорошо, мама. Ты как? — стараюсь говорить ровно, хотя сердце с каждым ударом ускоряет ритм.

— У меня всё замечательно! — в её интонациях искренний восторг. — Представляешь, вчера приходил мужчина. Сказал, что благодаря твоей работе у меня появилась возможность лечиться. По-моему, это глава компании, на которую я работала.

Её слова ударяют, как гром среди ясного неба. Мои пальцы сжимаются на телефоне, в груди холодный ком.

— Мама, ты уверена? — мой голос становится напряжённым, почти дрожащим.