Мои глаза жадно ловят первое изображение наших детей.

Чёрт. Я не знаю, как дышать. Я не знаю, как двигаться.

Кристиан тоже замер.

Девочка… такая крошечная, такая идеальная. Чуть тёмные волосики, морщится, как её мама.

Мальчик… мой сын. В груди всё сжимается, и я понимаю:

Я принадлежу им. Им троим. Навсегда.

Врач забирает у них кровь, проверяет Клэри, убеждается, что она в порядке, и наконец оставляет нас одних. Комната будто погружается в тишину, но это обманчиво. На самом деле тишина заполнена дыханием, тихими вздохами, биением наших сердец.

Клэри сидит на кровати, держа на руках сына. Она едва осознаёт, что происходит вокруг, глаза наполовину прикрыты от усталости, но даже сейчас она не выпускает малыша из рук. Вымоталась.

Я же держу на руках нашу девочку. Такая маленькая, крошечная… Идеальная. Она зевает, крохотные пальцы сжимаются в кулачок.

Подходит Кристиан, становится рядом, смотрит на неё, затем на меня.

— Красавица, как и мама, — хрипло произносит он.

Медленно выдыхаю, не отрывая глаз от девочки.

— Поздравляю, брат, — Кристиан кладёт руку мне на плечо, сжимает. — Ты отец.

Сглатываю, потому что это звучит слишком реально.

Отец.

Бросаю взгляд на Клэри. Она шевелится, слегка улыбается, пальцем проводя по крохотной щеке сына.

— Смешно, но до конца ещё не верится, — её голос слабый, но в нём есть что-то новое. Тёплое. Настоящее.

Поднимаю дочь чуть ближе, позволяя себе прикоснуться губами к её лбу.

— А мне уже некуда деваться. Она захватила меня целиком.

Кристиан усмехается.

— Привыкай. Теперь они правят нашей жизнью.

Смотрю на Клэри, на детей, и понимаю — он чертовски прав.

Просыпаюсь от детского плача. Резкий, требовательный звук вырывает меня из сна, заставляя мгновенно прийти в себя.

Секунду не понимаю, что происходит. Тело всё ещё тяжелое после бессонных суток, но инстинкты работают быстрее сознания. Волчье чутьё улавливает знакомые запахи: молоко, тёплый детский аромат, нежность кожи. И тогда вспоминаю.

Я стал отцом.

Поворачиваю голову, осматривая комнату. Тусклый ночник бросает мягкий свет, рисуя тени на стенах. В кресле у люльки кто-то сидит, покачивая на руках малыша.

Алекс.

Он рассеянно водит ладонью по крошечной спине, укачивая нашу дочь. В другой руке держит бутылочку. Запах молочной смеси смешивается с его собственным — терпкий, с нотками дерева и лёгкой горечью. Приятный, но сейчас всё моё внимание на девочке.

Она больше не плачет. Тихо сопит, прижимаясь к груди Алекса, будто чувствует его силу, его защиту.

Поднимаюсь с кровати, стараясь не разбудить Клэри. Подхожу ближе, заглядываю в лицо дочери.

— Голодная была? — шепчу.

Алекс кивает, не отрываясь от неё.

— Да. Сын тоже просыпался, но бабушка его забрала.

Хмыкаю. Марта вряд ли упустила возможность лично присмотреть за внуком.

— Она спокойная, — отмечаю, касаясь кончиком пальца крошечной ладони.

Алекс ухмыляется.

— Вся в мать.

Тихо смеюсь, но что-то внутри сжимается. Эти двое — моя семья. И Клэри, которая спит всего в нескольких шагах от нас.

Оглядываюсь, проверяя, всё ли в порядке. Клэри не пошевелилась, её дыхание ровное, спокойное.

— Давай я, — протягиваю руки, беря девочку из его объятий.

Алекс не спорит, передаёт мне дочь. Она чуть шевелится, зевает, цепляется крошечными пальчиками за мой палец.

И тогда меня накрывает.

Всё, что было до этого момента — ожидание, страх, борьба, злость — всё становится неважным. Сейчас есть только она. Крошечная, тёплая, беззащитная.

Моя дочь.

Алекс молча наблюдает, но я знаю, что чувствует то же самое.

— Думаешь, когда-нибудь к этому привыкнем? — спрашивает тихо.

Я смотрю на него.

— Вряд ли И это чёртовски приятно.

— Поспи пока, — тихо бросаю Алексу, кивая в сторону дивана.

Он зевает, потирает глаза, но спорить не пытается. Просто кивает и, не раздумывая, устраивается в кресле. Ему хватит пары часов, а пока я могу сам справиться.

Остаюсь на ногах, укачивая нашу маленькую принцессу.

Она такая крошечная, тёплая. Доверчиво прижимается ко мне, сонно всхлипывает, зевает. Пальчики сжимают край моего рукава.

Чувствую, как внутри растекается странное спокойствие.

Клэри спит рядом, измотанная, но спокойная. Она свою работу сделала. Выстояла, выдержала, подарила нам этих двоих. Теперь её очередь отдыхать, а моя — охранять.

Малышка вздыхает, сопит, её дыхание ровное и тёплое. Осторожно провожу пальцем по её крошечному носу, замираю, когда она слегка морщится.

— Всё хорошо, — шепчу.

Она не понимает слов, но чувствует. Доверяет.

Прижимаю её чуть ближе, позволяя себе просто насладиться этим моментом.

Этой ночью я никому не позволю нас потревожить.

Волк внутри встрепенулся, принюхался, запоминая запах. Инстинкты работали чётко, словно фиксируя: наши.

Эта крошечная девочка в моих руках — часть стаи. Моей семьи.

Наклоняюсь ближе, ощущая слабый, почти неуловимый запах молока и чего-то ещё… родного, волчьего. Совсем слабый сейчас, но через год, когда малыши переживут свой первый оборот, он станет сильнее.

Тогда они впервые ощутят силу, вплетённую в их кровь. Тогда поймут, кто они есть на самом деле

А пока…

Качаю малышку, позволяя себе улыбнуться, когда она приоткрывает ротик, словно собираясь что-то сказать, но тут же снова зевает и утыкается носом в мою грудь.

— Да уж, — тихо шепчу, поглаживая её спинку. — Ты даже не представляешь, какое будущее тебя ждёт, маленькая. Она только чуть шевелит пальчиками, не понимая моих слов, но ощущая моё тепло.

Запомни мой запах, девочка. Я всегда буду рядом.

Резко просыпаюсь, ощущая пустоту рядом. Тепло её тела исчезло, и первое, что приходит в голову — что-то случилось.

— Алекс, — толкаю брата в бок, тот лишь фыркает, но секунду спустя тоже осознаёт, что кровать пуста.

— Чёрт, — рычит, моментально поднимаясь на ноги.

Люльки тоже пусты.

Сердце сжимается от напряжения. Вслушиваюсь в тишину дома, ловя каждый звук. Где они?

Волк внутри напрягается, требуя немедленно найти пару и детёнышей.

— Она бы не ушла далеко, — произносит Алекс, но в голосе нет уверенности.

Открываю дверь, выходя в коридор. Запах Клэри всё ещё свеж, но он смешивается с утренним прохладным воздухом.

— Двор, — кидаю брату, уже направляясь вниз.

Спускаемся по лестнице, открываем двери в сад

И замираем. Она там.

Сидит на деревянной скамейке, покачиваясь вперёд-назад, держа на руках малышку. В коляске рядом лежит наш сын, широко раскрытыми глазами изучая небо.

Но Клэри не одна.

Рядом с ней две бабушки — Марта и ее мать. Они переговариваются вполголоса, излучая спокойствие и уверенность, которая идёт от женщин, уже растивших детей и точно знающих, что к чему.

Замедляю шаг, обмениваясь взглядом с Алексом. Он качает головой, усмехаясь.

Подходим ближе. Клэри замечает нас и улыбается — мягко, спокойно, с лёгким оттенком усталости.

— Доброе утро. Уже успели испугаться?

— А ты как думаешь? — усмехаюсь, опускаясь перед ней на корточки.

Алекс качает головой, склоняется к коляске, осторожно поправляя одеяльце на сыне.

— В следующий раз хотя бы записку оставляй, — ворчит он.

Марта тихонько смеётся, глядя на нас с доброй насмешкой.

— Ох, мальчики, расслабьтесь. Мы с вашей парой и внуками справимся — Ты главное отдыхай, Клэри. А малыши в надёжных руках, — говорит ее мама.

Она с благодарностью смотрит на обеих, а потом переводит взгляд на нас.

— Ну что, дадите мне хотя бы несколько минут насладиться утренним солнцем, или снова потащите в дом?

Усмехаюсь, а Алекс лишь фыркает, перекладывая сына к себе на руки.

— Ладно, но мы присоединимся.

Сажусь рядом, наблюдая, как Алекс держит нашего сына, а Клэри покачивает дочь.