Просыпаюсь… и впервые за долгое время чувствую себя действительно отдохнувшей. Не разбитой, не вымотанной, не истощённой, а именно отдохнувшей. Даже слишком, что кажется непривычным.

Но стоило повернуть голову, как понимаю, почему.

Рядом со мной спят Алекс и Кристиан. Они выглядят вымотанными, их лица расслаблены, но даже во сне ощущается напряжённость. Волки, которые всю ночь охраняли свою стаю.

А рядом с кроватью — наши малыши, спят в своих люльках, такие крохотные, такие беззащитные.

Улыбаюсь, ощущая тёплую волну внутри. Всё хорошо. Спустя час, когда оба альфы всё ещё не подают признаков жизни, тихо забираю малышей и выхожу на улицу.

День солнечный, воздух свежий, а у меня наконец-то есть возможность просто насладиться тишиной. Мама с Мартой рядом и помогают, дети мирно сопят у меня на руках.

Сижу на веранде, наслаждаясь покоем, когда краем глаза замечаю движение.

А вот и они.

Алекс и Кристиан вышли на крыльцо, их взгляды тут же бегло скользнули по двору. Напряжённые. Взволнованные. В поиске.

Я едва не смеюсь вслух.

Вот же пара волков!

Буквально несколько часов назад я родила, а они уже готовы поднять всю стаю на уши, лишь бы меня найти.

— Вы серьёзно? — усмехаюсь, наблюдая, как Кристиан первым замечает меня, его напряжение тут же ослабевает.

Алекс идёт следом, явно не понимая, что происходит.

— Ты куда ушла? — голос Кристиана звучит ровно, но в нём есть эта нотка, от которой становится тепло.

— Да, спасибо, я отлично себя чувствую, — ухмыляюсь в ответ, нежно покачивая малышку в руках. — Спала, отдохнула, даже немного воздуха подышала. А вы что, не выспались. Алекс закатывает глаза, тяжело выдыхая.

— Не смешно.

— Ещё как смешно, — не отступаю я.

Кристиан опускается рядом со мной, бросая быстрый взгляд на детей.

— Просто… могла бы нас предупредить.

Поджимаю губы, ощущая, как внутри теплится чувство, которое я даже не хочу называть.

Забота. Настоящая. Живая.

Откидываюсь на спинку скамьи, позволяя себе пару мгновений просто насладиться этим моментом.

Середина дня проходит особенно спокойно.

Мама помогает, забирая малышей на руки, а потом и вовсе отправляет меня отдыхать.

— Ты не железная, Клэри, — говорит, когда я в очередной раз пытаюсь возразить. — Спала ты, конечно, хорошо, но сейчас тебе важно восстановиться.

Вздыхаю, но покорно киваю.

Однако вместо того, чтобы лечь, сижу на веранде, наблюдая, как Алекс и Кристиан занимаются хозяйственными делами.

Кристиан строг, сосредоточен, как всегда. Алекс — более расслаблен, но я знаю, что в любой момент он может напрячься и перейти в боевой режим.

И вдруг вспоминаю. Неспокойная ночь. Их отсутствие. Их внезапное появление прямо перед родами.

Я смотрю на Кристиана.

— Где вы были вчера?

Он замирает.

Алекс тоже перестаёт двигаться, словно почувствовав перемену в разговоре.

Я не отступаю.

— По какой милости вы двое чуть не опоздали?

Тишина натягивается, как тетива лука.

Кристиан застывает, его взгляд становится отстранённым, почти ледяным. Алекс, напротив, меняется — в нём появляется напряжение, будто задала вопрос, на который они оба не хотели отвечать.

— Клэри, — наконец говорит Кристиан, его голос звучит ровно, но в нём есть что-то, отчего мне хочется зарычать.

— Где. Вы. Были? — повторяю, стиснув зубы.

Алекс делает вдох, в глазах вспыхивает что-то опасное.

— Мы решали проблему, — бросает он без эмоций.

— Какую?

— Маркус.

Я чувствую, как внутри всё сжимается.

— Что с ним?

Алекс лениво ухмыляется, но в этой ухмылке нет лёгкости — только усталость.

— Пока цел. Но его люди уже не так уверены в своём будущем.

Я моргаю.

— Что?

Кристиан делает шаг ближе, его взгляд смягчается, но от этого мне только страшнее.

— Мы знали, что он может ударить. Но он знал, что если сделает это, не доживёт до рассвета.

— Так значит…

Алекс фыркает, качая головой.

— Это было предупреждение, малышка. Мы просто напомнили Маркусу, что он слишком мелок, чтобы бросать нам вызов.

Я чувствую, как по коже пробегает холодок.

— Вы… вы мне не сказали.

— Потому что ты не должна была об этом думать, — спокойно отвечает Кристиан.

— У тебя было кое-что поважнее, — Алекс кивает в сторону детской.

— Я имела право знать!

Кристиан щурится.

— А что бы ты сделала, если бы знала?

Я сжимаю кулаки.

— Я…

И понимаю, что мне нечего сказать.

Я бы не смогла просто сидеть и ждать. Я бы пошла за ними.

Кристиан касается моих пальцев, мягко, едва ощутимо.

— Ты должна была быть здесь. С детьми. А мы — там.

Алекс подходит ближе, его рука ложится мне на затылок, заставляя чуть склонить голову.

— Не сердись, Клэри, — его голос низкий, тёплый. — Мы сделали это ради тебя.

Закрываю глаза, чувствуя, как внутри медленно утихает буря.

Они сделали всё, чтобы я не знала. Чтобы я не беспокоилась.

Чтобы мне не пришлось выбирать между семьёй и стаей.

— Мне нужно уложить детей, — шепчу.

Кристиан кивает, его пальцы сжимаются вокруг моих чуть сильнее.

— Хорошо.

Я выдыхаю, размыкая пальцы.

— Я хочу побыть с ними одна.

Алекс стискивает челюсть, но ничего не говорит.

Кристиан отпускает мою руку.

— Если тебе что-то понадобится…

— Я скажу, — киваю, делая шаг назад.

Я чувствую их взгляды, пока ухожу.

В детской тихо.

Опускаюсь на колени перед люльками, смотрю на спящих малышей.

— Вы даже не представляете, как этот мир жесток, — шепчу.

И мне хочется, чтобы они никогда не узнали.

Пока они дышат спокойно, их крошечные ладошки сжимаются во сне, пока я могу касаться их волос, ощущая тепло их кожи — мир кажется безопасным.

Но я знаю, что это лишь иллюзия. И всё же…

Я наклоняюсь, целуя каждого по очереди, вдыхая их родной запах.

— Теперь вы в безопасности, — шепчу, целуя их тёплые лбы, но, возможно, эти слова нужны мне самой.

Они спят, не ведая, какой ценой куплена их тишина, а я задерживаюсь, слушая их ровное дыхание, впитывая это спокойствие.

Когда тревога утихает, я поднимаюсь, открываю дверь и выхожу — там, за порогом, меня уже ждут мои альфы.

Кристиан

Она выходит из детской, и я тут же ловлю её взгляд.

Уставшая, но спокойная. Хрупкая, но сильная. В ней всегда этот баланс — грация и упрямство, хищница и мать, женщина, которой мы принадлежим.

Чувствую напряжение, что всё ещё струится по её венам. Её сердце уже не бьётся так яростно, но всё же я слышу его ритм.

Она делает несколько шагов к нам — плавных, осторожных, будто в воде, будто всё ещё не до конца вернулась в реальность.

Алекс напрягается, его плечи подрагивают от желания подойти первым, но я останавливаю его взглядом.

Ей нужен момент.

Она переводит взгляд с меня на него.

— Они спят, — говорит тихо, её голос — выдох.

Я киваю.

— Ты тоже должна.

Она улыбается уголками губ, но в этой улыбке нет настоящего веселья.

— Я знаю.

Не выдерживаю. Делаю шаг вперёд, позволяя себе прикоснуться к её лицу, провести пальцами по щеке, убрать выбившуюся прядь.

— Тогда пойдём.

Клэри на секунду закрывает глаза, будто впитывая прикосновение.

Алекс подходит ближе, его ладонь ложится на её затылок, чуть сжимает.

— Мы здесь, Клэри, — его голос тихий, но в нём слышится что-то грубое, хищьное.

Она открывает глаза, встречая мой взгляд.

— Я знаю, — повторяет.

Идём в спальню молча.

Чувствую её тепло, чувствую, как её дыхание становится ровнее. Этой ночью ей не нужно ничего, кроме покоя. И мы с Алексом сделаем так, чтобы он у неё был.

Клэри идёт между нами, и её шаги немного замедляются, будто ноги становятся тяжелее, а усталость накрывает с головой.