— Но… — голос сорвался, хриплый от сдерживаемых эмоций. Если он тоже уйдёт, я сойду с ума. Не выдержу этого молчания, этой неизвестности.

Алекс остановился, повернулся ко мне, его взгляд стал мягче, но внутри бушевала сталь.

— Клэри, — произнёс тихо, но твёрдо, — я вожак. От меня зависит, как стая отреагирует на чужаков.

Слова были простыми, но вес их придавил сильнее любой тревоги. Знала, что он прав. Но от этого не было легче. Медленно разжала пальцы, отпуская его рукав, чувствуя, как что-то внутри рвётся на части. Алекс сжал мою руку, коротким, тёплым движением, и наклонился ближе.— Я вернусь, — прошептал, его лоб на секунду коснулся моего. — Обещаю.

Вышел, и дверь за ним закрылась с тихим щелчком, который отозвался эхом в груди. Сэм остался, его молчаливое присутствие было как якорь, не давая утонуть в панике. Но страх всё равно точил изнутри.

Прижала руки к животу, чувствуя, как малыш внутри шевелится, словно тоже чувствует, что что-то идёт не так.

— Как вы умудряетесь быть таким спокойным? — спросила, не в силах больше сдерживать тревогу. Слова сорвались сами собой, как будто могла найти в них хоть каплю облегчения.

Сэм взглянул на меня. Его глаза были внимательными, не холодными, но тяжёлыми, полными того, что не могла понять — опыт, потеря, мудрость. Всё намешано в одном взгляде.

— Это их обязанность, — ответил спокойно, словно разговор касался чего-то обыденного. — Их с детства учат, что стая важнее даже собственных щенков.

Слова впились в сердце, оставив горький привкус. Как можно ставить кого-то выше своей семьи? Судорожно сжала пальцы на животе, чувствуя, как малыш шевелится, будто отзываясь на мою тревогу.

— Значит, я и наш малыш… просто часть уравнения? — выдохнула, чувствуя, как поднимается злость, смешанная с болью.

Сэм усмехнулся, покачал головой и медленно опустился в кресло, сложив руки на коленях.

— Нет, девочка. Вы — его сердце. — замолчал на секунду, потом добавил, глядя прямо в глаза: — Но вожак не может позволить сердцу управлять всем. Если он думает только о семье, стая погибнет. А если сохранит стаю — сохранит и свою семью.

Слова были как нож. Правильные, логичные, но от этого не менее болезненные. ОТвела взгляд в окно, где за стеклом темнел лес, скрывая и тревогу, и опасность.

— Значит, нам остаётся только ждать? — спросила, с трудом сдерживая дрожь в голосе.

— Ждать — это тоже часть битвы, — тихо ответил. — Не самая лёгкая, но важная.

Замолчала, пытаясь вцепиться в эту мысль, как в спасательный круг. Но сердце сжималось от страха.

— Он обещал вернуться, — сказала, будто сама себе.

Сэм кивнул.

— И он сдержит слово. Альфы такие. Могут проиграть бой, но не сдаются. Особенно когда речь идёт о семье.

Телефон зазвонил резко, прорезая тишину, как лезвие. Незнакомый номер. Сердце сжалось. Я знала, кто это.

Сэм бросил быстрый взгляд, но я уже поднесла трубку к уху, словно на автопилоте.

— Давно не говорили, Клэри, — голос Маркуса пронзил слух, холодный и скользкий, как яд. — Хорошо обвела меня вокруг пальца и убежала, но я всегда получаю своё.

Слова вонзились в грудь, как кинжал. Сердце застыло, и в тот же миг низ живота пронзила резкая, жгучая боль. Невольно опёрлась на стену, сдерживая стон, губы задрожали.

— Я заберу у тебя всё, Клэри, — продолжал с той же ледяной небрежностью. — И Кристиана, что так рвётся к тебе, и его брата, и твоих нерождённых малышей.

Мир поплыл перед глазами. Пальцы сжались на телефоне так сильно, что кожа побелела. Дыхание сбилось, боль накатывала волнами, будто вырывая меня изнутри.

Сэм мгновенно оказался рядом, его руки крепко обхватили меня за плечи.

— Что он сказал? — голос был как раскат грома, но я уже почти не слышала.

Боль стала невыносимой. Колени подкосились. Задыхалась, пытаясь удержаться, но всё вокруг начало темнеть. Сэм подхватил меня, его голос звучал всё дальше, как сквозь воду Дверь с грохотом распахнулась. Кристиан. Глаза полыхали тревогой, в следующий миг оказался рядом, подхватив меня на руки.

— Клэри! — голос пронзал, возвращая на мгновение к реальности. — Держись, слышишь? Держись.

Попыталась что-то сказать, но только тихий всхлип вырвался из горла. Мир сжался до одной точки — его лица, полного страха. Последнее, что почувствовала перед тем, как сознание померкло, — его руки, крепко прижимающие меня к груди, и горячий шёпот:

— Не смей мне сдаваться… Я здесь. Ты в безопасности. Не смей…

До стаи добрался быстрее, чем думал. Руль в руках горел от напряжения, сердце колотилось так, будто хотело вырваться наружу. Подъехал к дому, тормозя на гравии с таким скрипом, что поднялась пыль.

Алекс уже был на границе территории, защищая стаю. Мы обменялись быстрым взглядом. В его глазах — ярость и тревога. Он кивнул, давая понять, что справится, рванул к дому. Сердце стучало в висках. Ноги несли сами. Дверь распахнулась с грохотом.

И то, что я увидел, я не забуду никогда.

Клэри сжалась на полу, побелев, как полотно. Лицо искажено болью, губы дрожат, глаза полны ужаса и страдания. Сэм стоял рядом, пытаясь удержать её, но она словно стекала сквозь его руки.

Внутри что-то оборвалось.

Подскочил к ней, опускаясь на колени. Руки дрожали, но взял её осторожно, прижимая к себе, будто так мог удержать не только её тело, но и душу.

— Клэри, я здесь, — голос срывался, но заставил себя говорить спокойно. — Слышишь? Я здесь. Держись.

Тело было холодным, губы шептали что-то неразборчивое. Резкий запах крови ударил в нос — едкий, пугающий.

— Чёрт, — прошипе, прижимая её крепче, но осторожно, чтобы не причинить боль. — Сэм, вызывай врача. Немедленно.

Дедушка уже набирал номер, снова посмотрел на Клэри. Её веки дрогнули, попыталась открыть глаза, но только тихий всхлип сорвался с губ.

— Не смей мне сдаваться, слышишь? — прошептал, прижимая её к груди. — Ты сильная. Ты моя. Ты не сдашься.

Чувствовал, как моё сердце разрывается на части. Всё внутри кричало, но снаружи держался. Для неё. Ради неё.

— Пожалуйста… держись… — последнее слово было тише шёпота.

Ждал, когда врач вломится в дверь. Ждал, когда этот кошмар закончится.

Врач прибыл быстрее, чем ожидал. Старый оборотень, седой, но с глазами, полными ясности и опыта. Не тратил времени на лишние слова. Лишь быстрый взгляд на Клэри — и всё стало понятно.

— Катетер и раствор, срочно, — скомандовал, уже проверяя пульс на её запястье.

Сэм подхватил оборудование так быстро, будто знал, где оно хранится. В считанные минуты Клэри лежала на каталке. Аппарат УЗИ появился, как будто из ниоткуда. Не отпускал её руку ни на секунду, чувствуя её слабый пульс.

— Держитесь, Клэри, — прошептал, гладя по лбу, когда врач начал обследование.

Экран засветился. Врач сосредоточился, проводя датчиком по животу, и вдруг замер. Лёгкая морщина появилась между его бровями.

— Что? — голос дрогнул, наклонился ближе. Врач усмехнулся краешком губ, но лицо оставалось серьёзным.

— У вас не один волчонок, Кристиан, — произнёс он спокойно. — А два.

Мир на мгновение замер. Почувствовал, как сердце сжалось, а затем резко забилось быстрее. Два. Два малыша.

Но радость тут же сменилась тревогой.

— Как они? — голос был хриплым.

Врач медленно кивнул.

— Угроза выкидыша миновала. Сердцебиение стабильное. Но ей нужен полный покой. Никакого стресса, никакой физической нагрузки. Постельный режим — строго. Едва не рухнул на колени от облегчения. Клэри оставалась бледной, но её дыхание выровнялось. Сжал её руку, прижимая к губам.

— Ты справилась, малышка.

Врач ушёл, оставив нас наедине. Сидел рядом, не отводя взгляда от её лица. Два маленьких сердца били внутри неё.

Алекс вошёл в комнату спустя полчаса, пахнущий свежей кровью и усталостью. Его глаза сразу нашли Клэри, бледную, но дышащую ровно. Он быстро подошёл, сел с другой стороны кровати, напротив меня, взгляд цеплялся за её лицо.