— Иззи, тебе помочь на кухне?

— Мне нужно в ванную. — Белла выходит, и её подруга следует за ней.

Когда мы остаёмся одни, я прищуриваюсь на Миллера, а его ухмылка только растёт.

— Женщины, — говорит он. — Ну чем не прелесть?

Если это любовь… Господи, избавь меня от неё.

Чем больше я наблюдаю за Миллером, тем меньше понимаю, что Белла с ним делает. Клянусь, на свете нет двух людей более разных, чем они. И, чёрт возьми, она заслуживает куда большего.

— Чёрт, этот чизкейк — просто идеальный. — Мэган откидывается на стуле, положив руку на живот. — Я объелась.

— Моя девушка — потрясающий кулинар. — Миллер накрывает руку Беллы своей, самодовольно ухмыляясь.

Не в первый раз за вечер он ведёт себя так, будто комплименты в адрес её кулинарии относятся и к нему. Как будто она не существует отдельно от него, как будто все её достижения автоматически становятся его.

— Давайте тост. — Гарсия поднимает бокал. — За Изабеллу. Этот ужин — десять из десяти.

— За Изабеллу! — Все поднимают бокалы, и на мгновение воцаряется приятная тишина.

— Это моя девочка. — Миллер ставит бокал и целует Беллу в щёку.

Её лицо остаётся бесстрастным, тело напряжено, когда он отстраняется, гордо выпятив грудь.

— Я знал, что ужин будет идеальным.

— Ты вообще осознаёшь, что всю ночь приписываешь себе заслуги своей девушки? — я усмехаюсь. — Всё, что ты сделал, — это пригласил нас.

Челюсть Миллера дёргается, он сжимает губы, не отрывая от меня взгляда.

— Но идея действительно была отличной, — добавляю я. Последнее, что мне нужно, — чтобы он заподозрил неладное.

— Спасибо, Уокер. — Он выдавливает улыбку и меняет тему. — Кеннеди, — обращается он к девушке Гарсии, — чем ты занимаешься?

Она смотрит на Гарсию, держа бокал с вином.

— Я работаю в маркетинге. — Её рыжие кудри рассыпаются по плечам, когда она запрокидывает голову и допивает вино. — Здесь ещё есть вино?

— Должно быть на кухне. — Миллер поворачивается к Белле. — Можешь налить Кеннеди, детка?

— О, всё в порядке, — говорит Кеннеди, вытирая губы салфеткой. — Я могу виски, как все.

— Изабелла не против. — Миллер кладёт руку на плечо девушки и притягивает к себе. — Пожалуйста, детка.

Мэган и Гарсия, сидящие рядом со мной, ёрзают на стульях. Напряжение в комнате нарастает.

Грудь Беллы быстро вздымается, щёки розовеют от раздражения. В голове снова всплывает вопрос: какого чёрта она с ним?

— Конечно. — С каменным лицом она отодвигается от стола, сбрасывая его руку.

Когда она возвращается с бутылкой, в комнате повисает молчание.

— Спасибо, — бормочет Кеннеди, опуская глаза, пока Белла наливает ей.

Поворачиваясь в кресле с извиняющейся улыбкой, Кеннеди задевает Беллу локтем, и вино проливается на её белое платье.

— О Боже! — Кеннеди вскакивает, прикрывая рот рукой. — Изабелла, прости, я не…

— Всё в порядке, — голос Беллы дрожит.

Она пытается улыбнуться, ставит бутылку на стол и выбегает.

Мэган встаёт и смотрит на Миллера. Если бы взгляды убивали, он бы уже истекал кровью на полу.

— Где у тебя швабра?

— Изабелла сама пролила, пусть сама и…

— Джейк. Дай своей девушке переодеться. Пожалуйста, — шипит Мэган, не отводя от него взгляда.

— Должна быть в прачечной. — Он ворчит, но встаёт и идёт с ней на кухню.

Рядом Гарсия успокаивает рыдающую Кеннеди, расстроенную произошедшим. Они даже не смотрят в мою сторону, когда я выхожу.

Я направляюсь к гостевому туалету — она не побежала наверх. Дверь приоткрыта, свет включён. Внутри Белла стоит перед зеркалом, опираясь на раковину, вода течёт из крана.

Я не врал, когда сказал у себя дома, что хочу быть её другом. Когда она столкнулась со мной, я понял: пугать её просто ради доказательства своей правоты — не стоит. Да, она может постоять за себя. Мне не нужно флиртовать с ней, чтобы это показать. Если я хочу её помощи, она должна мне доверять.

Я закрываю за собой дверь, и она встречает мой взгляд в зеркале. Ни слёз, ни дрожи. Она просто стоит, тяжело дыша.

— Миллер повёл себя как мудак.

— Не в первый раз, — сквозь зубы говорит она. — И не в последний.

— Его репутация для него важнее всего. Когда что-то идёт не так или не соответствует его представлению об идеале…

— Я знаю его десять лет, Ксандер. Это не ново.

— Твой парень тебя не уважает.

Её челюсть напрягается, глаза сужаются — всего на мгновение, прежде чем снова стать пустыми.

— Всё не так.

Я поднимаю бровь, делаю шаг ближе.

— Где он, Белла?

— В гостиной.

— И почему он там? Почему не пошёл за тобой? Разве он не видел, как ты расстроена?

— Он знает, что мне нужно побыть одной. — Каждое слово звучит резко, как лезвие.

— Мы оба знаем, что это не так. Его нет здесь, потому что ему всё равно. — Делаю ещё шаг. — Он сказал, что это твоя вина. Оставил уборку тебе.

Она сжимает губы так, что они белеют, на лбу залегает глубокая морщина.

— Неважно, — выдыхает она.

Неважно?

Кровь стучит в висках, кожа горит. Почему она так спокойна?

— Ты не заслуживаешь такого обращения. — Я кладу руки на раковину по обе стороны от неё, загораживая её. Тепло разливается по телу, я сглатываю — внезапно нервничаю. — Ты потрясающая, добрая, умная. Он идиот.

Белла прикусывает губу, пытаясь подавить улыбку.

— Спасибо.

— Всегда пожалуйста. — Сердце бешено колотится. Что со мной? — Встретимся завтра на кофе?

— Кофе? — Она наклоняет голову.

— Да, у меня. Я посмотрел твои предложения. Они чертовски хороши. Хочу обсудить дальнейшие шаги.

— Правда? — Она выключает воду и поворачивается ко мне, глаза вдруг загораются. — Ты ответил только смайликом с большим пальцем, я думала, тебе не понравилось.

— Прости. — Пожимаю плечами, виновато улыбаясь. — Как насчёт одиннадцати?

— Идеально.

Она улыбается мне, и я не могу не ответить тем же. Её пухлые вишнёвые губы и безупречный макияж завораживают. Чёрт, она прекрасна.

Я первым отступаю.

— Мне лучше уйти. Не хочется, чтобы твой парень ворвался сюда с вопросами.

— Да, было бы неловко. — Она усмехается, но, опустив взгляд на испачканное платье, снова хмурится. — Мне нужно переодеться.

— Прости за это. — Открываю дверь и выхожу. — Ты выглядела потрясающе в этом платье. Всё ещё выглядишь.

Мы идём по коридору вместе, и когда подходим к лестнице, Белла медленно поднимается.

— До завтра, Белла, — говорю я снизу.

Она оглядывается через плечо. Она знает, что я не ухожу, но понимание в её взгляде говорит, что она улавливает мой намёк.

— До завтра.

С лёгкой головой возвращаюсь в гостиную. Все за столом смотрят на меня.

— Простите, нужно было в туалет. Могу я попросить чашку кофе?

— Конечно, — говорит Миллер, изучая меня. — Он уже готовится.

— Отлично. — Сажусь на место, улыбаюсь. В голове складывается новый план.

В ночь вечеринки у меня было смутное представление, как всё должно пойти. Теперь я уверен, что на правильном пути. Раскрыть его истинное лицо перед Беллой и заставить её уйти — идеальный вариант. Забрать того, кого он считает своей собственностью, будет сладчайшей местью.

БЕЛЛА

Август