Ильмрис, король Подгорья, тяжело переваливался, осторожно ступая на так и не зажившую ногу. Ему, конечно, ситгарские маги здорово помогли прямо там, на поле боя, прирастив почти отрубленную ногу обратно. Да и потом лечили — бесплатно, кстати. Но до конца вылечить так и не смогли. Как сказал мастер Мернаэль — лучший врачеватель Ситгарской Академии, что-то в гномских организмах отличается от человеческих и не позволяет до конца зарастить раны. Маги обещали разобраться в этой штуке и долечить Ильмриса. А пока он хромал. На предложение какого-то придворного хлыща посадить короля Подгорья в тележку, гном едва не дал тому в зубы. Позорище какое — он и в тележке! Он уж как-нибудь сам дойдёт, и верный топор ему в помощь. Ильмрис опирался на древко топора и упорно старался не отставать от королевской четы.

Следом за королём Мироттии шествовали остальные правители. Эштигер, Беатия, Гридех, Мессантия, герцогство Йолли, Гергвальд. Среди них топал и ярл Хальвар. Хотя северные варвары так и не удосужились объединиться в одно государство и продолжали существовать кланами, на празднество они единогласно отправили Хальвара. Он возглавлял их хирды в той битве, ему и представлять северные кланы на празднике. Погрузневший, но не потерявший силы вождь шагал среди правителей и мысленно матерился. И почему ему определили место среди этих? Лучше бы он шёл вместе с остальными, которые позади. Но распорядитель посчитал, что титул ярла перевешивает, и привёл в пример короля Подгорья. Хальвару пришлось смириться и остаться среди расфуфыренных королей и их жён. И чего он свою Гудрун не взял? Надо было прихватить жену… хотя, нет. При ней не выпить толком, ни служанок по задницам похлопать — кулак-то у неё побольше Хальварова будет. А так можно спокойно нажраться с Ильмрисом… ну, как тогда… когда праздновали первый год победы. Ильмрис ему какую-то бумагу ещё вручил — кажется, позволяющую бесплатно ездить по Подгорью и торговать по смешным ценам с гномами. Ох, и славно же они тогда посидели: выпили всё, что было, песни попели, подрались с гномской гвардией — да, да, Ильмрис — не смотри, что хромой, тоже со своими гвардейцами махался, мол, а чего они на братишку свои топорики наставили? «Братишка», почти вдвое превышающий гнома в росте, долго гонял гвардейцев. Два подземных зала разгромили в хлам, Хальвар оставил гномам в подарок три своих зуба. В общем, душевно отметили. Хальвар надеялся, что в этот раз будет не хуже. Вот ещё бы Гунвальда в их компанию подтянуть, тогда совсем весело будет.

А Гунвальд шагал чуть дальше, вслед за главой клана Дракона, мастером Нугейром. Клан Дракона шёл сразу за коронованными особами — это было признание заслуг клана перед всем миром. И даже гроссмейстер Адельядо и архиепископ Одборгский вынуждены были смотреть в спины «драконцам».

Каршарцу давно уже присвоили звание мастера клинка, хотя не за текущее умение фехтовать, а за былые заслуги. Первые пять лет после Битвы он едва мог передвигаться. Та последняя схватка с демоном-гигантом переломала крепкого каршарца везде, где только можно. Как он вообще выжил, непонятно. Когда его изломанное и окровавленное тело похоронная команда вытащила из-под туши архидемона — так называли этих здоровенных уродов вампиры, все думали что каршарец вот-вот умрёт. Но он не умер, дождался кое-какой магической первой помощи, которую ему оказали измученные врачеватели, и тихо существовал, пытаясь хотя бы крепко встать на ноги, не говоря уже о владении оружием. Гунвальд остался почти один. Тильда погибла в Битве. Гунвальд смог только проводить взглядом её изрубленное тело, когда похоронщики понесли её на общий костёр — он сам тогда от трупа не сильно-то отличался. Герон, вернувшийся с Битвы без левой руки и со шрамом на всю левую часть лица, часто уезжал из Григота в Тирогис — проведать своих четверых детей, которых взяла под свою личную опеку королева Белинда. А ещё бывший монах стал преподавателем в магической Академии — его туда лично гроссмейстер Адельядо пригласил. Точнее, не пригласил, а натурально затащил. Герон с тех пор вообще поселился в столице, хотя друга не забывал, часто приезжал сам и каждый месяц присылал ему деньги и разные продуктовые и винные вкусности. Гунвальд, конечно, ни в чём не нуждался — клан заботился о нём, но было так приятно знать, что у него ещё остались друзья. Гунвальд часто вспоминал Вальдора. Здоровяк вампир, с которым каршарец когда-то насмерть поссорился, а потом подружился, погиб, когда защищал отступающих раненых, и на него одновременно навалилось не меньше десятка отборных демонов. Гунвальд, разумеется, сам не видел этого, ему рассказали. Вальдор был сильно ранен архидемоном, и если бы не это, даже десяток рогатых тварей не смог бы одолеть такого воина. Но его одолели, убили и разорвали на куски. Похоронщики потом сжигали, что смогли опознать. Огромный меч Вальдора — выщербленный и затупившийся, Гунвальд попросил не отправлять в переплавку, а оставить ему.

В общем, Гунвальд первую пятилетку вёл полурастительный образ жизни. Но в конце концов о нём вспомнил сам король Юловар. Узнав, что его бывший телохранитель и герой Битвы до сих пор еле ходит и никак не придёт в нормальное состояние, Его Величество вызвал к себе гроссмейстера Адельядо. Уж о чём они там говорили на повышенных тонах, неизвестно, но только сразу на следующий день глава Ситгарской Академии отменил восемь запланированных и оплаченных врачебных сеансов и отправил целую команду магов-врачевателей в Григот. А потом и вторую из десятка специалистов, в число которых вошёл сам мастер Мернаэль. Маги вылечили Гунвальда до состояния «средненький каршарский боец» и принялись за других членов клана, которые были слишком горды, чтобы унижаться просьбами о помощи и не имели таких огромных средств, чтобы оплатить услуги магов. Через два месяца непрерывной работы все участники Битвы из клана Дракона были если не в отличном, то в удовлетворительном физическом состоянии. Чего нельзя сказать о мастере Харноре, которого чуть удар не хватил, когда он узнал о предстоящем бесплатном лечении целого клана. Разве только те, кто лишился конечностей, так и остались безрукими и безногими. Но врачеватели клятвенно заверили клан, что как только схлынет ужасающий наплыв нуждающихся во врачебных услугах, то они первым делом приедут в Григот, чтобы заняться отращиванием рук и ног героям. Или пригласят их в Тирогис. Магам, конечно, никто не поверил, но спасибо им и за проведённое лечение.

С тех пор Гунвальд стал тренироваться: начал с малого и постоянно увеличивал продолжительность и интенсивность занятий. И через два месяца он пришёл в городской фехтовальный зал, где впервые за пять лет взял в руки меч. Против него тогда вышел сам мастер Таль, отогнав инструкторов. А потом он взялся каждый день гонять Гунвальда. И два года спустя каршарец снова стал самим собой — ну, разве что несколько повзрослевшим, так сказать. Гунвальд был благодарен этому худому и суровому вампиру. Да и вообще, всему клану тоже. Не каждый клан Высокорожденных так беспокоится о своих здоровых членах, как клан Дракона заботился о своих раненых и покалеченных воинах.

Во время своего отрыва от жизни Гунвальд, конечно, интересовался новостями, но не так, чтобы очень. А потому, вернувшись к активной жизни, он с удивлением узнал, что численность воинов клана ныне составляет больше трёх тысяч одних только воинов. Каршарец при этом известии удивлённо вылупился на мастера Нугейра — он же помнил, что после Битвы в клане оставалось от силы триста воинов, в том числе и тяжело раненые. Остальные полегли в жуткой сече. Нугейр рассказал каршарцу, что среди воинов Ситгара, да и остальных стран цивилизованного мира, нет большей чести, чем вступить в клан Дракона. Особенно этого жаждали молодые воины, на экзамены выстраивались и выстраиваются настоящие очереди. Потому что каждому воину хочется иметь наставником настоящего мастера клинка из клана, который породил великих героев. При этих словах Гунвальд только согласился — ну да, Дилль был главой клана, а Илонна — родилась в нём. Мастер Нугейр добавил, что каждый третий из вступающих в клан хотел бы стать учеником знаменитого Убийцы великана, но каршарец тогда не был способен даже ходить, не то что учить. А теперь, тут мастер Нугейр широко ухмыльнулся, Гунвальду придётся отбиваться от толп желающих. Гунвальд снова вытаращился на главу клана, подозревая, что тот шутит. Но мастер Нугейр, став серьёзным, пояснил: