А к креслу, в котором лежала мёртвая девушка, четверо воинов принесли импровизированные носилки, на которых лежал мастер Фиррис. У мастера клинка была отсечена по локоть правая рука, грудь располосована ударом демонского топора, не было левой ноги выше колена. Судя по всему, он доживал последние минуты.

— Он попросил увидеться с дочерью, — хрипло пояснил королеве Белинде один из воинов.

— Маги! — вскинулась Белинда. — Попробуйте помочь мастеру.

— У нас уже нет столько сил, Ваше Величество, — сказал один из магов, лечивших обгорелого архиепископа. — Мы вычерпались до предела. А пока будут искать других врачевателей, он уже умрёт.

Белинда только вздохнула и сказала:

— Положите его рядом с ней.

Воины аккуратно опустили носилки рядом с креслом, и один из них негромко сказал:

— Мастер, ваша дочь рядом.

Фиррис открыл глаза и с трудом повернул голову. Посмотрев на белое, застывшее в вечной неподвижности лицо Илонны, он прошептал:

— Я горжусь тобой, доченька.

Белинда, глотая рыдания, смогла только сказать:

— Не уносите его. Пусть отец покоится рядом с дочерью.

Прошло десять лет с момента Битвы Миров — так в народе прозвали ту короткую, но ужасную войну против демонов-захватчиков.

Тирогис никогда ещё не переживал такого наплыва иностранных гостей. Сюда стремились попасть абсолютно все: начиная от правителей иностранных держав и заканчивая обычными торговцами и даже крестьянами. Потому что в этот жаркий летний день в столице Ситгара намечалось празднование юбилея Битвы с открытием какого-то грандиозного памятника. Какого именно, никто толком не знал, хотя слухи о нём ходили уже давно — года четыре, точно. Но все причастные к изготовлению памятника молчали, словно в рот воды набрали — поговаривали, что маги Ситгарской Академии накладывали на всех специальное заклинание безмолвия. Врали всё — потому что гномские рабочие-каменотёсы как болтали раньше, так и продолжали болтать. Но только не о том, что именно они делают на площади Гариаля Великого. Так что, заклинание не безмолвия, это точно. Но без магов в деле сохранения секретности действительно не обошлось.

Центральную площадь Тирогиса расширили. Для этого все стоящие на ней дома королевская казна выкупила и снесла напрочь, что обошлось ей в кругленькую сумму. Площадь стала раза в два больше, но вход на неё закрыли для всех. Горожанам приходилось обходить перегороженную площадь, при этом нещадно ругая Его Величество Юловара, вздумавшего завести такую большую и долгую стройку. И вот, наконец, настал день, когда все высокие деревянные заборы сняли, маги убрали какие-то хитрые заклятья, не позволяющие подглядывать за стройкой через щели, а городская стража сняла постоянные посты. С утра специальные рабочие команды начали демонтировать громадный купол, который накрывал площадь.

В Тирогис гости начали прибывать ещё за три недели до означенного срока. Соседним правителям и главам кланов Высокорожденных хорошо — первые устраивались прямо в королевском дворце, где им обеспечивали все удобства, а вторые — в дворцах ситгарских соклановцев. Прочим же — простым дворянам, государственным чиновникам, купцам всех гильдий и обычному люду приходилось куда тяжелее. Гостиницы Тирогиса были переполнены задолго до начала празднования, все места в более-менее приличных домах раскуплены по неприлично высоким ценам. Многие были готовы ютиться в настоящих хибарах, лишь бы поприсутствовать на открытии загадочного памятника. Да и посмотреть на самых влиятельных людей цивилизованного мира, собравшихся в одном месте, тоже интересно. Владельцы домов, торговцы всех мастей, а также жулики и карманники в эти дни обогатились, как никогда в жизни. Деньги бурлили в Тирогисе буйной рекой.

Хотя само открытие было назначено на вечер, празднование началось с утра. От щедрот ситгарской казны прямо на улицах и площадях накрывали длинные столы, на которых располагалась бесплатная еда и выпивка. Причём, король Юловар во всеуслышание заявил, что если народ пожалуется на плохое качество, головы ответственных за поставки еды и питья послужат украшением второго дня празднества — их выставят на остриях копий прямо на площади Гариаля. Варварство чистой воды, обсуждали меж собой королевское решение довольные горожане. Никто из ответственных не пожелал служить украшением, а потому качество продуктов было отменным.

Тирогис был наводнён военными. Ну, а что тут такого удивительного? Сюда съехались участники той битвы. И хотя за десять лет многие из них успели поучаствовать в других битвах — уже между собой, но столица Ситгара не увидела ни одной драки меж военными и ни одной дуэли. Возможно, потому, что все они отдавали дань уважения павшим в той битве и не спешили омрачать праздник чьей-либо смертью. Но, вероятнее всего, на буянов подействовал специальный указ короля Юловара, запрещающий смертоубийственные дуэли и драки в дни празднования. В этом же указе сообщалось, что независимо от сана и гражданства провинившегося, он будет наказан вплоть до смертной казни. В общем, драчуны и дуэлянты предпочли отложить выяснение отношений.

Вечером к площади Гариаля подойти было нельзя. Народ стоял так плотно, что даже воришкам было невозможно работать. Да они и не работали — ведь воры, тоже люди, и им тоже хотелось посмотреть на загадочный монумент. Если бы процессии правителей попытались сейчас проехать к площади, у них ничего бы не получилось. Поэтому королевский распорядитель заблаговременно приказал огородить специальный коридор, который вёл от королевского дворца до площади. По всей длине коридора стояли гвардейцы в начищенных до блеска латах и с алебардами, ослепительно сверкающими острыми лезвиями. Между гвардейцев стояли маги в разноцветных балахонах, которые поддерживали крепость деревянных заборчиков, иначе народ их просто бы разнёс.

Показалась королевская процессия. Правитель Ситгара не ехал на коне, как предполагали многие, а шёл пешком. Ну и все остальные, соответственно, тоже были вынуждены топать ножками. Юловар мудро предположил, что коней будет просто некуда девать, и предпочёл дошагать до площади пешком. Рядом с ним шла королева Белинда. Чуть позади слева — королева Тилиса Лорна с мужем, герцогом Арсбайлом, а рядом — хромал король Подгорья Ильмрис. Разумеется, одобрял народ такое расположение, а кому ещё идти первыми? Тем, кто не побоялся участвовать лично в той схватке, кто рисковал жизнью. Только четверо из правителей были там: Юловар, Белинда, Лорна и гном Ильмрис. Им и открывать праздник.

А уже за ними шли остальные главы государств с жёнами и детьми. Остальные родственники и свиты королей и герцогов на шествие не были допущены, иначе площадь треснула бы от переполнения. Король Мироттии Ниал важно вышагивал вслед за Лорной и Ильмрисом, ибо Мироттия внесла значительный вклад в дело победы — и войсками, и деньгами, и продовольствием. И хотя Ниал не подавал виду, его глодало чувство собственной незначительности. Ну да, он сам виноват, в своё время решив, что живая собака лучше дохлого льва. По этой причине он и не поехал далеко на восток, где мог сложить голову в битве с демонами. И теперь он присутствовал здесь, просто как гость, а не уважаемый участник сражения. Проклятье, да любому рядовому пехотинцу, бившемуся с демонами, почёта оказывают куда больше, чем ему, королю. И, словно этого было мало, перед его глазами маячила тонкая фигурка Лорны и коренастая фигура герцога Арсбайла. Лорна, его мимолётная любовница, с презрением отвернулась от него, когда он не выказал желания ехать с ней на сражение с демонами, а герцог… герцог Арсбайл когда-то был генералом Юнком на службе Ниала. Король Мироттии лично знал о его военных талантах, но предпочёл слушать царедворцев от военных, а не голос разума. И как в насмешку над Ниалом король Юловар перед битвой разогнал всех штабных советников всех государств, включая собственных подданных, и поставил во главе армии Юнка, назначив его маршалом. А после сокрушительной победы одарил титулом герцога и соответствующими землями. И, мало того, с подачи Юловара бывший Юнк, а нынешний Арсбайл стал мужем Лорны, чему тилисская красавица только обрадовалась. Во всяком случае, за руки они держатся чуть ли не интимно, а вовсе не формально. Получается, Юловар в лице Тилиса получил не простого союзника, а подобного хивашскому каганату — то есть, готового загрызть до смерти любого, покусившегося на Ситгар. Нет, Мироттия, разумеется, не собирается оспаривать место сильнейшего государства у Ситгара — это просто глупо. Но и допускать совсем уж чрезмерного усиления соседа Ниал не собирался. Но это всё потом, как-нибудь исподволь.