Всё разъяснилось уже через минуту. Над Веиром висел разноцветный дымный ковёр, который на некоторое время даже пригасил свет солнца. А потом часть летунов, всё ещё остававшихся в вышине, что-то сделала, и вниз устремились яркие искры. И когда искры достигли дымной завесы, она загорелась. Вспыхнула разом, и, что странно, огонь устремился не вверх, как это положено, а начал стремительно опускаться на город.

Мастер Изнок смотрел на падающий на Веир огонь и ощущал своё полное бессилие. Ни его меч, ни его превосходное мастерство во владении клинками, ни даже арбалет не могли ничем помешать демонскому огню. Горящие облака опускались на крыши домов, на улицы, на головы пытающихся укрыться защитников города. И Веир запылал. Демонский огонь горел жарко, сжигая всё, чего коснулся, распространяя вокруг запах, столь ненавидимый вампирами — запах чеснока.

Мастер клинка стоял неподвижно, наблюдая, как в огне гибнет его родной город. Ветер отнёс в сторону горящее вещество, и едкое пламя пока не добралось до Изнока. Но долго это продолжаться не будет — огонь всё равно перекинется с горящих домов на городские стены, и тогда тем, кто здесь стоял, придёт мучительный конец. А стояли здесь… мастер Изнок посмотрел направо и налево, от силы два десятка воинов. Все они укрылись под защитными козырьками, которые, конечно, не спасут от огня, но позволят сделать хотя бы по одному выстрелу, прежде чем враги доберутся до них.

Мастер Изнок ободряюще улыбнулся молодому человеческому пареньку, который с бледным от напряжения лицом высматривал в воздухе цель. Парень явно не был новичком в стрельбе, и лук в его руках не дрожал, а наложенная на тетиву стрела отслеживала полёт врага. Наконец стрелок решился, и стрела со свистом ушла к цели. Летун получил подарок прямо в зубастую пасть и закувыркался в воздухе. Мастер Изнок показал парню большой палец и пожалел, что сам не удосужился овладеть искусством стрельбы из лука. Арбалет, конечно, хорош, но слишком мал, не так дальнобоен и скорострелен.

Огонь пожирал город, его жители умирали мучительной смертью от ожогов и задыхались от ядовитого дыма. Одни умирали посреди улиц, другие — в домах. Мастер Изнок с болью в сердце и с бешенством в груди понимал, что эти смерти напрасны. Воины, потратившие десятки и сотни лет на оттачивание своего мастерства, оказались бессильны противостоять беспощадному демонскому огню. Летуны, направив горящую отраву на город, продолжали кружить вокруг гигантского костра, в который превратился Веир, и спускаться не торопились. Те немногие, что опустились, были истреблены последними защитниками города, но едва ли десяток жертв был каплей в море.

Мастер Изнок теперь молил… не Единого, нет… других богов, чтобы ему позволили забрать с собой хотя бы одного врага. Он не хотел умереть бесславно и бесцельно. И неведомые другие боги дали ему шанс. Группа летунов — штук тридцать, не меньше, повинуясь команде своего командира, резко спикировала вниз и начала обстреливать ещё живых защитников города из небольших самострелов, а затем осмелела настолько, что решилась вступить с ними в рукопашную. Демонские прихвостни пустили в ход своё оружие на длинных рукоятях — оказалась достаточно эффективная вещь. Они один за другим подлетали к планируемой жертве и по очереди наносили ей удары. Защитники Веира успевали отбить одну или две атаки, но на большее их не хватало, и на камни падали их рассечённые тела.

Мастер Изнок внутренне собрался, и когда атака на соседний пост была в самом разгаре, прыгнул. Его тренированное тело взвилось в воздух, а верный меч перерубил пополам летящего демона. Половина тела с обрубком крыла упала в одну сторону, вторая половина рухнула на того самого паренька-лучника. Изнок не стал помогать парню выбраться из-под окровавленного куска демонского тела, а прыгнул второй раз. Снова свист стали, снова разрубленный демон падает. Теперь предстоял третий прыжок — настолько высоко, насколько мастер Изнок мог. Он уже не заботился о собственной безопасности, а потому даже не смотрел, куда будет приземляться. Главное — забрать с собой как можно больше врагов. И мастер Изнок, оттолкнувшись от крайнего зубца стены, взвился в воздух навстречу крылатым демонам. Упасть он должен был где-то за стеной, в ров, но это было уже неважно. Он успел нанести три удара, уничтожив двух летунов, а третьему отрубив по колени ноги. И уже падая, успел схватить свободной рукой когтистую лодыжку оказавшегося рядом летуна.

Тот заверещал, попытался рубануть неожиданного пленителя своей мини-алебардой, но вампир сумел отбить удар. А потом летун вместе с висящим на нём вампиром закувыркался вниз, визжа и беспорядочно махая крыльями. Пытаясь спастись, летун, тем самым, спас мастера Изнока — приземление с изрядной высоты вышло достаточно мягким. Коротко взмахнув мечом, мастер Изнок прикончил тварь, увернулся от нескольких коротких стрел, которые пустили в него враги, и зигзагами бросился бежать прочь от городской стены. Сверху на него сыпались стрелы, летуны, то и дело пикируя, пытались достать его ручным оружием, но мастер клинка словно обрёл круговое зрение. Сейчас его возможности находились на пределе, сейчас он обрёл невиданное доселе мастерство. Он видел рои летящих в него стрел, он предчувствовал миг атаки врага, он бежал и останавливался именно тогда, когда это было необходимо. От стрел он уворачивался, а пытавшихся атаковать вручную, нещадно рубил.

Путь следования последнего защитника Веира можно было отследить по воткнувшимся в землю стрелам и десяткам валявшихся порубанных тел врагов. Наконец командиры летунов сообразили, что атаковать такого ловкого и умелого противника ручным оружием — это просто терять собственных солдат, и приказали перейти на стрельбу. Сначала пускать стрелы вниз начал шестой коготь, затем к нему присоединились восьмой и одиннадцатый. Три сотни летающих демонов повисли над мечущимся внизу противником и начали пускать вниз стрелы. И как бы ни был ловок и силён вампир, уйти от сплошного дождя смертоносных снарядов ему не удалось. Мастер Изнок несколько раз сумел отбить круговым ударом сыплющиеся на его голову стрелы, но потом получил ранение в ногу, в плечо, в другую ногу. А потом тело воина пронзили сразу десятки стрел.

Хрипя и захлёбываясь кровью, мастер клинка умирал, сжимая в руке меч и забрав с собой столько врагов, сколько не перебили все остальные защитники Веира вместе взятые. И последней мыслью Изнока было не сожаление о глупой гибели родного города, и не проклятья на головы дряхлых старейшин, обрёкших Веир на гибель. Последняя мысль его была обращена к григотцам.

— Я сражался и умер, — прохрипел он, бросив последний взгляд не на горящий Веир, а куда-то на запад. — Сражайтесь и победите, братья!

Примар-шеф после разговора с Жесером пришёл к своему шатру в двойственных чувствах. С одной стороны, старый приятель уверил его, что высшие жрецы довольны, как началась эта кампания. Удачно эти человеческие магини подвернулись, ничего не скажешь. С другой — опять придётся менять стратегию. Конобиан, разрабатывая тактику и стратегию действий на Тангрине, руководствовался чёткими указаниями Совета жрецов — максимально сохранить жизни местных для извлечения из них жизненной энергии. И Конобиан жёстко проводил эту линию, когда ставил в известность своих старших офицеров о предстоящей кампании. Причём, настолько жёстко, что даже лично казнил двух наиболее несогласных с его видением военачальников — благо, что после обновления сил у него предостаточно. Многие не поддержали его план, но после показательных казней абсолютно все были вынуждены согласиться. Это не добавило популярности Конобиану, но поскольку никаких окриков в его адрес ни со стороны наместника, ни со стороны жрецов не последовало, возмущённые офицеры орды вторжения предпочли заткнуться. И вот теперь он, Конобиан, должен будет развернуться на сто восемьдесят градусов и доказывать обратное тому, что утверждал всего лишь неделю назад.