Конобиан ощерился в счастливой улыбке. Уже прямо сейчас где-то там пылают города врага, уже собираются их воины, чтобы дать отпор захватчикам. Примар-шеф об этом не беспокоился — ибо нет такой армии в любых мирах, которая могла бы противостоять демонским штурмовикам в схватке. Единственное, что волновало Конобиана — это полное отсутствие новостей о Хранителях и о магах врага. Разведывательные крылья пока успешно разоряли все встречные города и посёлки, но ещё ни разу не столкнулись ни с Хранителями, ни с магическими силами местных. И если против Хранителей Конобиан мог выставить только голую мощь и свирепость штурмовиков и архидемонов, то против магии жрецы обещали помочь. В отличие от прошлых захватов миров, на сей раз умники придумали что-то особенное — Жесер обмолвился, что к этому причастны те две человеческие самки, что так бесстрашно заявились через портал.

Гроссмейстер Адельядо оставил все дела — даже самые срочные и требующие его непосредственного участия, и отправился на полигон. Расположенный далеко за стенами Тирогиса участок, огороженный высоким забором, издавна использовался боевыми магами для отработки особо сильных заклятий. А чтобы никто посторонний не проник на запретную территорию, полигон был ограждён двойным забором, причём на внешнем были установлены магические ловушки и сирены. И хотя абсолютно всем жителям Тирогиса было известно, что не стоит даже приближаться к опасному месту, всё равно периодически находились идиоты, что проникали внутрь. Зачем, Адельядо ответить не мог. Что интересного можно найти среди оплавленных воронок и обгорелых мишеней? Ну ладно, малые пацаны, хвастаясь друг перед другом своей ловкостью и удалью, лезли. Но что понадобилось на полигоне возрастному мужику, к магии не имевшему никакого отношения? Впрочем, он и сам не мог ответить на этот вопрос, ибо был в стельку пьян.

Но это дела давно минувших дней. Теперь полигон окружали не просто ловушки, а настоящие боевые заклятья. И любой нарушитель превращался в обгоревший или замороженный труп. Потому что Адельядо распорядился максимально усилить соблюдение секретности. Слишком много надежд он возлагал на предстоящие испытания, и знать об успехах или неудачах посторонним совершенно не нужно. Мало ли найдётся желающих подгадить…

Гроссмейстер прошёл через двойные ворота полигона и отправился прямиком к входу в подземный бункер. Там его уже ждали. Адельядо окинул взглядом собравшихся и невольно подумал, что если сейчас сюда ударит враг, то Академия лишится большинства своих лучших боевых магов, а церковники — боевых клириков во главе с самим Одборгом. К счастью, поблизости нет такого врага, который мог бы провернуть подобное дело.

— Ваша премудрость, можно начинать, — отрапортовал мастер Оквальд.

Адельядо посмотрел на носилки, на которых лежала Илонна. Полностью железные, да ещё и укреплены защитными заклятьями. Сама адепт была облачена только в несгораемую оранжевую мантию — больше на ней не было ничего такого, что могло бы загореться. Гроссмейстер невольно вздохнул, глядя на то, во что превратилась ещё недавно прекрасная и жизнерадостная девушка. Волосы наполовину стали седыми, на месте глаз — две впадины, лицо исхудавшее и морщинистое. Рук-ног нет. Маги-врачеватели, конечно, максимально влили в неё жизненную энергию, залечили ужасные раны, подстегнули общую регенерацию. Но кисти рук и стопы, разумеется, вернуть ей не смогли. Как и вытекшие глаза. Слишком много времени нужно на то, чтобы вырастить утерянные части тела. Так что, придётся Илонне пока побыть вот такой…

— Адепт Илонна, ты готова? — на всякий случай поинтересовался гроссмейстер.

— Да, ваша премудрость, — прошелестела вампирша.

Адельядо с сомнением посмотрел на неё. Что-то по её виду не скажешь, что она сейчас может разбудить в себе драконью ярость. Сонная какая-то.

— Хорошо. Как и договаривались, начинай потихоньку. Испробовать твои полные силы мы всегда успеем.

— Я помню, ваша премудрость.

— Архиепископ? — он посмотрел на Одборга.

— Клирики готовы.

— Тогда начинаем.

Мастер Оквальд и мастер Фиррис (разумеется, отец Илонны присутствовал на секретном испытании — а кто бы его сумел прогнать?) взялись за носилки и вытащили их из бункера. Поставив металлическую конструкцию на пригорок, оба тут же вернулись обратно. Рядом с Илонной остались только архиепископ Одборгский и пятнадцать боевых клириков в светлых рясах.

— Начинай, дитя моё, — архиепископ положил руку на плечо Илонны. — Мы готовы.

Гроссмейстер во все глаза смотрел на адепта. Илонна некоторое время лежала неподвижно, и ничего не происходило. Адельядо даже пару раз понаблюдал из астрала за её действиями, но аура вампирши оставалась всё такой же. Гроссмейстер в очередной раз с сомнением подумал, а не был ли прошлый раз случайностью?

И тут вокруг Илонны воздух затрепетал. Её тело окуталось ореолом практически прозрачного огня. Вовсе не такого, какой гроссмейстер видел у Дилля. Да и у самой Илонны раньше ничего подобного он не замечал. Этот прозрачный огонь был каким-то странным — возможно из-за того, что изуродованный организм Илонны теперь мог работать с магией только так. Огонь этот, несомненно, был горяч — вон как задымилась земля под носилками. А сами носилки, наверное, начали раскаляться, несмотря на магическую защиту. Адельядо невольно отступил на шаг, когда полупрозрачное огненное облако мгновенно увеличилось в размерах и поглотило архиепископа и полтора десятка боевых клириков. Он тут же приготовил замораживающее заклятье, и между его пальцами замелькали ледяные молнии — не хватало ещё лишиться столь важного союзника, как Одборг.

Но беспокоился гроссмейстер напрасно. Архиепископ Одборгский громко выкрикнул команду, боевые клирики одновременно гаркнули что-то вроде «й-эх», а потом нечто явно нецензурное, и огненное облако, созданное вампиршей, исчезло. Зато фигуры Одборга и боевых монахов засияли красноватым светом. И когда архиепископ снова скомандовал, монахи выпустили полученную энергию вовне.

Адельядо много раз видел, как боевые клирики после молитвы Единому получают частичку его силы, и как эта мощь, направленная ими, обрушивается на врага. Подспудно он и сейчас ожидал увидеть ярчайший столб света, который упадёт с небес на землю и превратит в пепел всё, до чего достанет. Но на сей раз произошло по-другому. С рук клириков, направленных к дальней мишени, сорвались красноватые блики, которые несколько секунд повисели в воздухе, а потом унеслись вдаль. И тут же мишень, сделанная из прочного негорючего камня, взорвалась. Она попросту исчезла, разлетевшись на мельчайшие кусочки. А вместе с ней исчез и огромный кусок полигона.

Адельядо даже удивиться не успел, как на него обрушилась ударная волна и тучи осколков камней. К счастью, он благоразумно заранее выставил щит, как и остальные маги, а потому не пострадал. Но всё равно, сотрясение земли свалило его с ног. А туча мельчайшей пыли, которую щит удержать никак не мог, запорошила глаза и забила горло высшего мага.

Кашляя и отплёвываясь, он поднялся на ноги и первым делом бросился к Илонне, над которой уже склонился Одборг. Гроссмейстер одним жестом разогнал окружающую адепта пыль.

— Как она?

— Я в порядке, ваша премудрость, — тихо сказала девушка. — Только стащите меня с носилок — очень уж на них жарко.

Адельядо лично подхватил её, отнёс в сторону от раскалившихся носилок, где и передал на руки подбежавшему мастеру Фиррису. И только потом обратился к церковнику.

— Ну что, Оди? Ты сам как?

— Терпимо. Но всяко лучше, чем после принятия мощи Единого. Сам видишь, на ногах стою, не падаю.

— А твои парни? — посмотрев на боевых клириков в рясах серых от пыли, спросил он.

— Некоторых изрядно поваляло…

— Я и сам вижу, что поваляло, — рассвирепел Адельядо. — Про другое спрашиваю — они готовы повторить?

— Если она сможет.

Адельядо посмотрел на Илонну, с лица которой мастер Фиррис стирал пыль, и хмуро сказал: