А Дилль, воплотивший своё последнее в жизни заклятие, увидел перед собой женскую фигуру в светлом плаще. Как и тогда, на ней был серебряный пояс с мечом. Но в отличие от того раза лицо Великой Госпожи больше не закрывал чёрный овал. Дилль смотрел на самую прекрасную женщину, которую когда-либо видел. Её красота была совершенной, но какой-то отстранённой и даже холодной. Дилль, глядя в её невероятно синие глаза, всё же решил, что Илонна красивее, и с трудом отвёл взгляд.

— Пойдём, воин, — женщина протянула ему руку. — Твои испытания здесь закончились.

И калейдоскоп Лабиринта миров закружился вокруг Дилля.

В самой середине сборной армии располагалась необычная ударная группа. Необычная потому, что до сих пор боевые клирики всегда действовали обособленно от остальных воинских сил, подчиняясь лишь приказам церковного начальства. Потому что очень редко высшие церковные лица снисходили до того, чтобы лично принимать участие в призыве божьего огня и ниспослании его на головы врагов. Потому что источником мощи боевых клириков раньше был Единый.

Теперь всё изменилось. Сам предстатель Бога на земле и глава Конклава не просто руководил сбором энергии, но и лично распределял её между группами клириков. Теперь источником энергии служил не Единый, покинувший этот мир, а искалеченная девушка-вампир. И помогали ей монах-отступник и четвёрка вампирских детишек — правда, девочка была человеком, но какая разница? Вокруг необычного отряда группировались боевые маги, стрелки из огненного оружия и обычные арбалетчики, а на земле их всех взяли в кольцо гвардейцы короля Ситгара. Внутрь, к Илонне, не допускали никого, даже связных, которые передавали приказы командующего охране внешнего круга. Лишь для двух женщин было сделано исключение — для двух королев, похожих друг на дружку, как две капли воды. Обе они то и дело пытались чем-то помочь Илонне, полулежавшей в раскладном кресле, но их не очень-то вежливо отгонял лично архиепископ Одборгский.

— Ваши Величества, если не перестанете отвлекать госпожу Илонну, я прикажу перевести вас в фургон.

Лорна вскинула подбородок, явно собираясь сказать какую-то резкость, а Белинда упёрла руки в бока. Архиепископ выставил вперёд ладонь.

— Ваши Величества, я понимаю, что вы хотите ей помочь, но вы просто мешаете ей сосредоточиться. Вы отвлекаете госпожу Илонну и, тем самым, не даёте нам уничтожать врагов.

Королевы переглянулись и отступили. Илонна в очередной раз сказала «готово» и выдала порцию энергии. Архиепископ Одборгский тут же развёл руки, вбирая в себя огненную мощь, после чего перенаправил её группе боевых клириков из тридцати человек. Те хором произнесли какую-то специальную скороговорку, причём, далеко не церковного содержания — скорее, нечто похожее на рифмованные ругательства, и отправили энергию во врага. Белинда и Лорна в очередной раз приподнялись на цыпочках и вытянули шеи, стараясь разглядеть, куда попал разряд. Разумеется, ничего не увидели. Маги из обслуги, едва энергия ушла, тут же принялись охлаждать Илонну и тушить затлевшую землю — хотя, казалось бы, под магиней уже и гореть-то было нечему.

Герон и четвёрка детей стояли около Илонны и создавали возле неё светящееся тёплым желтоватым светом поле. На лбу монаха уже выступили капли пота, дети заметно пошатывались, но они продолжали свою странную магию, которая позволяла девушке быстрее восстанавливать собственные силы. Матушка Сандра, принёсшая Илонне кислый напиток, заботливо вытерла сначала бледное лицо подопечной, а затем перешла к детишкам, напоив каждого. Герон отрицательным покачиванием головы отказался от питья.

Очередной курьер от короля принёс просьбу обратить огонь ближе к левому флангу. Илонна, услышав это, только кивнула, глубоко вздохнула и начала собирать энергию. И вдруг она замерла. Как, впрочем, и все присутствующие. Потому что где-то далеко впереди среди демонских построений раздался невероятной силы взрыв. Черно-красное облако огня и дыма взвилось вверх, приобретая форму гриба на тонкой ножке.

— Это кто их так? — раздался удивлённый вопрос Герона. — Кто это у нас такой мощный?

Архиепископ Одборгский недоумённо развёл руками — до этого момента их команда была самым грозным оружием массового поражения демонов, и о другой он не слышал.

— Может, это маги придумали что-то новенькое? — предположил он. — Это хорошо, это нам в помощь. Илонна, дочь моя, а ты…

Одборг осёкся, обернувшись к девушке. Илонна продолжала полулежать неподвижно, а слегка клубившееся вокруг неё облако полупрозрачного огня тоже застыло, словно ожидая приказа от хозяйки и не получая его. Архиепископ Одборгский с тревогой посмотрел на девушку — ему показалось, что искалеченная, но юная магиня вдруг разом постарела лет на пятьдесят. Или даже сто. Что это значит? Илонна всегда оставалась холодно-сосредоточенной во время тренировок, но никогда не пыталась изображать из себя безответную мумию.

— Госпожа Илонна? Девочка, что случилось? — церковник склонился к ней, заглядывая в её безглазое лицо.

Илонна молчала, лишь по её изуродованному лицу то и дело пробегали какие-то непонятные гримасы. Одборг беспомощно оглянулся и наткнулся взглядом на двух королев.

— Ваши Величества, может быть она вас услышит? Не могли бы вы…

В этот момент Илонна издала громкий стон. Одборг обернулся и увидел, что она оскалилась, а между крепко сжатых зубов девушки выступила кровь.

— Маги, что вы стоите? — вскричал церковник. — Где врачеватели? Помогайте же ей быстрее!

Илонна забилась в своём несгораемом кресле, размахивая культями, а Одборг всем телом навалился на неё, пытаясь утихомирить. Она вдруг издала крик, какой можно было бы услышать от дюжего мужика или даже дракона, но никак не от девушки. Крик перешёл в вой — длинный, полный смертной тоски и безнадёжности. А потом огненное облако, уже почти растаявшее, вдруг материализовалось. Одборг, не успевший не то что собрать энергию, а даже просто понять, что случилось, отлетел прочь — обожжённый и едва живой. Герон и дети тоже пострадали, но меньше — их просто слегка опалило и отбросило. Обе королевы остановились в десятке шагов от Илонны — до них огонь не добрался. Маги воды и воздуха окатили Илонну охлаждающими заклятьями, половина врачевателей принялась помогать ей, вторая занялась потерявшим сознание архиепископом.

— Уйдите прочь! — неожиданно ясно сказала Илонна, взмахом левой культи отгоняя магов. — Не тратьте на меня силы, я больше не смогу ничего сделать.

— Илла, — к ней метнулась королева Белинда, — погоди! Тебе просто нужно передохнуть, а маги тебе помогут.

— Мне больше ничего не поможет, — подняв безглазое лицо к небу, тихо произнесла Илонна. — Дилль только что погиб.

Белинда отшатнулась, будто её ударили по лицу. Она хоть и не понимала, каким образом Илонна об этом узнала, но догадывалась, а потому сразу же поверила словам подруги. Они не раз шутили по поводу одной души на двоих, но Белинда никогда не думала, что своими глазами увидит подтверждение этому. Королева Лорна, ничего об этом не знавшая, попробовала возразить.

— Госпожа Илонна, вы напрасно себя терзаете столь тягостными выдумками…

Девушка-вампир повернула в её сторону безглазое лицо и произнесла:

— Королева, оставьте меня, я уже почти мертва. Лин, обними меня на прощание.

Белинда бросилась к подруге, схватила её за плечи и прижалась щекой к её щеке. Она совсем забыла про королевское достоинство и про то, что королевы на людях не плачут. Впрочем, находящиеся рядом маги, клирики и охрана сами едва сдерживали слёзы при виде девушки, которая сражалась, а теперь готовилась умереть.

Герон стоял коренастым каменным столбом, его брови почти сошлись у переносицы, а на скулах играли большие желваки. Он, как и королева Белинда, сразу поверил словам Илонны. Дилль погиб. Он больше никогда не услышит задорный голос друга, подтрунивающего над ним и его новыми магическими талантами, никогда больше его рыжая шевелюра не мелькнёт среди вампиров, отдающих честь главе клана. Герон посмотрел на Илонну — он не сомневался, что она сказала правду и про себя, и что вскоре она последует за своей второй половиной. Итак, только что Герон потерял не только друга, но и подругу. Когда заплаканная королева Белинда выпустила из объятий Илонну, Герон подошёл к ней и попросил: