— Гунвальд, вспомни, сколько наших дралось с архидемонами один на один. Не знаешь? Ну так я расскажу. Во-первых, глава клана Диллитон — он дрался с таким архидемоном ещё до начала Битвы и убил его. Затем, старик маг из Академии — Иггер превратился в огненный факел и уничтожил архидемона. Ещё был Аид, который разодрал арха, чуть не потеряв при этом крыло. И был ещё некий каршарец, который убил гиганта обычным кинжалом.
— Эй, эй, мастер, врать-то не надо! — запротестовал Гунвальд. — Мне тогда Вальдор с парнями помогали. Вальдор, между прочим, того гада качественно так кастрировал.
— Это отрадно, что ты отдаёшь должное друзьям и товарищам и не забываешь их, — холодно сказал глава клана. — Остальные: люди, гномы, твои северные соплеменники — все они убивали этих тварей сообща, гибли сотнями и в конце концов одолевали. Но только ты из всей огромной сборной армии схватился один на один с архом. Диллитон и Иггер — маги, Аид — вообще дракон. Ты оказался в завидной компании и получил прозвище Убийцы великана вполне заслуженно. Так что, начинай готовиться к приёму учеников. Это нужно клану, Гунвальд.
Вот каршарцу и пришлось стать наставником — не потому, что он чувствовал себя крутым и всезнающим, а потому что клану Дракона нужны были новые воины, чтобы оставаться самым могущественным кланом цивилизованного мира. Правда, Гунвальд поступил, как всегда — по-своему. Он, конечно, не отказался взять в ученики самых достойных и умелых, но только после одного небольшого испытания. Пройдясь перед строем из шестидесяти претендентов, Гунвальд сказал:
— Я буду экзаменовать только тех, кто принесёт мне шкуру овцы безумного мага. Это, конечно, далеко не твари из Запретного предела, но всё же опасные противники. Время на охоту — неделя. В зачёт идут только овцы, убитые собственноручно любым холодным оружием. Применение магии, луков, арбалетов или гномских огневиков запрещено. Ставить силки, копать ловчие ямы и сооружать прочие западни — запрещено. Объединяться в команды больше трёх — запрещено. Добывшие шкуру в одиночку, будут проэкзаменованы мной в первую очередь. Я всё сказал. Недельный срок пошёл с этой минуты.
Вообще-то Гунвальд просто хотел сократить число желающих стать его учениками, но, как это обычно с ним и случалось, вышло всё наоборот. Узнав о необычном испытании, не только шесть десятков молодых воинов помчались в глубь степи на розыск волков в овечьих шкурах — за ними увязалось ещё сотни полторы любителей острых ощущений из числа желающих вступить в клан. Каждый из них рассудил, что даже если знаменитый Убийца великана не возьмёт его в ученики, то шкура собственноручно убитой овцы докажет силу и храбрость претендента. Вот так неожиданно родился новый обычай — теперь все, кто желал вступить в клан Дракона, должны были продемонстрировать шкуру убитой ими овцы безумного мага. А гроссмейстер Адельядо весьма удивился, когда мастер Нугейр во время очередного сбора Кланов попросил его больше не посылать в степи команды боевых магов. На вопрос гроссмейстера «Где мне тогда тренировать молодых боевиков?» мастер Нугейр не очень-то вежливо ответил «Где хотите. Нам самим этих тварей не хватает». Адельядо начал задумываться, а не пойти ли Академии по пути Единого — иными словами, не начать ли создавать магических тварей? Всех, кого Единый насоздавал для охраны портала, демоны выкосили подчистую.
Но сейчас Адельядо думал совсем не об этом. И даже не о том, что их — трёх гроссмейстеров, поставили в процессии после представителей клана Дракона… хотя Адельядо ещё припомнит это распорядителю. Нет, он продолжал осмысливать послание, полученное вчера через магов связи от Джагатая. Острый ум мага вычленил главное, в череде победных реляций казавшееся просто досадной случайностью. Джагатай сообщал, что прошла решающая схватка с последними выжившими демонами, и отныне каганат очищен от организованных отрядов мерзких тварей. Конечно, понадобится ещё какое-то время на отлов и уничтожение мелких групп демонов, особенно летающих, но главная угроза устранена. И потому каган с благодарностью возвращает на родину высланные королём Ситгара войска и магов. И как-то между делом Джагатай упомянул о присоединившихся к нему остатках племён джучеев, которые бежали с востока — там, где-то далеко-далеко, государство циньцев перестало существовать, а на его месте образовалось новое. И по слухам, всем там заправляют две колдуньи, неуязвимые для обычного оружия, которые подмяли под себя не только циньцев, но и не гнушаются принимать на службу остатки выживших демонов. Джагатай-то, конечно, только порадовался, приняв под свою руку изрядные силы беглецов с востока, а вот Адельядо как-то сразу понял, что ещё долго не видать цивилизованному миру спокойной жизни.
Слева от Адельядо важно шагали Дево и Вуднарт, а справа — архиепископ Одборгский. Высший священник, ставший живой легендой среди церковной братии, уже не выглядел обугленной мумией — напротив, благодаря магам, Одборг теперь даже помолодел. И только глаза выдавали его истинный возраст. Рядом с архиепископом шёл Герон. С ним у распорядителя празднества вышло больше всего проблем. С одной стороны, Герон — бывший монах. С другой — маг. С третьей — маг, но призывающий божественный свет. С четвёртой — он воин клана Дракона. У бедного распорядителя ум за разум зашёл, пытаясь придумать, куда определить Герона в шествии: к соклановцам, к гроссмейстерам или к архиепископу. В итоге распорядитель сделал то, за что отвернул бы голову любому другому: он дважды подбросил монетку, и жребий определил Герону место рядом с Одборгом. Следом за Героном твёрдой поступью шли трое вампирских юношей и девушка. Парни, хоть и были облачены в белые парадные мантии магов, но на поясах у них висели ножны с мечами. Девушка была одета так же, только вместо меча у неё на поясе висел кинжал — тот самый, что некогда им подарил Его Величество Юловар. Парней и девушку, которые были приписаны ко двору королевы Белинды и одновременно являлись адептами магической Академии, распорядитель определил к отцу, тем более, что во время Битвы они тоже были вместе.
Зато с архимагом Теовульфом Григотским у распорядителя проблем никаких не возникло. Тот хоть и был воином клана Дракона, но также неоспоримо являлся магом. И теперь Тео следовал за гроссмейстерами, раздавая направо и налево широкие зубастые улыбки, но при этом пытаясь разглядеть в толпе одно-единственное лицо. Когда Тео увидел машущую ему леди Киону, его улыбка на мгновение потухла, он приветственно кивнул ей и отвернулся. Фрейлина тилисской королевы всё ещё не оставляла попыток заполучить его в мужья, хотя Тео при первой же их встрече сказал, что между ними больше ничего быть не может. Он слишком хорошо помнил глубокую рану, что нанесла ему эта девушка. Тогда он был никем — молодым магом сомнительного происхождения, небольшого финансового достатка и без определённого будущего. А потом, после Битвы, король Ситгара пожаловал ему титул графа с соответствующими доходными землями. Клан Дракона стал знаменит на весь цивилизованный мир. Тео стал одним из самых молодых архимагов. Тео по-свойски общался с драконами, что крылатые ящеры дозволяли лишь нескольким избранным. Иными словами, он превратился в завидного жениха, вот леди Киона с её родственниками и решили принять его в семью. Правда, забыли спросить об этом самого кандидата. Но Тео уже перегорел к чарам красавицы Кионы. У него была другая женщина — не такая красивая и богатая, с родословной, которая заканчивалась прадедом по материнской линии, росточком едва достававшая ему до плеча. Но у неё было главное: она любила Тео таким, как он есть, а не его звания, учёные степени и финансовую состоятельность. И Тео в один прекрасный момент понял, что между ним и Анфисой явно произошло прикосновение душ. Пусть не сразу, пусть не так сильно, как это бывает у чистокровных вампиров, но произошло. Вот кого Тео высматривал в толпе — свою миниатюрную магиню-земельщицу, над знакомством с которой в своё время подтрунивал Дилль. Увидев Анфису, стоящую между высоченными гвардейцами, Тео послал ей воздушный поцелуй и в который раз пожалел, что ей не разрешили пройти рядом с ним. Гроссмейстер Адельядо в ответ на его десятитысячную просьбу, рассвирепел и рявкнул:
