— Нет. — Себастьян протягивает руку и приподнимает мой подбородок, заставляя меня смотреть на него. — Ты ни в чём не виновата, Эстелла. Ты не хотела, чтобы тебя принуждали к этому браку. Ты не хотела выходить замуж за такого мерзкого человека, как Вито Бьянки.

— Я приняла решение продолжать давить на тебя там, в саду, когда ты поцеловал меня в первый раз, — говорю я, снова проводя спиртовым тампоном по его порезу, прежде чем взять бинт. Больше всего на свете мне хочется облегчить ему боль.

— И я мог бы уйти, — отвечает Себастьян, нежно касаясь большим пальцем моих губ. — Я бы выдержал сотню побоев, голубка, лишь бы поцеловать тебя хоть раз. Я бы рискнул всем ради тебя, принцесса. Боль, смерть, ничто не имеет значения, если это значит, что ты будешь в безопасности. Если это значит, что я смогу иметь хоть какую-то часть тебя, которую ты отдашь мне, так долго, как только смогу удержать. Минуту, секунду, час, день... — Он медленно вдыхает, когда я протягиваю руку, чтобы промыть ещё один порез. — Боюсь, это слишком дорого… даже представить себе, какую цену мне пришлось бы заплатить за всю свою жизнь.

Эти слова заставляют моё сердце учащённо биться в груди, и я, поражённая, резко поднимаю на него взгляд.

— Ты бы этого хотел? — Спрашиваю я шёпотом, и Себастьян дарит мне мягкую, печальную улыбку.

— Давай попробуем пережить завтрашний день, а потом подумаем об этом, — предлагает он.

Его пристальный взгляд, устремлённый на меня, полон напряжения. Я прикусываю губу, потянувшись за другой повязкой.

— Я не хочу оставаться здесь на ночь, — признаюсь я. — Не там, где были другие...

— Мы и не собираемся, — обещает Себастьян. — На самом деле, нам нужно уйти отсюда как можно скорее. Они проверят мои известные адреса. Иди посмотри, что у меня есть из одежды в спальне. Нам нужно убираться отсюда.

Я киваю, с трудом сглатывая, когда меня охватывает смесь страха и предвкушения. Я в ужасе от того, что будет дальше, от того, что сделают мой отец и Вито, но в то же время какая-то часть моего сознания полностью сосредоточена на том, что сегодня вечером мы с Себастьяном останемся наедине. Что мы можем провести вместе больше одной ночи, в зависимости от того, как долго нам удастся продержаться. В глубине души я осознаю, что нас, вероятно, поймают. Мы не сможем вечно скрываться, и рано или поздно нам придётся столкнуться с последствиями. Но сегодня вечером...

Как мне было велено, я направляюсь в его комнату, стараясь не обращать внимания на кровать. Я спешу к простому деревянному комоду у стены, на котором стоит телевизор. Там я нахожу пару спортивных штанов, чёрную футболку и толстовку с капюшоном. Несмотря на то, что сейчас лето, я беру её с собой на случай, если мне понадобится спрятать лицо. Толстовка мне велика, но я закатываю штанины спортивных шорт и надеваю шлёпанцы, которые нахожу в комоде.

Испорченное платье я оставляю висеть на стуле, как напоминание о ночи, которую хочу забыть, по крайней мере, о первой её части. Когда я возвращаюсь в гостиную, Себастьян уже переоделся в тёмную одежду. Он собирает в спортивную сумку самые необходимые вещи: наличные, ноутбук, сменную одежду, что-то похожее на одноразовый телефон и пистолет, который прячет за пояс.

— Ты готова? — Спрашивает он, застёгивая молнию на сумке.

— Куда мы теперь направляемся? — Спрашиваю я.

— Переночуем в мотеле, где нас никто не будет ждать. — Он смотрит на часы. — И нам нужно избавиться от моей машины. Она зарегистрирована на моё имя. — И реальность происходящего поражает меня с новой силой.

— Мы действительно делаем это. Сбегаем.

Себастьян замолкает, пристально глядя на меня.

— Ещё не поздно, Эстелла. Я могу отвезти тебя обратно. Скажи им, что я заставил тебя пойти со мной. Ты могла бы...

— Нет. — Это слово вырывается у меня более резко, чем я ожидала. — Я не вернусь. Только не к Вито. Никогда.

На его лице мелькает облегчение, и он кивает.

— Тогда пошли.

Мы осторожно и с опаской покидаем квартиру тем же путём, которым пришли. В гараже Себастьян ведёт меня к другой машине – по-видимому, своей собственной, и мы уезжаем в ночную мглу.

После двадцати минут поездки он говорит:

— Нам нужно избавиться от этой машины. Я знаю одно место.

Он заезжает на старую, запущенную заправку на окраине города, где больше ржавчины, чем краски. Пожилой мужчина сидит снаружи и курит рядом с коллекцией автомобилей, которые когда-то знали лучшие времена.

— Подожди здесь, — говорит мне Себастьян и подходит к мужчине.

Я наблюдаю в окно, как они разговаривают, и Себастьян указывает на один из автомобилей – древний седан, который, кажется, когда-то был синим. Деньги переходят из рук в руки, и я уверена, что сумма больше, чем стоит машина. Мужчина смотрит с подозрением, но не настолько, чтобы отказаться от наличных.

Себастьян возвращается со связкой ключей.

— Это немного, но нас по ней не отследят, — говорит он.

Мы загружаем наши скромные пожитки в старенький автомобиль, и Себастьян передаёт мужчине ключи от своей машины вместе с чем-то, что напоминает наличные деньги. Я предполагаю, что мы договорились о неразглашении.

В машине немного пахнет плесенью, старой тканью и пылью, но двигатель заводится без проблем. Себастьян выруливает обратно на шоссе, направляясь прочь из города.

— Мы будем в пути несколько часов, — говорит он. — Найдём какой-нибудь придорожный мотель подальше от глаз, где принимают наличные и нет камер. Там мы сможем отдохнуть и обдумать наши следующие шаги.

Я киваю, внезапно ощущая невероятную усталость. Адреналин, который поддерживал меня до этого момента, покидает моё тело, оставляя после себя пронизывающую до костей слабость и первые признаки запоздалого шока. Я прислоняюсь головой к окну, наблюдая в боковом зеркале за тем, как городские огни становятся всё меньше и меньше.

— Что будет после сегодняшнего вечера? — Тихо спрашиваю я.

Себастьян крепче сжимает руль.

— Мы продолжаем путь. Возможно, направимся на запад. Там найдём место, где сможем спрятаться, пока не придумаем более надёжное решение.

— Они не перестанут нас искать.

— Я знаю, — его голос мрачен. — Но сначала они должны найти нас.

Некоторое время мы едем в тишине, слыша только гул двигателя и шум проезжающих мимо машин. Я ловлю себя на том, что смотрю на профиль Себастьяна в тусклом свете: на его мужественный подбородок, напряжённые плечи и сосредоточенный взгляд. На протяжении многих лет он был неотъемлемой частью моей жизни, сначала на расстоянии, а затем постепенно приближаясь. И вот, наконец, между нами возникла тихая, тёплая близость, которая существует сейчас. Теперь мы оба зависим друг от друга.

— Луис никогда бы не позволил моему отцу поступить так со мной, — шепчу я. — Вынудить меня выйти замуж за человека, которого я совсем не хотела видеть своим мужем. Да, в конце концов, я вышла бы замуж, но никогда, никогда за того, кого я так сильно не желала. Он... — Я с трудом сглатываю. — Он был бы рад узнать, что ты был рядом и помог мне.

Себастьян, не сводя с меня глаз, нежно касается моей ноги. Даже через толстый материал спортивных шорт я чувствую тепло от его прикосновения, и, закусив губу, поднимаю на него взгляд.

— Мне страшно, — шепчу я, и его рука, прижавшись к моему бедру, на мгновение сжимает его, прежде чем отпустить.

— Я никогда и никому не позволю причинить тебе боль, — говорит Себастьян, возвращая своё внимание к дороге, ведущей в ночь. — Я обещаю тебе, голубка.

ЭСТЕЛЛА

Я тянусь и беру его за руку, когда он пытается убрать её, переплетая свои пальцы с его. Его ладонь тёплая, мозолистая и сильная, и я нежно глажу её большим пальцем. Я слышу, как он вдыхает, и меня пронзает мысль о том, что даже такое лёгкое прикосновение может вызвать у него ответную реакцию. Я чувствую, как воздух вокруг нас сгущается, но Себастьян не отстраняется. Он лишь опускает наши соединённые руки, и они лежат между нами, пока мы едем в темноте. Мили и часы пролетают незаметно, и я засыпаю, сама того не замечая. Я прихожу в себя лишь тогда, когда машина поворачивает и начинает замедлять ход.