Вечеринка продолжается уже три часа, и я наблюдаю, как Энтони представляет Эстеллу как минимум шести перспективным женихам, каждый из которых полон решимости привлечь её внимание. Я вижу, как она улыбается, смеётся и вежливо слушает их, но со своего места я могу сказать, что ни один из них не вызывает у неё искреннего интереса.

Однако все они проявляют к ней интерес. Некоторые из них красивы, некоторые нет, а двое из них слишком стары для неё. Но я уверен, что ничто из этого не повлияло бы на решение Энтони. Он заботится об их кошельках и связях, а Эстелле, насколько мне известно, всё равно.

К полуночи компания заметно поредела. Энтони находится в дальнем конце зала, увлечённый беседой с группой мужчин, оставив Эстеллу одну. Я наблюдаю со своего наблюдательного пункта, который занимал весь последний час возле шведского стола, как она выходит через французские двери в сад.

Я жду ровно минуту, прежде чем последовать за ней.

Ночной воздух кажется тёплым, когда я выхожу в благоухающий сад. Гравий на дорожке хрустит под моими ботинками, пока я ищу её. Я нахожу её возле розовых кустов, слабо освещённых ближайшей лампой, свисающей с железного столба. Прядь волос, выбившаяся из причёски, касается её щеки. Желание протянуть руку и смахнуть её с лица настолько сильно, что причиняет боль.

В тусклом свете, среди роз, в темно-синем платье, которое струится до самых ног, она кажется почти неземной. Как в прекрасном сне.

— Разве тебе не следует быть внутри? — Спрашиваю я, приближаясь к ней, и вижу, как она резко поворачивает голову на звук моего голоса. — Вместо того чтобы оставаться здесь одной?

Лёгкая улыбка трогает её губы.

— Я не одна, — говорит она мягко. — Ты здесь… Тебе понравился парад потенциальных женихов? — Спрашивает она, стараясь казаться непринуждённой, но я слышу в её голосе нотку резкости. — У меня есть выбор из множества холостых мужчин?

Я останавливаюсь рядом с ней, держась на достаточном расстоянии, чтобы случайно не коснуться. Тёплый ветерок доносит до меня аромат её духов: что-то мягкое и соблазнительное, возможно, жасмин. От одного только её запаха мой член начинает реагировать, и я понимаю, что должен войти внутрь. Я должен передать Энтони заявление об уходе и покинуть это место и Эстеллу, прежде чем совершу что-то, что может навредить нам обоим.

Я дал ей обещание. С трудом сглатываю, дыша неглубоко.

— Они показались мне... впечатляющими, — говорю я наконец, стараясь подобрать как можно более нейтральные слова.

Эстелла издаёт резкий, неподобающий леди смешок.

— Они были скучными, — безапелляционно заявляет она. — И уверенными в своих правах. Они все думают, что имеют право на всё. Богатство. Восхищение. Силу. Меня... — Она замолкает, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня. — Нико снова нашёл меня, когда я пыталась найти что-нибудь поесть. Он потратил двадцать минут, рассказывая мне о своей яхте.

Несмотря на безумие этой ночи, я чувствую, как мои губы изгибаются в улыбке.

— Ужасно, — шепчу я, и Эстелла снова смеётся, на этот раз чуть тише.

— Там целый зал отведён под водку, — говорит она, переводя взгляд с меня на розы и обратно. — И ещё один – под виски.

— Это звучит как кошмарный сон, — усмехаюсь я, и на мгновение мне кажется, что всё вокруг рушится. В этот момент мы с Эстеллой обмениваемся шуткой о самонадеянном миллиардере. Она улыбается, когда наши взгляды встречаются, и я вижу только её. Её глаза, её губы, её улыбку... Я хочу прикоснуться к ней, и мне требуется всё моё мужество, чтобы не сделать этого.

Я с трудом сглатываю.

— Это то, что делают такие мужчины, как твой отец.

Эстелла снова переводит взгляд на меня, и в её выражении появляется что-то острое.

— Неужели это так? — С вызовом спрашивает она. — Значит, я должна просто смириться с этим? Должна ли я улыбаться, выбрать мужа и быть благодарной за то, что мне выпало в жизни…

— Я не это имел в виду, и ты это знаешь...

— Ты собираешься объяснить мне, как это делал мой отец, насколько я ценна? Что этот брак – просто слияние бизнеса, и это нормально? — В её глазах вспыхивает огонь, и она приближается ко мне. Аромат её духов смешивается с запахом роз, и я чувствую, как меня охватывает желание. Её рука поднимается и касается моей груди поверх рубашки, прямо над сердцем. — Ты что-то чувствуешь ко мне, — бросает она вызов. — Не пытайся убедить меня в обратном, Себастьян...

Я хватаю её за руку и отвожу её в сторону. Даже после того, как её прикосновение исчезает, я всё ещё чувствую тепло её ладони через свою рубашку. Мне следует отпустить её руку, но я этого не делаю.

— Это не имеет значения.

Она вызывающе вздёргивает подбородок.

— Для меня это важно.

Я должен уйти. Вернуться в дом. Прекратить это. Но я не могу отпустить её руку. Её тёмные глаза смотрят на меня с мольбой, и я с трудом сглатываю, глядя на эту женщину, к которой испытываю больше чувств, чем к кому-либо ещё в мире.

— Твой отец убьёт меня, — бормочу я, и мой голос звучит в темноте как хриплый шёпот. — Если мне повезёт.

— Я знаю. — Она отдёргивает руку и отступает назад, и в её глазах появляется такое выражение поражения, что я внезапно чувствую, что отдал бы всё, даже свою жизнь, чтобы избавиться от него. — Я знаю, Себастьян. Прости. Я просто...

— Ты не хочешь выходить замуж ни за одного из них.

— Я не хочу выходить замуж ни за одного из них, — глухо повторяет она. — Но я должна, верно? Это моя жизнь. Это единственное, что у меня будет. И у меня нет выбора, как мне её прожить.

— Эстелла? — Голос Энтони доносится от входа в бальный зал, и она вздрагивает, быстро проходя мимо меня.

— Эстелла. — Я начинаю тянуться к ней, несмотря на все причины, по которым не должен этого делать, и она выскальзывает из моих объятий, словно вода.

— Мне нужно возвращаться на вечеринку, — быстро говорит она, ускоряя шаг и спеша обратно к особняку. Я следую за ней и догоняю как раз вовремя, чтобы увидеть, как она разговаривает со своим отцом.

— Бьянки уезжает, — говорит он. — Тебе следует попрощаться.

— Конечно. — Эстелла кивает, проскальзывая в бальный зал, и Энтони поднимает голову, ловя мой взгляд.

— Синклер, — его голос становится жёстким, и я чувствую внезапную потребность объяснить, почему я был в саду с Эстеллой, наедине.

— Я увидел, что она ушла, сэр. Я просто хотел убедиться, что с ней всё в порядке.

Энтони кивает.

— Конечно, — легко отвечает он, но его взгляд задерживается на мгновение дольше, и я чувствую всю тяжесть того, что он не договаривает.

Может быть, я и наблюдаю за ней, но он наблюдает за мной.

Он наблюдает за нами.

СЕБАСТЬЯН

Спустя два дня после вечеринки я оказываюсь в кабинете Энтони вместе с Бриком, где мы обсуждаем детали системы безопасности. Я стою в шаге от Брика, который отчитывается о своей еженедельной работе, заложив руки за спину, и стараюсь сосредоточиться на разговоре, но мысли мои блуждают, что в последнее время происходит достаточно часто.

За последние два дня не менее четырёх заинтересованных мужчин посетили Эстеллу: они приходили на обед, гуляли с ней по саду или беседовали в библиотеке. Одного из них я знаю в лицо и по имени – это Вито Бьянки, заместитель босса итальянской мафии в Бостоне. Я не могу представить его рядом с Эстеллой. Ему за сорок, он лысеет, у него есть брюшко, а на лице видны следы проблем с кожей, вероятно, ещё с молодости. В нём нет ничего привлекательного, хотя он достаточно богат и, думаю, не испытывает недостатка в женщинах. При мысли о том, что он может прикоснуться к Эстелле, меня передёргивает.

— Новые люди, которые присоединились к нам на периметре, оказались отличным пополнением команды, — говорит Брик, отвлекая меня от размышлений. — И мы установили обновлённые системы видеонаблюдения. Проблемные зоны, о которых вы беспокоились, были устранены.