- Дурочка моя, что же ты творишь? Я люблю другую.

- Это не важно. Если ты так хочешь - будь с ней. Будь счастлив так, как ты хочешь. Дай мне только одну эту ночь. Только одну. Потом я уйду…

- Не надо этого. Не надо… У тебя ещё будет всё хорошо. Ты можешь быть счастлива и с другим человеком. Я всё устрою…

- Надо. Мне очень надо. Милый мой, я сейчас… Я всё для тебя… Вот... — Ула, привстав, стянула с себя верхнее платье и швырнула его на край кровати. — Вот… - одним махом стянув нижнюю рубаху, кинула её туда же, и оказалась совершенно голой. — Всё для тебя отдам. Всё. Тело, душу, - шептала она, прижимаясь к нему с какой-то отчаянной страстью. Повалив Жана на кровать, Ула принялась развязывать гашник на его штанах. — Я же вижу, тебе этого хочется.

Да, Жану очень хотелось. Скрыть это было невозможно. Он с удивлением сознал, что ещё ни разу, с тех пор, как попал в этот мир, не видел полностью обнаженного женского тела. Вот только теперь… Ула стянула с него штаны, прижалась к нему и…

***

«Хорошо хоть вовремя вынуть успел… Господи, почему это была не Лин?»

Жан встал на ноги, натянул штаны и завязал гашник. Подобрал с пола свой пояс. Расправив тунику, подпоясался. Ула лежала на его кровати с растрёпанными волосами, совершенно обнаженная, и счастливо улыбалась. В полумраке капельки белой влаги, словно жемчужины, блестели на её пышных грудях, скатывались в небольшую лужицу на плоском животе.

- Тебе было хорошо? — шепотом спросила она, схватив его за руку.

Жан кивнул:

- Спи. — нежно погладив, он разжал её руку. Вышел из спальни и тихонько прикрыл за собой дверь.

«Ладно, сегодня посплю на тюфяках, рядом со слугами. А завтра всё-таки надо её куда-то пристроить».

Ранним утром солнце ненадолго выглянуло из-за туч, но потом вновь зарядил дождь. Позавтракали все теснясь в Жановом шатре. Потом, с недовольным ворчанием, принялись собирать вещи. Только тут Жан осознал, что Шельги за завтраком не было.

Жан выбрался из шатра и огляделся. Шельга стоял рядом со своей палаткой, под моросящим дождём, и потерянно смотрел перед собой.

- Что? — Жан подскочил к нему. Тронул за плечо. — Что случилось?

Старик тяжело вздохнул. Вода, собираясь в крупные капли, стекала по его блестящей лысине, по изборождённому морщинами лицу, по седой бороде.

- Керик умер.

Жан замер. Внутри словно оборвалось что-то. Он не знал, что сказать в ответ, как себя повести. Просто растерянно стоял рядом… Да, наверное, он сделал всё, что мог, чтобы спасти мальчишку. Однако жгучее чувство вины не отпускало.

- Два голова зачем закопал? — бормотал кедонец, снова глядя куда-то за горизонт. - Где новый кылдер для Керик теперь найти? Как его чужой земля закопать?.. Теперь один. Конец весь мой род… Куда дальше жить?

— Ты не один. Не один! - Жан обнял старика. Ободряюще похлопал по спине. — Я… мы все с тобой вместе. Теперь мы — твой род. Мы тебя не бросим, обещаю. Поехали дальше с нами.

- А Керик? Надо хоронить.

- Отвезём его в Тагор. Там похоронишь, рядом со своим новым домом. Два, от силы три дня дороги осталось. Я…

- Не ругай себя за Керик. Я помню. Ты меня отпускал. Я сам хотел бой. И Керик хотел бой. Он хорошо сражался. Много стрелял. Метко. Его душа будет там, - Шельга поднял глаза к небу, - на лучших лугах. Иль Тари, ему теперь хорошо. Страх нет. Боль нет. Керик и все мои теперь там… Я здесь. Один.

- Шельга, ты…

- Пусть так. Иль Тари. Мне всё равно. Хочешь, еду твой город.

***

Караван медленно брёл сквозь моросящий дождь по раскисшей дороге. Рыжеухая лошадка, заскучав от мерной ходьбы, норовила перейти на рысь, но Жану было не до того. Он собрался, было, проинструктировать Ги, и ускакать с небольшим числом сопровождающих вперёд, однако инструктаж очень быстро превратился в спор. Хорошо хоть, что спор этот никто из подчинённых не слышал — Жан и Ги ехали впереди, шагов на сорок обогнав караван.

- А я говорю, нам нельзя разделяться, - размахивал Ги руками. — Ведь только что было нападение! Еле живы остались. Трёх человек человек потеряли. И ты опять хочешь умчать вперёд без охраны? Для чего тогда я нанял в Тамплоне столько бойцов?

- Но невозможно же ехать так медленно! Там, в Тагоре, сейчас может произойти что угодно. Вдруг они теперь увезут её в Анлер, или подстроят ещё какую-то гадость?

- Если ты явишься в Тагор один, или даже с парой бойцов, то вряд ли сумеешь чего-то добиться, - покачал головой Ги. — Ты же знаешь, там, в графском доме, два десятка вооруженных рыцарей и слуг. Если у тебя не будет хотя бы столько же, с тобой даже разговаривать не станут. Кому сейчас подчиняются эти рыцари и слуги? Неужели твоей Лин?

- Они подчиняются Карин. До замужества Лин находится под опёкой матери.

- Во-от. Выходит, на деле, они подчиняются мужу Карин, герцогу Арно. Как думаешь, что они сделают, если ты явишься к ним один, без охраны?

- Но ведь король обещал, и…

- Король в Эймсе. И если ему доложат, что ты убит, то он просто на свадьбу не приедет. Скажет: - «ах, как жаль!» - и назначит графом кого-то другого. Именно этого и хочет герцог Арно. Если тебя убьют по дороге, или прямо в Тагоре, до свадьбы, до приезда короля, то Арно выиграл. Он выдаст твою Элинору за кого пожелает, а потом уговорит короля именно её мужа назначить Тагорским графом.

- Скорее всего сейчас в Тагоре, да и в Эймсе все мои враги думают, что я убит. Если я быстро нагряну в Тагор, то это смешает их планы, - возразил Жан. — А если мы будем, как улитки, ещё дней пять тащится до Тагора с этими волами и телегами, люди Арно в Тагоре прознают, что я жив, и успеют приготовить какую-то новую гадость.

- Давай доедем сперва до Леронта. Найдём там ещё пять, а лучше десять хороших бойцов. Трофеев у нас много. Вооружить их есть чем. А потом двинем в Тагор. Чем больше будет наш отряд, тем весомей будет каждое твое слово в Тагоре. Тем труднее будет врагам тебя убить. На большой отряд никто не решится напасть. А если у нас будет больше бойцов, чем в графском доме, то ты просто приедешь и начнёшь там командовать. Никто и пикнуть не посмеет.

- А если запрячь в телеги лошадей? — не унимался Жан. — Ведь лошади идут куда быстрей, чем волы. И устают не так быстро.

- В телеги? Лошадей? — Ги покачал головой. — Ты, господин, порой такое скажешь, что… Нет, серьёзно? А почему не ослов?.. Ты правда не понимаешь? У лошадей не хватит сил тащить такой груз. Лошадь годится для верховой езды, для какой-то лёгкой повозки…

«Тут что-то не так. Неужели в этот мире лошади по-другому устроены?.. Нет, вроде они такие же. И я точно знаю, что лошадь должна нормально тащить телегу. Да, волы могут работать на одном только подножном корму, на траве и сене, а лошадь надо овсом кормить, если она работой нагружена. Поэтому все тут предпочитают запрягать волов. Ну у меня же сейчас прорва лошадей, и они всё равно жрут этот чёртов овёс!»

- Надо остановиться и просто попробовать запрячь лошадей в телеги, - решительно заявил Жан.

- Э… Господин, я конечно, понимаю, что тебя год назад молнией стукнуло, и у тебя с тех пор всякие видения и прочие чудеса в голове, но… - Ги оглянулся на идущий следом караван. — Не устраивал бы ты ничего эдакого, нового, пока эти люди к нам не привыкнут. Сейчас они тебя уважают и даже боятся. Своими странными письменами ты их до печёнок пронял. Но запрягать лошадь в воловье ярмо… Они же над тобой смеяться начнут.

- Да, - пристыженно кивнул Жан. - У лошади другая упряжь должна быть.

- Вот именно, - пробурчал Ги. — Но даже если бы у нас лошадиная упряжь была… Наши телеги сейчас так нагружены, что пара лошадей их не сдвинет. Может, и четвёрка не сдвинет, - Ги тяжело вздохнул. - С другой стороны, лошадей у нас столько, что можно почти всех бойцов посадить в седло. И сёдла есть. Если уж тебе так невтерпёж, посади, кого возможно, на лошадей, и езжай с ними вперёд. А телеги с поклажей, с Рикардом, с лекарем и его отцом, следом пойдут, своим тихим ходом.