- Да-а… - Жан тяжело вздохнул. — Так я на этот вопрос ещё не смотрел… Может, ты и прав. Однако, мне хочется как-то наказать этого гада!

- Понимаю, - кивнул Ги. — Но чем больше ты будешь говорить о том, что хочешь его наказать, тем сложнее тебе будет это исполнить.

Жан понимающе кивнул. Они уже подходили к лагерю.

- Жан, Ги! - к ним подбежал запыхавшийся Лаэр. — Рикард, оказывается, жив! Он очнулся. Стонет… Но, боюсь, он всё-таки не жилец. То что по шлему его рубанули — не так страшно. Может быть сотрясение мозга. Но серьёзной раны на голове нет. Просто шишка. А вот нога… Левая ступня у него вся разворочена. И крови много ушло. Лежит, бледный, как смерть, и стонет. А кровь-то всё капает…

- Так… - скомандовал Лаэру Ги. - Разжигай костёр. Кипяти вот эту воду в котле, а мы посмотрим что там с Рикардом.

Алхимик, похоже, бредил. Смотрел невидящими глазами перед собой и бормотал странные, никому не понятные слова. То ли химические формулы, то ли волшебные заклятья. Его левая ступня являла собой месиво из кровоточащего мяса и торчащих из него мелких косточек.

Жана от одного вида этой раны замутило. Однако, уйти он не мог. Просто стоял рядом и старался не смотреть на эту ужасную ногу.

- Ясно, - закивал сам себе Ги. — Сперва надо кровь остановить. Нужна верёвка и палка, чтобы пережать ему на ноге все кровеносные жилы. Давай, будешь мне помогать.

- Э… Может, лучше Хеймо?

- Ты разве не видишь, что он занят?

- Чем это он там занят? Бродит туда-сюда, собирает с мёртвых трофеи?.. Постой, он что, добивает раненых? Вот просто режет их, беззащитных, ножом?

- Ну да. А что не так? Ты думал, господин, что это делается как-то по-другому?

- Но мы ведь уже победили. Зачем добивать? — с ужасом в голосе прошептал Жан.

- А что нам, лечить их что ли? Нам бы своих вылечить, хоть кого-то. А этих лечить некому. Они всё рано сдохнут. А так он облегчает им мучения.

- Но не все ведь…

- Все, - решительно махнул рукой Гильбер. — А если кто-то из них жив настолько, что может поправиться, то такой раненый нам опасен. Он же может напасть, убить. А у нас даже стеречь их некому. И потом… ты же сам недавно хотел всех их убить.

— Хотел, - Жан пристыженно опустил глаза.

- А кому кроме Хеймо тут, у нас, можно поручить это грязное и трудное дело? Низаму что ли? Или Лаэру? Жаль, Шельга ускакал. Вот он, думаю, не стал бы церемонится. Даром что степной дикарь, а бился хладнокровно, расчётливо, словно всю жизнь только этим и занимался… Конечно, увидев, что его сынишка убит, Шельга сдал. Покинул строй. Ну а потом, поплакав над сыном, он взвыл, как зверь, вскочил на своего скакуна и умчался в погоню за этими. Наверное, чтобы мстить… Так, вот сюда, в петельку, вставляй эту палочку и крути, крути, пока я не скажу, что хватит. Это пережмёт ему жилы, чтобы кровь наружу не вытекала. А я потом привяжу эту палочку и скрученную верёвку другой верёвкой к ноге, чтобы натяг не ослаб.

- Так мы наложим жгут, - пробормотал Жан по русски.

Ги удивлённо глянул на него, а потом махнул рукой. Он уже давно привык к тому что хозяин иногда говорит какие-то непонятные слова.

- Потом найдём ровное бревно или пенёк. Хеймо как раз освободится, наточит хорошенько свой топор и оттяпает эту злосчастную ступню одним махом. Если культю потом сразу железом прижечь, то он, может, ещё выкарабкается.

- Отрубить ступню? — Жан с ужасом посмотрел на Гильбера и на мечущегося в бреду Рикарда.

- А как ещё-то? Думаешь, это месиво получится как-то нормально поправить? Да там всё через пару дней загноится и омертвеет, а потом омертвение пойдёт выше, ещё выше… Эх, если бы мне в своё время сразу оттяпали эту проклятую ступню, прежде, чем вся нога загноилась! Будь у меня только ступня деревянная, а не вся нога ниже колена, я бы сейчас куда резвее бегал.

Прежде, чем Жан попробовал возразить Гильберу, к ним подбежал Низам.

- Жив! Керик жив! Дышит! Просто едва заметно, но я зеркальце к его губам поднёс. И вот — оно запотело!

Ги тяжело вздохнул:

- Значит ещё одного придётся лечить. А потом эти двое, наверняка, всё равно умрут.

- Ну вот что, - Жан встал. Своих мы будем лечить до последней возможности, пока есть хоть какая-то надежда. Всем ясно? И ногу ему отрубать я не дам. Может, ещё получится найти хорошего костоправа, который сумеет залечить всё как надо.

- Если полить рану мочой, она гораздо быстрей заживёт. Так во всех лекарских трактатах написано. Да и на практике я проверял, - вставил Низам.

- Дурак ты, - проворчал Ги. — От мочи кожа срастается быстрее. Мелкие царапины мочой можно лечить. А для глубоких ран от неё только вред. Снаружи быстрей зарастёт, а изнутри потом будет гноиться. Глубокие раны промывают проточной, а лучше освящённой водой. А если и это не помогает, то заливают кипящим маслом или прижигают железом.

- Дикари, - в пол-голоса проворчал Низам, но спорить не стал.

- Если тебя убьют на турнире, мне тоже незачем жить, - Лин ткнулась в его шею носом. Тяжко вздохнула.

- Не смей, слышишь? Даже думать об этом не смей. — Жан отстранился, и серьёзно посмотрел ей в лицо. — Ты так прекрасна, что должна жить, что бы там со мной ни случилось.

- Они выдадут меня замуж за какого-нибудь чванливого идиота, вроде Винсена, сыночка графа дэ Бриака, или за этого чёрствого убийцу Эльдана.

- Неужели мать ни одного приличного жениха тебе не нашла? — покачал головой Жан.

- Лучше тебя никого нет, - она нежно погладила его по голове.

- Обещаю - я очень постараюсь остаться в живых и победить. Но если вдруг…

Она прикрыла его рот ладошкой:

- Даже не говори этого слова. Я буду молиться за тебя. Когда ты уедешь в Эймс, моё признание уже не сможет тебе повредить. Тогда я во всём покаюсь отцу Ингелию. Милосердный Трис меня простит. И я буду молиться за тебя каждый день, каждый час…

- Молись, если хочешь. Только не смей умирать, что бы со мной ни случилось. Обещай, что… Если меня не станет, ты всё равно найдёшь себе достойного мужа, и будешь жить долго и счастливо.

- Вот прямо пообещать? — Лин посмотрела на него удивлённо, даже как-то обиженно.

- Да. Пообещай. Для меня это очень важно. Я хочу, чтобы у тебя всё было хорошо даже если… если у меня что-то пойдёт не так.

- Ну… А скажи, люди ведь могут делать это так, как собачки, или как лошади… - Лин стала пунцовой от смущения. — Чтобы он сзади меня пронзал, чтобы совсем не видеть его лица?

- Да, можно и так, - Жан мечтательно улыбнулся, представив, как делает это с Лин. - По-всякому можно.

- Тогда я, пожалуй, решилась бы выйти за Гизериха. Ну, если он будет только сзади… Он, конечно старик… И этот ужасный шрам… Но он хотя бы не дурак. И он был добр со мной. И не врал. Никого из себя не строил, не чванился. Просто разговаривал со мной о разных интересных вещах. О дальних странах. О книгах… Нет. Лучше я всё же сбегу. Этот ужасный шрам поперёк правого глаза… Всё равно придётся видеть его лицо каждый день за обедом, вздрагивать при каждой встрече. Не могу же я жить с ним в одном доме, и вовсе на него не смотреть.

- Зачем Карин сватала за тебя этого урода?

- Сватала не мама, а герцог Арно. Думаю, и других женихов, почти всех, именно он для меня подбирал… Своих приятелей подбирал и верных слуг. Чтобы через это подчинить себе ещё и Тагор. А этот старик, барон Гизерих, один из самых верных людей Арно. А ещё он вдовец. У него трое детей от прежней жены. И как я с ними буду?

- Сколько же ему лет?

- Много. - Лин вздохнула. - Наверное, все сорок… Нет, я лучше сбегу, если ты… Знаешь, когда папа умер, на его похороны много гостей приезжало. Был там герцог Арно. Он всё пытался маму утешить. Комплименты ей на ухо шептал. Но был и ещё один герцог. Гвиэр Пейлорский. Первым браком он был женат на папиной сестре, так что он мне, получается, дядя… И он при всех, при свидетелях сказал мне и маме, что теперь, когда мы осиротели, он в любой день готов принять нас под защиту, сказал, что и мама, и я можем к нему обратиться за помощью, если вдруг окажемся в опасности, или если с нами кто-то поступит несправедливо… Вот я и подумала — если Арно попытается выдать меня замуж против моей воли, я просто сбегу в Пейлор, к дяде… Но я не хочу никуда убегать. Хочу, чтобы ты победил и вернулся. Хочу быть твоей, только твоей, слышишь? — Лин обняла его, сжала рукой плечо…