- О! Идут! - всплеснул руками Ги, выглядывавший всё это время из шатра наружу. Неужели, отбили шлем?.. Лаэр, а господин позволял тебе хватать его меч?

- Э… Да я… Он просто под руку подвернулся. И потом, я его схватил чтобы это… Чтобы эти воры его не стащили. Он же дорогущий, этот меч! - Лаэр замер у входа в шатёр. В левой он держал сферический железный шлем, а в правой похожий на шпагу меч Жана. И кончик у этого меча был красного цвета.

- Дай сюда, - Жан протянул руку к мечу.

- Вот, господин…

- Ты им что, кого-то убил? Почему он в крови?

- Да нет, я… Ну, они попытались отбиться. Ножи там, дубины… А я ткнул того, который тащил шлем, в ногу.

- И что?

- И всё. Он упал. Остальные сбежали. А я отнял у этого наш трофейный шлем и всё… И пошел обратно, к шатру.

- А он жив?

- Кто?

- Тот вор, которого ты мечом ткнул, болван!

- Да бог его знает, - развел руками Лаэр. - Когда я уходил, он был жив. Ползал у меня под ногами, скулил. Умолял его не добивать… А я бы, и правда, добил, да кругом люди на нас смотрели.

- Так. И много было свидетелей?

- Сигибер всё это видел. Он следом за мной бежал. Помогал мне воров ловить. Ещё много кто видел, но я их не знаю… А потом я к шатру пошел, а Сигибер убежал по своим делам.

- А тот вор он, что же, так там и валяется? - уточнил Жан.

- Вот уж не знаю, - пожал плечами Лаэр. - Может помер уже. Нога-то у него сильно кровила. Может сбежал… А может, свои вернулись, и его подобрали.

- Ладно… - Жан тяжело вздохнул. - Что у нас есть из еды?

Из еды нашлись мягкий сыр, хлеб, копчёная рыба, пареная репа. Только начав жевать Жан вспомнил, что у него изнутри разбита о зубы правая щека. Но он всё равно жевал, потому что не ел ничего с тех пор, как позавтракал на рассвете.

Вдруг снаружи шатра раздались шаги. Полог распахнулся. В проходе появились Сигибер и какой-то рыцарь в кольчуге и железном шлеме.

- Вот он, Жануар дэ Буэр, - объявил герольд, торжественно указав рукой на Жана, сидевшего в полутьме на своем складном стуле.

«Ну здрасте! Лаэр, дубина, в приступе жадности заколол моим мечом какого-то вороватого местного жителя, и теперь королевская стража потащит нас на суд? Что они могут потребовать? Кровь за кровь? Какой-то денежный штраф за ранение? А если этот гад всё-таки сдох? Вира за убийство тут, насколько я помню, высокая».

Но всё оказалось куда прозаичнее. - Рыцарь отвесил Жану уважительный поклон и заявил:

- Господин барон. Король Суно изволит пригласить тебя сегодня на ужин. В свой королевский дворец.

- Э… Хорошо. Это честь для меня… А когда?

- Ужин в королевском дворце начнётся, как только сядет солнце.

- Да оно уже село! - Жан вскочил, и тут же почувствовал, как с новой силой заныли все его болячки. - Да я и не знаю, где тут дворец.

- Я специально прислан, чтобы тебя сопроводить, - пояснил рыцарь. - Долго искал твой шатёр. Герба дэ Буэра над ним нет. Где ты — никто не знает. Хорошо, что Сигибера встретил. Он подсказал, как тебя найти… Собирайся. Его величество не любит, когда опаздывают.

- Да. Я быстро…

Рыцарь вышел из шатра. В шатре, да и снаружи с каждой минутой становилось всё темнее.

- Так… Меч я не могу взять. Ни перевязи, ни ножен от него теперь нет…

- Как это «нет»? - возмутился Лаэр. - Они просто разломаны. Но я вот, подобрал на поле и принёс. Это же всё можно починить!

- Хорошо, - Жан устало закрыл глаза. - Что же мне одеть?

- Вот, - Ги накинул на Жана его парадный тонкий плащ. Сунул ему в поясную сумку деревянную ложку, навесил на его парадный пояс небольшой походный Жанов нож в ножнах. - А где твоя бордовая шляпа с пером?

- Точно! - Жан кинулся к ларцу. Сорвав печать, развязал верёвку, нахлобучил на голову шляпу, а кошель с золотом, вынув из ларца, с трудом запихал себе за пазуху. - Вот так. А вы сторожите лагерь, чтобы никто ничего не спёр. Ни вещей, ни лошадей. Вернусь я, наверное, поздно…

- Мы будем всю ночь дежурить по-очереди у костра, как обычно в походе, - заверил его Ги. - И тебе постель приготовим. За нас не беспокойся. Постарайся там не сильно напиться, и не потерять свой приз, - Ги пальцем ткнул на оттопыренную из-за кошеля рубаху Жана.

- Вот, наконец, и он! - рыжебородый толстяк Бруно поднял руку в приветственном жесте.

- Прошу простить за опоздание, - Жан, войдя в комнату, отвесил всем присутствующим глубокий, уважительный поклон. - Я выехал сразу, как только узнал, что…

Суно жестом прервал его и молча указал пальцем на пустующее место на скамье, слева от себя. Справа от короля за столом сидел герцог Бруно Альдонский. Рядом с ним - тощий старик в бордовой тунике, с седыми, свисающими усами и холодным стальным взглядом. За другим концом небольшого обеденного стола, напротив короля сидела дама в синей парчовой мантии. Её белый головной платок был прижат золотым очельем. Из-под платка свисали на пышную грудь две длинных русых косы, перевитых золотыми шнурами. В юности она, явно, была красавицей, да и теперь выглядела бы очаровательно, если бы не капризное выражение бледного, чуть полноватого, лица.

«Наверное, это королева Редегунда», - догадался Жан.

С левой стороны от Жана, на одной с ним скамье сидел лысеющий черноволосый толстяк в серой тунике. На первый взгляд его одежда казалась небогатой, однако почти на всех его пальцах сверкали золотые перстни с камнями, а поверх туники на груди висела толстая золотая цепь.

- Ешь. Пей. Разговоры потом, - Бруно подбодрил его улыбкой и тут же продолжил вгрызаться в ножку жаренной куропатки.

Слуги подали усевшемуся Жану небольшой серебряный тазик с водой, от которой шел чуть заметный запах уксуса.

«Ага. Это, наверное, чтобы я перед едой вымыл руки», - решил Жан. Прополоскав руки, действительно грязные с дороги, Жан вытер их о поданное полотенце. Потом перед ним поставили миску с исходящей паром густой чечевичной похлёбкой и большой кусок запечённого над углями свиного мяса, положенный прямо на мягкую белую лепёшку. Достав свои ложку и нож, Жан принялся за еду, и только через минуту заметил, что слуги, оказывается, положили рядом с ним серебряную ложку и нож с костяной рукоятью, богато инкрустированной серебром. Заметив он, однако, уже не стал что-то менять, оставив серебряные приборы не тронутыми на столе.

Через некоторое время слуга поставил перед ним большой кубок, почти до краёв наполненный вином. Жан благодарно кивнул и чуть отхлебнул из кубка. Щека изнутри, в местах, где была содрана кожа, засаднила сильнее прежнего. - Ему подали креплёное его же самогоном тагорское вино. Жан, поморщившись, отставил кубок в сторону. Это его действие не прошло незамеченным:

- Тебе что же, не нравится собственное вино? - удивлённо поднял брови Бруно.

- Э… Не то, чтобы не нравится. Просто оно сейчас неуместно, - попытался вывернуться Жан.

- Отчего же?

- Моё вино годится для того, чтобы быстро опьянеть. А мне сейчас хочется просто чем-то запивать мясо.

- Однако именно такое вино ты продал королевскому двору.

- Верно, - Жан усмехнулся: - «Ты что же, Бруно, пытаешься меня поймать на нечестном поведении и выставить перед королём в дурном свете?» - У короля в кладовых и без тагорского крепкого, думаю, много вкусных, ароматных, самых превосходных вин. Не было лишь вина, столь крепкого, как моё. А не было его потому, что такого крепкого вина прежде не было нигде. Теперь, раз в подлунном мире появилось такое вино, почему бы ему не появиться и в кладовых короля?

- Это вино оказалось коварным. Очень коварным, - герцог осуждающе покачал головой. - Многих оно совершенно лишает ума. Ты знал про такое его свойство?

- Да. И честно сказал о нём королю… Дело в том, что в тагорском крепком винного духа, того самого, который пьянит человека, в четверо больше, чем в обычном тагорском сладком.

- Вот как? То есть оно вчетверо пьянее обычного тагорского? - хмыкнул Бруно.