- Почему ты решил, что я возьму тебя на работу? - проворчал Энтерий, графский мажордом, то есть главный управляющий всем графским хозяйством — чернобородый толстяк с вечно недовольным лицом и здоровенным, в оспинах, носом.

- Потому, что я складываю, умножаю и делю быстрее любого другого человека на тысячу миль вокруг, - заявил Жан.

- Правда? И кто же научил тебя так быстро считать? - язвительно усмехнулся мажордом.

- Думаю, это был святой Асгарий.

- Что? Ты, парень, случаем, не пьян?

- Ты спросил. Я ответил, - пожал Жан плечами.

- Впервые слышу, чтобы Асгарий учил кого-то считать… Ну-ка, проверим, правда ли этот господень подвижник чему-то тебя научил… Поди, пригрезилось тебе что-то во сне, или спьяну, а ты и обрадовался… Сочти мне для начала, сколько будет если к сорока шести прибавить семнадцать?

***

Жану часто снилось, как он сдавал этот свой первый серьёзный экзамен. Поначалу Энтерий, конечно, не собирался его нанимать. Просто хотел проучить деревенского парнишку, возомнившего о себе невесть что… Вот только этот «деревенский парнишка» оперировал цифрами в стройной десятичной системе, с нулём, умел складывать, вычитать и умножать столбиком, делил в столбик, знал простые и десятичные дроби, легко решал пропорции и простые уравнения… А местные, с позволения сказать, счетоводы далеко не всегда могли в уме, и даже при помощи записей, поделить одно число на другое. Простых школьных знаний по арифметике Жану с лихвой хватило, чтобы превзойти любого счетовода, оперирующего цифрами в рамках местной примитивной счётной системы без нулей и чёткого деления на разряды.

После почти часовой проверки, стоившей ему немалых нервов, графский мажордом убедился, что Жан считает не только быстрее, но и точнее него, и в его корыстной душе стали бороться два искушения — одно - выгнать обнаглевшего выскочку, и другое — свалить на него гору нудной работы по проверке отчётов от множества деревенских старост и управляющих графскими поместьями, а там, глядишь, и работу по сведению и проверке общего баланса обширного графского хозяйства, и по всей налоговой отчётности графства.

Жан согласился работать на управляющего за кров, еду и за пять со в месяц. Дополнительным условием, которое он выторговал у Энтерия, было разрешение в свободное от работы время сидеть в графской библиотеке и смотреть там книги, не смея, однако выносить их за пределы книжной комнаты. Именно об этом Жан и мечтал, пешком отправляясь в Тагор — устроится на работу в графский дом, чтобы увидеть там, наконец, хоть какие-то местные книги, и, конечно, оказаться поближе к живущей в графском доме Лин.

***

С числами этого мира Жан познакомился ещё в деревне, пока лежал неподвижным, а потом учился ходить. Младшие сёстры присматривали за ним, когда отец, мать и старшая сестра уходили работать. Фрабуара, или Фра, как звали её все домашние, научила его числам. Десятилетняя Фра, собственно, учила младшую сестрёнку, семилетнюю Сьентину, а Жан только подсматривал. Вот Фра показывает сестре свои сжатые кулачки. Потом выставляет один палец и говорит: — «му». - Затем выставляет два пальца и говорит: — «эн». - Выставляет три и говорит — «ру».

Сперва Жан не понимал, что происходит, но потом, когда сёстры начали складывать камешки, проговаривая эти же - «му, эн, ру», - понял, что речь про числа.

- Пет — Фра выставляет раскрытую ладонь. Пять пальцев. С одной стороны большой палец, с другой четыре пальца прижатых друг другу.

Малышка Сье видит эту фигуру, напоминающую латинское V, понимающе кивает и аккуратно выкладывает ряд из пяти камушков.

- Теперь делай «фэт» — Фра выставляет указательный палец и потом раскрытую ладонь с пятью пальцами.

Сьё выкладывает четыре камня. Потом, подумав, добавляет ещё два. Вопросительно смотрит на сестру.

- Неправильно! Вот дурочка! — Фра тычет пальцем в шесть лежащих рядком камушков: — Это «тит». А я сказала «фэт». Вот «фэт» — Фра выкидывает из ряда два камня.

- Сказала «фэт», а сама руками «тит»! — возмущённо кричит малышка Сьё и начинает реветь.

- Ну что ты? Что ты, глупая? Ещё научишься. - Обнимает её Фра. Гладит по голове. Снова показывает на пальцах: - Смотри. Вот «фэт». А вот — «тит». Как можно не понимать?

Жан, кажется, понял, как. Он на коленях подползает к девчонкам (ноги ещё плохо слушаются) и начинает пальцем водить по земляному полу. Тут та же система, что в римских цифрах. Система изображения чисел, очевидная для любых созданий, имеющих пять пальцев на руке. Вот только Фра не понимает, что она видит свои руки с одной стороны, а её младшая сестрёнка видит эти же руки с другой. Поэтому одинокий палец, стоящий для одной слева от раскрытой пятерни, для другой оказывается справа, и четверка, которую «рисует» из собственных пальцев Фра, для Сьё оказывается шестёркой.

Жан пальцем по земляному полу рисует две римские «пятёрки». Говорит - «Пэт». - Потом добавляет к одной из них палочку слева: - «Фэт?» - Сестрёнки согласно кивают. Добавляет к другой из них палочку справа: - «Тит?» - Сестрёнки кивают и радостно смеются. - Стукнуый молнией старший брат начал хоть что-то соображать и принялся играть с ними в числа!

Жан хочет объяснить девочкам про руки, про то что смотреть надо с одной стороны, и поэтому лучше рисовать числа на полу, а не изображать их на пальцах, но ему всё ещё не хватает для этого слов.

***

В римских цифрах десятка изображается буквой X. Такое изображение десятки сложилась естественным образом из двух букв V, поставленных одна вверх ногами, и вторая на неё сверху. Две раскрытых ладони. Десять пальцев… В этом мире десятка это тоже две раскрытых ладони, только не поставленных друг на друга, а плотно прижатых одна к другой. Больше всего это похоже на W. Хотя, такой буквы нет ни в меданском, ни в гетском алфавите. Да и «алфавита»-то никакого нет. Буквы, выстроенные по порядку от первой до последней называются тут совсем по-другому. И эти буквы никому в крестьянском доме, где Жан осваивался в первый месяц, не были знакомы. Местные, меданские буквы Жан впервые увидел только в долговых записях старика Скрептиса. Наблюдая, как Скрептис водит пожелтевшим ногтем по своей тетрадке, по слогам произнося имена должников, Жан и выучил меданские буквы. Потом он научился различать их кое-где на вывесках и на предметах. Но всего этого было так мало! Чтобы лучше понять этот мир и хоть как-то сориентироваться в нём, Жану, как воздух нужны были книги.

***

Первый день после прима на работу Жан осваивался, знакомился с другими слугами, вникал в суть своих обязанностей, изучал дом. А на второй день, за пару часов выполнив счётную работу, которой загрузил его Энтерий, Жан тихонько выбрался из-за выделенного ему стола и отправился искать графскую библиотеку. Библиотека оказалась небольшой светлой комнатой на втором этаже, с выходящими на юг окнами. Там уже было жарковато, но открыть одно из окон он не решился. Ему даже не пришло в голову, что окна тут можно открыть. Он увидел книги. Да не простые бумажные, земные книги, а самые настоящие фолианты — толстые пергаментные книги в деревянных, обтянутых в коржу, украшенных цветным металлом переплётах. Свёрнутые в трубку свитки. Книги и тетради из папируса в более дешевых обложках из толстой кожи или просто из раскрашенных дощечек. Две стены комнаты почти до потолка были уставлены полками с книгами и свиткам. Две раскрытых книги лежали на резном деревянном столике в центре комнаты. Жан осторожно отодвинул их на край стола. Книгами же, видимо, были наполнены и два больших сундука, стоящих у стены. Сундуки эти, увы, были закрыты на замок.

Жан стал лихорадочно перебирать книги на полках. Он пытался читать заголовки. Разворачивал свитки и открывал некоторые томики, чтобы хоть что-то прочесть… Бесполезно. Он не понимал и десятой доли написанного. Шрифт, которым в своей тетрадке записывал имена Скрептис, был похож на некоторые из букв в книгах, но в целом сложить из узнанных букв осмысленного текста не получалось.