- А ты здесь надолго?

- Надеюсь, надолго. Но… У меня есть одна просьба. Никому не рассказывай, что я иностранец. Если я увижу, что ты умеешь держать язык за зубами, тогда, постепенно, всё тебе расскажу.

- Значит, то, что ты иностранец, это такой секрет? - хитро прищурилась Лин.

- Угу, - кивнул Жан. - Все считают, что я сын одного местного крестьянина, виноградаря. И я не хочу никого разубеждать. Я… Спаси тебя Трис, ты очень мне помогла этой книгой. Теперь мне нет нужды изучать все эти тома, - Жан принялся закрывать и складывать в стопку разложенные на столе книги с картинками. - Сперва выучу вашу фекумну, а потом сам спокойно прочту тут все книги.

Лин засмеялась. - «Боже, как она прекрасна, когда смеётся!»

- Даже выучив фекумну ты ни за что не сумеешь прочесть все эти книги.

- Их слишком много? - снисходительно улыбнулся Жан. - «На самом деле не так уж и много. К тому же шрифт почти везде крупный, страницы куда толще, чем у земных бумажных книг».

Но Лин покачала головой:

- Большая часть этих книг, конечно, на меданском, но очень многие на мунганском языке. Есть несколько книг на гетском, на риканском. Есть даже три книги на талосском. Я и сама их пока не читала, потому что не знаю талосской фекумны, и из их языка знаю только десяток слов.

- А мунганский язык ты знаешь? - удивился Жан.

- Конечно. А ещё риканский и хали… Ну, язык северного Анкуфа. И немного понимаю по кедонски. Ну а меданский и гетский для меня — родные.

- Сколько же тебе лет?

- Скоро будет шестнадцать… Папа говорил, что иностранные языки надо учить с самого раннего детства. А потом мозги начинают сохнуть, и новые слова в них помещаются уже с трудом. Вот я и старалась поскорей выучить все языки, какие только возможно. А он здорово мне в этом помогал. Приводил ко мне всяких иностранцев, чтобы я с ними говорила… Мама вечно ворчала, мол, это неприлично, что девушка о чём-то непонятном разговаривает со взрослыми мужчинами, да к тому же иностранцами… - Лин вздохнула. - Может, и правда, неприлично, зато всегда очень интересно.

Дверь в книжную комнату приоткрылась. Туда заглянула пожилая служанка. Присела и отвесила уважительный поклон:

- Госпожа Элинора… Госпожа Карин велела пригласить вас к обеду.

- Да? Хорошо, Эльвира… Ступай. Я сейчас прибегу.

Служанка снова поклонилась и, развернувшись, медленно прошествовала прочь. Лин, захлопнув за ней дверь, заговорщически улыбнулась Жану.

- Скажи мне ещё что-нибудь эдакое, на своём родном языке. И я побегу.

И была она в этот момент так хороша в своём юном задоре, что Жан не удержался. Улыбнувшись в ответ, он произнёс на русском:

- Ты прекрасна. Я тебя люблю.

- Ти прикрасна. Йа тибя лублу… Да? Так?.. А на меданский это как переводится?

«О боже! Что я натворил?! А она это ещё и запомнила!.. Ну всё. Теперь мне точно хана».

- Ладно, потом расскажешь. А то, если я на обед опоздаю, мама опять будет ворчать.

Лин выскочила из книжной комнаты и почти бегом умчалась по коридору, а Жан ещё какое-то время стоял и улыбался, вспоминая её слова, её лицо и даже её обтянутую тонким льняным платьем попку, в момент, когда она склонилась над сундуком.

Утро началось с криков:

- Я всё вижу! А ну пошёл!.. И держитесь отсюда подальше, иначе я вам кишки выпущу!.. Гильбер, Хельд, скорее сюда!

Жан, вскочив с набитого соломой тюфяка, попытался найти свой меч в груде наваленного посреди шатра оружия. Не нашел и, вытянув из ножен один из трофейных мечей, даже не подпоясавшись и не обувшись бросился наружу. Краем глаза он заметил, что Ги и Хельд тоже вскочили, разбуженные криком.

Снаружи Лаэр, размахивая шпагоподобным мечом Жана, наседал на трёх подозрительного вида типов, отгоняя их от шатра и от стоящих поблизости стреноженных лошадей. У двоих оборванцев были длинные палки. У третьего — топор. Негодяи, явно, собирались наброситься на Лаэра, но увидев Жана попятились, а когда следом из шатра, хромая на своей культе, с воинственным воплем выскочил Ги с копьём на перевес, не сговариваясь развернулись и пустились на утёк.

- И больше не появляйтесь тут никогда! - Лаэр погрозил им вслед клинком и, довольный, обернулся к своим.

- Ты зачем схватил мой меч? - прошипел на него Жан.

- Э… Да я… Ну, он мне под руку первый попался, - промямлил толстяк.

- В шатре полно другого оружия. Странно, что именно мой меч второй раз «попадается тебе под руку».

- Ну… Как-то само так выходит. Он такой удобный. А если я возьму обычный тяжёлый меч, то не сумею орудовать им так ловко, как ты меня научил. Я же на железе дрался с тобой тяжёлым мечом Ги. С ним очень многие финты как надо не получаются. А у Хельда меч ещё тяжелее, - Лаэр виновато опустил плечи и вернул хозяину его оружие.

Тем временем палаточный лагерь вокруг них просыпался и приходил в движение. Солнце поднималось всё выше. Многие собирались уехать уже сегодня. Тут и там слуги сворачивали шатры и палатки, паковали в тюки поклажу, седлали или навьючивали лошадей.

- Ладно, - махнул рукой Жан, оглядевшись. - Всё же ты молодец, что спугнул этих разбойников. Они ведь вполне могли угнать лошадей. Ищи потом в этой суматохе… А с мечом вот что. - Жан нырнул в шатёр, отыскал там меч, принадлежавший раньше Арнольфу дэ Крамо, и вручил его вместе с ножнами Лаэру. - На. Теперь это будет твой меч. Он, конечно потяжелей моего, но совсем ненамного.

- Э… господин, - Лаэр растерянно уставился на меч Арнольфа. Потом осторожно взял ножны с мечом в руки. - Он что же теперь… совсем мой?

- Нет, конечно, - опомнился Жан. - Это всё ещё мой меч. Он принадлежит мне. Но ты ведь мой слуга? Я даю тебе этот меч в пользование. У Хельда и у Ги есть мечи, а у тебя до сих пор не было. Теперь будет.

- Ну да, - Лаэр кивнул. - Но у них собственные мечи.

- И у тебя этот будет собственным. Когда ты заработаешь достаточно, чтобы его у меня выкупить. А пока пользуйся. Бесплатно. К нашей общей пользе. А если ты вдруг умудришься его потерять или сломать, то я стану вычитать его стоимость у тебя из жалования, пока полностью не расплатишься.

- Но… Он ведь дорогущий, наверное?

- Верно, - кивнул Жан. - Но он сильно дешевле моего меча, за который ты так и норовишь всё время схватиться. Так что пользуйся лучше этим.

- Хорошо, господин, - поклонился Лаэр. - Спаси тебя Трис за щедрость.

***

Через час, позавтракав и убрав в шатёр всё, что только было возможно, Жан оставил Хельда с Лаэром сторожить лагерь, а сам вместе с Ги отправился в в лагерь к меданцам.

- Жан! Рад тебя видеть! Как спалось? - Арнильф, увидев их, встал и двинулся навстречу. - А я, вот, только проснулся. Сейчас Прокул сбегает за едой к торговцам, и будем завтракать. Присоединяйтесь.

- Благодарю, - кивнул Жан, - но мы только что позавтракали… Как дела у Арнольфа?

- Получше, чем вчера. Жар спал. Спит теперь, как сурок в норе. Думаю, твоё зелье помогло.

- Надо бы посмотреть на рану, - Ги тряхнул висящим на плече почти пустым бурдюком. - У нас осталось немного винного духа, на донышке. Лучше, на всякий случай, ещё раз её промыть, чтобы потом не пришлось прижигать железом.

- Да, понимаю. Но мне не хочется его сейчас будить. Полночи парень не спал. Только к утру прикорнул… Так как насчёт обмена доспехов?

- Чуть позже принесём, поменяемся, - подтвердил Жан. - Слушай, а твои соседи, которые тут, слева, стояли… Они уже уехали?

Меданец кивнул:

- Думаю, сегодня, до обеда, половина гостей уедет. И я бы уже сегодня двинул домой. Но сперва надо дождаться, когда твой король напишет ответное письмо моему. Потом, как поеду, передам письмо Эльдиберту лично в руки. Да и другие господа, узнав об оказии, письма передать с нами хотели. В Ринт, в Умбэро. А главное, Нольфи-то как сейчас поедет? Ему бы ещё пару дней полежать, прежде чем на коня садиться.