- И ты уже пять лет нищенствуешь тут, в Эймсе? - удивлённо уставился на него Жан.

- Два года я бедствую. До этого жил себе припеваючи путешествовал порой из Эймса в соседние города. А потом случилась эта беда с религиозным диспутом… Если бы после этого мне было позволено хотя бы нищенствовать, то, поверь, я бы не бедствовал. Многие иларцы подавали бы мне, хотя бы в память о том споре, в котором я утёр нос местным меданским прелатам… Но даже просить у церкви подаяние мне запрещено. А также запрещено в разговорах с любыми людьми касаться религиозных вопросов, будь они неладны! Да я и сам теперь бегу от религиозных споров, как от огня. Пусть каждый верит как ему угодно. - Я его за это не осужу и не одобрю. Хватит. Досыта я нахлебался этих диспутов… Я ведь тогда всерьёз верил, что правильными аргументами кого-то тут, в Эймсе, смогу убедить отринуть меданскую прелесть и перейти в истинную иларскую веру… Вот. Опять! Прости меня, господин, за резкие слова про твою веру… Ни одна вера не лучше другой. А мне и правда лучше вопросов веры в разговорах совсем не касаться.

- То есть ты уже два года маешься тут в нищете, - Жан покачал головой. - Но ведь ты всё это время мог просто уйти из Эймса пешком. Мало ли других городов, в которых тебя не знают? Тёплым летом взял бы в дорогу немного еды…

- Идти пешком до соседнего города? А чем питаться в пути?

- Мыть посуду, вскапывать огороды, колоть дрова, — пожал Жан плечами. - Да мало ли работы, за которую крестьяне могли бы накормить тебя миской похлёбки?

- Грязную работу я считаю не достойной философа, - скривил губы Низам. - Не для того я семь лет корпел над свитками и манускриптами в Рателе, не для того объехал пол-мира, и имел беседы с величайшими учёными, купцами и властителями разных народов, чтобы на старости лет превращаться в обычного бродягу-поденщика. Порой кто-то нанимает меня как писца или как переводчика. Этим и живу.

- И ты что же, мог бы перевести какую-нибудь книгу с талоссокго языка на меданскй? - заинтересовался Жан, вспомнив про талосские книги из библиотеки Лин.

- С какого именно талосского? - высокомерно скривил губы Низам.

- А их что, много?

- Знаковая письменность Первого царства - Никто не знает, как эти слова звучали на самом деле. Слоговая письменность Второго царства. Тут у Рательских учёных хотя бы есть какие-то догадки о том, как звучал этот язык. Скарский язык Третьего царства. Уртальский Четвёртого царства. Сингарский язык Пятого царства самый лёгкий, и относится к той же языковой группе, что и хали, распространившийся сейчас по Северному Анкуфу.

- Э… И ты ими всеми владеешь?

- Я же говорю — я семь лет учился в Рателе. - Самой известной Талосской академии… Правда, доказать этого я теперь не могу. Ни значка ни посоха у меня больше нет.

- То есть ты можешь перевести любую Талосскую книгу?

- Ну, не то чтобы совсем любую. Если эта книга относится к Первому царству, то перевод будет примерным, гадательным.

- Вот что, Низам. Я увезу тебя из Эймса в Тагор, а ты за это переведёшь мне три талосские книги. И научишь талосским языкам мою невесту — Элинору. Как тебе такое предложение?

- То есть ты… готов взять меня на жалование, как переводчика? - просиял Низам.

- Нет. Я готов купить для твоего переезда в Тагор лошадь и кормить тебя в дороге наравне со всеми своими слугами. А в Тагоре посмотрим, правда ли ты способен перевести эти книги и научить Лин хотя бы одному из Талосских языков. Нанять ли тебя как переводчика, и какое жалование тебе платить - решит Лин. Если мы в Тагоре не сговоримся, ты просто поедешь дальше. В Медан, в Эбер, куда хочешь… А пока расскажи-ка мне, где тут, в Эймсе, можно прямо сегодня купить несколько вьючных и верховых лошадей.

***

- Ел? - спросил Ги, нависая над Рикардом.

- Ел.

- Так иди мой.

- Но почему я? Другие тоже ели.

- По очереди.

- Но я не нанимался тут мыть котлы! И, тем более, в первый же день!

- Мне не важно, на что ты там нанимался. Пока мы в походе, все, кто в нашем отряде, должны придерживаться простых правил. - Мыть за собой посуду, по очереди мыть котёл, содержать свои вещи в чистоте и порядке… Вот когда приедем в Тагор, можешь вспомнить, зачем ты там нанимался. А в походе все равны и должны соблюдать простые общие правила… Верно хозяин?

Жан кивнул. Пригнав в свой лагерь табун из восьми лошадей, он надеялся, что сейчас-то отдохнёт, но не тут то было!

- Я опытный химист. Семь лет работал в подмастерьях у магистра Сеговира, и уже пять лет как не мыл жирных котлов. - Рикард говорил дрожащим от напряжения голосом. - И начинать не собираюсь!

- Значит, есть ты тоже не собираешься? - недобро сощурился Ги.

- Значит… не собираюсь, - упрямо пробормотал Рикард.

- Но в этот-то раз ты ел? - коварно усмехнулся Ги.

- Ел.

- Так иди мой!

- Ри, ну что ты… Ну, хочешь я этот котёл помою. Для-меня-то это дело привычное.

- Обязательно помоешь, парень. В следующий раз, по очереди. - Ги покровительственно похлопал рыжего мальчишку по спине. А потом вот он помоет. - Ги ткнул пальцем в Низама. - Он ведь тоже с нами поедет, да, господин?

- Поедет, - кивнул Жан.

- О, нет, - недовольно пробубнил Хельд. Но его мнение, естественно, никого не интересовало.

- Слушай, Ри, - Жан уселся рядом с химистом. - Дело ведь не в котле, да? Ты травился опаснейшими испарениями, выполнял множество трудных заданий, и вряд ли тебя пугает какой-то жир на котле… Поверь, твой статус химиста тут никто не ставит под сомнение. Его даже оценить тут, кроме меня, никто не может. А котёл… это такое правило в любом походе. Если в отряде примерно равные по статусу мужчины то они моют общую посуду по очереди. Вот ты сейчас упрёшься с этим котлом. Наживёшь себе этим врагов среди моих старых слуг. Тьер возьмётся мыть за тебя котёл. Потом помоет за себя. А портом на него свалят эту обязанность на постоянной основе. Просто потому что он тут самый младший и не откажется… Ты считаешь - это хорошо? Нормально?

- Почему он, — Рикард кивнул в сторону Ги, - мне приказывает? Он ведь такой же слуга, как и все мы? Разве нет?

- Потому что он старший слуга. Когда меня нет, он отвечает в лагере за общий порядок. Вот, я вернулся, услышал что он говорит, услышал ваш спор, и подтверждаю его распоряжение. Сейчас твоя очередь мыть котёл. Давай. Не ерепенься. Жан похлопал его по плечу и встал.

- Э… Господин. - поинтересовался у него в пол-голоса Низам. - Что же, и меня тут заставят мыть котлы?

- Непременно. Чем ты лучше других моих людей?

- А… Что-то я… Что-то мне уже и расхотелось уезжать из Эймса. Может быть можно для меня сделать ну… исключение? Чтобы я…

- Не рано ты мне условия ставишь? - вскипел Жан. - Тоже мне, «ценный специалист»… Либо ты едешь на общих со всеми основаниях, как один из моих слуг, во всём подчиняющийся мне и Гильберу… либо проваливай, и больше у меня на дороге не появляйся!

Тут внимание Жана привлёк какой-то всадник, подъехавший к их лагерю. Прежде он его уже видел. Это был один из королевских гвардейцев.

- Жануар дэ Буэр?

- Да.

- Собирайся. Поехали. Король желает тебя видеть.

В этот раз король ждал в небольшом кабинете. Он сидел за столом и с хмурым лицом перебирал бумаги. Когда Жан зашел, Суно кивнул ему и указал на стул:

- Садись. Поговорим наедине.

Жан глянул за спину. - Там, у входной двери, стояли два королевских гвардейца при оружии и в доспехах.

- А, - махнул король рукой, - Наедине и значит - в присутствии только моей личной охраны. Ну, к делу: - Суно бросил на столешницу перед Жаном бумагу. - Читай.

- Жалоба какая-то?.. Барон дэ Буэр со своими людьми совершил потраву поля… Потраву? Когда?.. Лошадьми разодрано два стога сена. Сожжена телега… Принудить к возмещению ущерба…

- Что скажешь? - спросил король со скучающим видом.