- Потом, как почистишь, снова плеснёшь. Сейчас, когда плеснёшь, винный дух рану обожжет, и размягчит там всё немного внутри. Но от этого первого ожога боль притупится, и он уже не будет так дёргаться.

- Лишний расход. И так уже почти ничего в бурдюке не осталось, - проворчал Ги, но сделал, как сказано.

Аккуратно вычистив открывшуюся рану от попавших туда волосков, каких-то тёмных комочков, сгустков крови и желтоватого гноя, Ги снова полил её самогонкой, плотно сжал края ранки, выдавливая всю жидкость изнутри, промокнул рану и туго обмотал руку в месте раны чистым белым куском ткани.

- Во-от. Готово… - Слуга разогнул спину и отошел от раненного. Вытер ножик о штаны и сунул его в поясные ножны. О штаны же вытер запачканные кровью и гноем руки.

«Когда же я хотя бы слуг своих к элементарной чистоплотности приучу? Он ведь потом этими же самыми руками еду будет готовить… И как мы все, при таком подходе, до сих пор ещё не умерли от какой-нибудь дизентерии?»

Арнольф осторожно потрогал перевязанную рану. Кивнул. Взгляд у него стал мутный. Глаза сами закрывались. Брат уложил его на здоровый бок. Подсунул под голову какую-то свёрнутую в рулон ткань. Накрыл парня плащом.

Они вышли из шатра на свежий воздух.

- Завтра надо будет посмотреть, как поведёт себя рана, - сказал Ги. - Нехорошая она. Глубокая. Если снова начнёт гноить, надо будет опять по чистить. Может быть даже железом жечь… Не знаю, хорошо ли этот винный дух прижигает. Неужели надёжней железа? Прежде-то я не пробовал им прижигать, но раз ты, господин, говоришь…

- Я пробовал, - заверил слугу и, главное, встревоженного Арнильфа, Жан. - Мелкие раны винный дух прекрасно прижигает. А с глубокими бывает по всякому. «Вот бы каких-нибудь антибиотиков мальчишке дать. Да где их тут возьмёшь? Остаётся надеяться, что спирт хорошо всё продезинфицировал».

- Странный запах у этого вашего снадобья… «Винный дух», говоришь?

- Да. Он так называется, - кивнул Жан.

- Пахнет похоже на лааданскую обезболивающую настойку.

- У тебя что, есть какая-то обезболивающая настойка? - глаза Жана полезли на лоб. - Что же ты её брату не дал?

- Ну, - Арнильф пожал плечами. - Она для других случаев. Очень сильная. Совсем человека в беспамятство вводит. Только при очень серьёзных ранениях такую надо давать, если сложные раны, и надо в них долго копаться, промывать, потом шить, а боль терпеть невозможно. А тут что? Мелочь. Он и без вина бы мог потерпеть. Уже не маленький. Но раз нашлось крепкое вино, то что же…

- А можно мне посмотреть на эту лааданскую настойку? - спросил Жан.

- Обезболивающую?.. Сейчас покажу, - кивнул Арнильф. - Сколько я, кстати, тебе за лечение должен?

- Нисколько, - пожал плечами Жан. - Я сам его ранил, сам пытаюсь это исправить…

Арнильф в ответ удивлённо хмыкнул:

- Странный ты человек. То торгуешься за каждый со, как последний барыжник, то ведёшь себя прямо по-королевски.

Уйдя в шатёр Арнильф быстро вернулся, держа в руках небольшую, размером меньше ладони, зелёную бутылочку с плотно пригнанной пробкой:

- Вот. Лааданская обезболивающая. Такой пузырёк у нас в Ринте, в лавке у аптекаря две либры стоит. Если бы Арнольф её сейчас выпил, то потом целый день лежал бы без памяти.

- Можно понюхать?

- Изволь, - Арнильф вынул пробку. Жану в нос ударил запах этилового спирта, и ещё какого-то странного горьковатого аромата.

- Ага, - кивнул Жан. - Это настойка какой-то пряности «на винном духе». Знать бы, что за пряность, я бы, может, и сам смог такое снадобье сделать.

- Сам? - Арнильф покачал головой, и заткнул пузырёк пробкой. - Это вряд ли. Лааданские купцы берегут свои секреты сильней, чем Куббат бережет ключи от адских ворот. К нам, в Ринт, все их товары попадают только через анкуфских перекупщиков, а здесь, в Эймсе, лааданских редкостей, наверное, и вовсе не достать.

- Ладно, - Жан глянул на стремительно темнеющее небо. Солнце уже село. Ужасно хотелось есть. А ещё сильнее хотелось, вот также, как Арнольф, выпить кубок крепкого тагорского, упасть на набитый соломой тюфяк, и забыться сном, в котором не будет ни боли ноющих ушибов, ни прочих хлопот и волнений. - Завтра днём мы заглянем, посмотрим, как у Арнольфа дела. И посмотрим на трофейные доспехи. Договоримся, что на что поменять. Хорошо?

- Конечно, - Арнильф улыбнулся. - Спаси тебя Трис, что взялся помогать моему брату. Заходи в любое время. Теперь тебе тут всегда рады.

***

Тем временем, лагерь из гостей турнира, раскинувшийся вокруг ристалища, жил своей жизнью. Где-то уже ели, пили вино и даже пели. Где-то только начинали готовить еду. А где-то слышались стоны и ругательства, молитвы и причитания. Сновали встревоженные слуги с окровавленными тряпицами.

«Сейчас и другим раненым, наверное, пригодился бы мой крепкий, двойной перегонки, самогон. Жаль, что я так бестолково им распорядился. Теперь там совсем на донышке. Хорошо бы хватило на ещё одну перевязку для Арнольфа… Вот если бы я не приказал Ги вылить весь бурдюк в ту бочку… С другой стороны, два моих последних противника, наверняка пили потом гвиданское из той, «отравленной» самогоном бочки. Неизвестно, как бы сложились мои последние поединки, если бы Ульбер и Эльдан не напились ночью того, креплёного гвиданского вина… Так. А что у нас тут стряслось?»

Рядом с шатром Жана царил форменный разгром. Костёр еле тлел. Котелок был опрокинут на бок. Тут и там валялись разбросанные вещи. Шатёр был цел. Все лошади тоже были на месте, но слуг не был видно.

- Хельд! Лаэр! - встревоженно позвал Жан, и только сейчас сообразил, что, уходя в лагерь меданцев не взял с собой ни меча, ни кинжала: - «А сейчас ведь самое время для герцога Арно, чтобы подослать ко мне убийц! Прирежут в общей суматохе — никто и не заметит!»

- Ну, слава Трису! Наконец вы пришли! - из шатра на голос хозяина выскочил Хельд. - А у нас тут такое… такое…

- Что случилось? - «Золото! Наверняка кто-то спёр моё золото у этих болванов!»

- Да какие-то местные оборванцы привязались. Целая банда. Одни еду выпрашивают, другие вопросами отвлекают, а третьи так и норовят что-то стащить. И я один, на всю эту ораву… Ну, выхватил меч, заорал на них. На крик Лаэр и этот герольд, Сигибер, прибежали. Они как раз трофейные доспехи Эльдана принесли… В общем, отогнали мы вместе жуликов… Глядь, а одного шлема нет! Шлема нет. Спёрли!

- А ларец на месте? - чуть слышным голосом спросил Жан.

- Да что с ним сделается? Я его сунул под шкуры. Ни одна душа не найдёт. А остальное-то… Всё мясо из котелка спёрли, и хлеб, и, главное, шлем того верзилы, Ульбера. А один, смотрю, лошадь отвязывает… Отвязывает, скотина, лошадь! Ну, я как заору на него…

Жан кинулся в шатёр:

- Где ларец?

- Вот, - Хельд откинул в сторону одну из шкур.

Ларец был на месте, и печать на нём была не тронута. Жан облегчённо вздохнул. - «Чёрт с ним со шлемом. За трофейный шлем в оружейной лавке мне дадут пятьдесят со, не больше. Главное, золото на месте, лошади целы и все слуги живы. Точно все?»

- Где Лаэр?

- А он, и герольд вместе с ним… Они бросились догонять этих, которые спёрли шлем… А я тут жду, жду… Всё ценное, что было, внутрь шатра, вон, занёс. А то вдруг эти ворюги снова вернутся, а я тут один? Один-то я не услежу, если их будет много!

- Ладно. Ты молодец. Всё правильно сделал, - Жан облегченно вздохнул и уселся на раскладной стул, стоявший теперь внутри шатра, у центрального кола: - «А это что же, доспехи Эльдана, которые они притащили? Отличные кольчужные штаны. Интересная тут, в Гетельде, манера прикрывать доспехом ноги. По сути, это кольчужные чулки, которые вместе с поддоспешником пришиты, как к основе, к кожаным штанам. На заднице и в паху никакого поддоспешника и кольчуги — только кожа. А с середины бедра и до ступней — кольчуга, и под ней ещё толстый слой ткани, чтобы смягчить удар. Надеть такое, конечно, получится быстрее, чем надевать на каждую ногу отдельно и потом подвязывать к поясу сперва чулки-поддоспешник, а потом кольчужные чулки… Отчего у нас на земле, не догадались именно так кольчугой ноги защищать?.. С другой стороны, почему я решил, что «у нас не догадались»? Что мы вообще знаем о средневековых доспехах? Изображения? Но по ним, как правило, невозможно определить, были у наших, земных средневековых рыцарей только кольчужные чулки, или были и вот такие, кольчужные штаны. А по археологическим находкам — тем более непонятно. Ну, найдут очередной кусок спекшейся кольчуги. А что было под ней? Если тряпки и кожа сгнили, то как определить, были там отдельные кольчужные чулки, или прикреплённые к таким вот штанам?.. Господи, какой ерундой я голову себе забиваю! Какая мне теперь разница, были там, у нас, на Земле, такие кольчужные штаны, или нет? Здесь они есть. Надо будет себе одни такие оставить, а то и правда, останусь однажды без ног. А лучше вообще сделать шинные поножи на ноги, такие же по конструкции, как мои наручи…»