— Многие из портовых баек оказываются правдой, когда речь заходит об Атоллии и южных морях. Если это чудовище реально, то мы должны быть готовы встретиться с ним лицом к лицу.

Друзья встали у борта, провожая взглядом Черную Лагуну и остров Черепа, который постепенно таял за горизонтом, словно призрак в утреннем тумане. Лаврентий, до этого стоявший молча, указал на одинокую башню на скале, еще видимую вдали:

— Видите ту башню на скале? Это обсерватория. Я помог местному астроному высчитать, когда появляется Малая Луна, когда она бывает одна, а когда вместе с Большой Луной!

Глезыр прищурился, скрестив лапы на груди и задумчиво глядя на отдаляющийся остров, сказал:

— Был готов сказать, что ты тратишь время на чушь, святоша. Но астрономия — это необходимая штука в навигации. Наконец ты сделал что-то полезное! Хвалю!

Элиара, стоя чуть поодаль, задумчиво посмотрела на волны и призналась:

— Я попробовала на острове грибы, которые показали мне мир богов. До сих пор увиденное не может уместиться в голове. Как будто я заглянула в тайны вселенной, но они оказались слишком велики для меня.

Лаврентий вспомнил ту сцену на пляже, когда нашел Элиару, и сдержанно улыбнулся:

— В мире есть вещи, которые смертным трудно осознать, но мы все равно их ищем, не правда ли?

Гругг, сидя рядом с Глезыром и разглядывая свои огромные руки, вдруг усмехнулся:

— У нас, огров, есть свои способы заглянуть за завесу. Мы ловим особых золотых рыбок, едим их сырыми, и вот — видим богов и не только! Хотя кто знает: богов мы видим или просто самих себя?

Все на мгновение замерли, слушая его грубый, но странно поэтичный рассказ, а затем над морем разнесся смех команды. На этот раз он был светлым и искренним, будто они пытались таким образом отогнать прочь тени, которые следовали за ними.

Корабль шел на юг, в неизведанные земли, к тайнам и опасностям, готовым либо открыть новые горизонты, либо сделать их плавание последним.

Корабль, рассекая воды, уходил все дальше на юг сквозь непредсказуемые просторы Атоллии. Мимоходом друзья заметили крупный остров, где виднелись массивные каменные сооружения, будто выложенные из огромных блоков. Драгомир всмотрелся в них и поморщился:

— Это остров циклопов. Лучше не подплывать к ним близко.

Торрик взмахнул своей секирой, в его глазах вспыхнул огонь:

— Жаль! А то обещал показать, как владею секирой, но шанса все нет!

Драгомир усмехнулся, не сводя глаз с таинственных строений на острове:

— Тебе бы только свою удаль показать, а эти ребята могут пробить наш корабль камнем или поджарить нас с помощью луча из глаза.

Но его слова прозвучали как предупреждение слишком поздно. Внезапно корабль зашатался, по палубе разнесся громкий треск. Один из матросов закричал:

— Циклопы!

Из пены и брызг с мелководья поднимались четыре огромные фигуры. Массивные трехметровые великаны с одним глазом на лбу, вооруженные булавами и бронзовыми ятаганами, принялись взбираться на борта корабля. Их кожа была цвета высохшей глины, а глаза, горящие алым светом, смотрели на людей с ненавистью и с жаждой крови.

Торрик, наконец-то получивший шанс доказать свою силу, взревел:

— Вперед, на этих громил! Секира и протез против ваших дубин!

Он кинулся на первого циклопа, его секира со свистом рассекла воздух и врезалась в плечо великана. Кровь багровым потоком залила палубу, но циклоп не отступил, а ответил мощным ударом булавы, от которого палуба затрещала. Гном еле успел уклониться, протез его левой руки превратился в острое лезвие, которым он разил великана с двух сторон.

Драгомир схватил меч, прыгнув к другому циклопу. Его удары были точными и быстрыми, он ловко двигался вокруг громилы, уклоняясь от свирепых замахов бронзового ятагана. С мечом в руках он оказался на высоте, отбивая удары, контратакуя и целясь в слабые места чудовища.

Самсон, сжимая саблю, атаковал третьего, стараясь удерживать его подальше от мачты. Он нанес резкий удар по ноге великана, и тот зашатался, ухватившись за канаты. Великан поднял руку, но капитан успел ударить его по запястью, заставив отпустить тросы. Корабль заскрипел, но выдержал.

На палубу выскочили Элиара и Глезыр. Чародейка произнесла заклинание, вызвав в воздухе сверкающий заряд, который с треском ударил в лицо одного из циклопов, на мгновение ослепив его. Глезыр обнажил кинжал и метнулся в сторону, стремясь подрезать сухожилия на ноге великана. Огромный великан зашипел от боли и, потеряв равновесие, рухнул на палубу.

Гругг, как всегда мощный, схватил бочку и бросил ее в голову четвертого циклопа. Тот, пошатнувшись, получил несколько ударов от остальных матросов, которые, не теряя времени, бросились к нему с оружием наперевес.

Торрик, залитый потом и кровью, в последний момент поднял секиру над головой и, с силой обрушив ее на шею поверженного противника, закончил бой. Самсон добил своего врага ударом сабли, сбросив его за борт. Громилы с ревом падали в морскую пучину, оставляя за собой на воде бурлящие следы. Битва на палубе стихла, из звуков на корабле остались только тяжелое дыхание и стоны раненых.

Лаврентий кинулся к матросам, пострадавшим в бою, и призвал силу Святой Матери. Его руки засияли мягким светом, раны затягивались, боль отступала, но одного из матросов, Николаса, уже невозможно было спасти. Он лежал неподвижно, глаза его были открыты, но не видели больше этот мир.

Самсон присел рядом с телом, наклонившись, чтобы закрыть глаза погибшему:

— Вот и вторая потеря на этом проклятом пути, — сказал он с горечью. — Отважный парень, не успевший увидеть мир дальше этих вод.

Галвина, протирая лезвие меча, подошла ближе и посмотрела на уплывающие в глубины тела великанов:

— Мы знали, на что шли. Мы должны быть готовы к худшему, чтобы добраться до цели.

Торрик вытер кровь с лица, его протез оброс ржавчиной от морской воды и красных капель:

— Это была славная битва, но парня все-таки жаль. Такие встречи закаляют. В следующий раз будем осторожнее.

Капитан, поднявшись, окинул взглядом команду, которая собралась вокруг тела погибшего товарища. Море было жестоко, но и их сердца становились жестче с каждой битвой.

На горизонте вставало солнце, озаряя утренним светом море и заливы маленького безопасного острова, где кораблю пришлось остановиться для ремонта. Белый песчаный берег тянулся вдоль остроконечных скал, обрамленных густыми зарослями пальм и тропической растительности. Легкий морской ветерок наполнял воздух ароматом соли и цветущих кустарников, но спокойствие этого места не могло смыть горечи последних потерь.

Самсон стоял у борта, наблюдая, как команда разворачивает паруса и готовит инструменты для ремонта. Он с сожалением покачал головой и тихо произнес:

— Если мы не заметили четырех циклопов, притаившихся на мелководье, то Тихий Ужас точно станет нашей могилой. Как можно быть настолько слепыми?!

Драгомир, стоявший рядом и прислонивший плечо к мачте, попытался приободрить капитана:

— Не переживай, капитан. Мы расслабились в Атоллии, слишком привыкли к относительной безопасности. В южных морях будем внимательнее, ведь там ставки куда выше.

Самсон, нахмурившись, снова поглядел на горизонт, где безмятежно качались волны. Он все еще сомневался, но не мог себе позволить показать слабость.

Тем временем Торрик подошел к ним с докладом:

— Капитан, мачта получила трещину, придется немного подлатать. Я уже направил матросов за подходящими бревнами, ну и, конечно, доски надо бы заменить, а то ведь и воду может пропустить. Пока светло, управимся.

Он тут же начал давать распоряжения матросам, голос его звенел в воздухе, перекрывая шум волн. Гругг, оседлав бочку с инструментами, взялся за работу, помогая поднимать балки и проверять крепления. Он, не обращая внимания на жару, вытирал пот со лба и продолжал трудиться.

— Слышали? — заговорил Торрик, склонившись над лебедкой. — У меня был один родственник, Хорхин. Очень самоуверенный боец. Так вот, однажды он возвращался из гостей и уже почти дошел до дома, как вспомнил, что забыл свой юшман у приятеля. Стал возвращаться за ним. А по пути его утащила химера! Ха! А если бы просто махнул рукой на этот доспех, то остался бы жив! Вот что значит излишняя самоуверенность…