Огр радостно кивнул, его лицо озарилось широкой улыбкой, и он тут же бросился в камбуз, напевая себе под нос на языке своего клана. Он с удовольствием взялся за разделку рыбы и за приготовление особого супа, в который добавлял сушёные травы, заботливо привезённые с побережья. В воздухе разносились аппетитные ароматы, которые наполнили трюм и подняли настроение всем присутствующим.

Пока Гругг готовил, Самсон с виноватой улыбкой обернулся к экипажу:

— Когда мы ходим на короткие рейсы, я всегда угощаю всех крабами и неркой, — проговорил он с легкой грустью в голосе. — А вот в таком походе, как этот, на тысячи стрел от дома, приходится экономить, да и праздновать так широко можно только по его завершении. Но всё же, думаю, нам не повредит добавить немного тепла в это холодное путешествие.

Когда пища была готова и накрыт скромный стол, матросы и офицеры уселись вокруг, наслаждаясь хоть и простым, но вкусным ужином. Гругг принес огромный котел с наваристым супом, аромат которого тут же прогнал последние остатки страха перед бурей. Еда оказалась сытной и согревающей, и разговоры за столом постепенно оживились, словно буря навсегда осталась позади.

Драгомир, держа в руках кружку с вином, первым решился поделиться своей историей.

— Знаете, когда мне было четырнадцать, — начал он, его голос был задумчивым, а глаза — полны воспоминаний, — я был всего лишь юнгой на старом бриге «Морской кот». И вот как раз в ту пору я впервые столкнулся с лиловой бурей. Мы тогда шли на север, через самые холодные воды, и буря настигла нас среди бела дня…

Экипаж затих, слушая его рассказ о страхах юности, о том, как он вместе с матросами спрятался в трюме и слышал, как корабль стонал под ударами волн, а фантомные голоса что-то пели на непонятном языке прямо у него над головой.

Элиара, которая сидела рядом и опустила в котелок с супом тонкую ложку, подхватила разговор, её голос был тихим, но в нём звучал сдержанный интерес:

— Я слышала, иногда во время лиловой бури открываются водовороты. Такие, что засасывают целые корабли, и их судьба остаётся неизвестной. Возможно, корабли попадают в другие миры или возвращаются к временам, когда моря ещё не знали людей.

Крысолюд Глезыр, сидевший неподалёку, с прищуром взглянул на чародейку, а затем покачал головой, будто её слова показались ему недостаточно мрачными.

— Согласно поверьям моего народа, — заговорил он, его голос был низким, а лапы нервно перебирали кости от рыбы, — на дне моря спит огромная крыса, покрытая чешуей и с плавником на спине. Когда она поворачивается во сне, поднимаются волны, и начинается лиловая буря. А если она проснётся по-настоящему, то море выйдет из берегов и затопит все земли.

Элиара усмехнулась, но в её взгляде было что-то печальное, словно она и сама чувствовала, что в этих легендах скрывается тень древней истины. Она не стала спорить с Глезыром, лишь молча наблюдала за ним, когда тот вновь взялся за свою бутылку.

В этот момент Гругг, сидя рядом с котлом и аккуратно помешивая остатки супа, поднял голову, словно собираясь с мыслями. Он говорил медленно, подбирая слова, и его голос был глубоким и грубым, но в нём звучала особая сила:

— У меня тоже есть история… мистическая, — говорил он, поглаживая рукоять своего молота. — В детстве мне её рассказывал дед, когда мы сидели у костра. Это история о полумифическом герое нашего народа, по имени Кранг. Хотите услышать?

Лаврентий, отхлебнув вина, окинул Гругга добродушным взглядом и кивнул:

— Конечно, расскажи, Гругг. Всегда интересно услышать старинные легенды.

Огр кивнул и начал свой рассказ, его глаза были полны таинственного света, отражавшего пламя ламп на палубе.

— В племенах огров тогда случилась беда, — начал он, и его голос стал ещё ниже, будто он рассказывал древнюю сказку. — Всё племя начало умирать, и стар и млад. Болезнь пожирала их, как пожар пожирает лес. И никто не знал, что делать. Но тогда поднялся один молодой воин по имени Кранг. Он был смелым и сильным, но главное — у него было сердце, полное сострадания.

Гругг сделал паузу, словно давая слушателям почувствовать важность момента, и затем продолжил:

— Кранг сел на плот и поплыл через море. Он плыл долго, не зная, куда идёт, но следуя за сном, в котором видел загадочный остров. Когда его плот разбился о рифы, он оказался на острове, где обитали существа, похожие на огров, но с головой олифанта, с хоботом и большими ушами. Мы их называем «онеш».

Огр начал старательно изображать хобот, большие уши и бивни, что вызвало лёгкий смешок среди собравшихся, но никто не перебивал его.

— Кранг прожил у онеш несколько месяцев. Он учился у них мудрости и слушал их древние песни. Они научили его, что нельзя есть тела разумных — в них живёт мстительный дух, который потом убивает того, кто его съел. Кранг вернулся на плоту к своему племени и рассказал о том, что узнал. После этого огры перестали есть тела разумных и стали сжигать умерших, чтобы их души могли спокойно уйти на тот свет. И болезнь отступила, как ночной кошмар, когда зажигаешь свет.

Гругг умолк, его взгляд устремился вдаль, будто он и сейчас видел тот далекий остров, оставшийся лишь в легендах его народа.

— До сих пор говорят, что где-то за горизонтом есть остров онеш, где хранится их мудрость, — тихо добавил он. — Но никто не знает, правда это или просто сказка, чтобы учить молодых огров мудрости.

Галвина, которая сидела рядом, опустила голову, её лицо было задумчивым, а в глазах плескалась грусть. Она тихо произнесла, словно говоря себе, а не остальным:

— Мир полон тайн и чудес, о которых мы даже не подозреваем. Возможно, такие легенды — наш способ не сойти с ума от страха перед тем, что скрывается за горизонтом.

Элиара кивнула, но добавлять ничего не стала, а Лаврентий тихо пробормотал молитву благодарности за этот короткий момент покоя и тепла среди бескрайних холодных вод.

Когда ужин закончился, а огоньки ламп на палубе стали гаснуть, «Рыба-меч» вновь легла на свой курс. Ночь опустилась на море, но в сердцах экипажа надолго остался свет этого вечера, когда они, забыв о страхах и опасностях, просто сидели вместе и слушали под звёздным небом древние истории.

Солнечным днём «Рыба-меч» медленно двигалась по спокойным водам Бесконечного Океана. На борту царила привычная суета: матросы настраивали паруса, проверяли канаты и очищали палубу от солёных брызг. Лаврентий, как обычно, нашёл себе укромный уголок на скамейке возле борта, где мог в тишине посвятить время своему любимому занятию — математике. На коленях у него лежала маленькая грифельная доска, на которой мелом вырисовывались стройные ряды цифр и символов, его пальцы быстро скользили по её поверхности, выводя сложные уравнения.

Солнце ярко освещало палубу, а лёгкий ветерок слегка развевал его сутану, добавляя в этот момент ощущение покоя и умиротворения. Лаврентий сосредоточенно решал задачи, когда вдруг его тень закрыла массивная фигура Гругга. Огр медленно шагал мимо, но, заметив доску с цифрами, остановился и с любопытством наклонился, рассматривая необычные символы.

— Что это у тебя? — спросил Гругг своим глубоким, но добродушным голосом, почесывая затылок.

Лаврентий поднял голову, чуть улыбнувшись, и ответил:

— Это цифры, Гругг. Я решаю задачи, чтобы поддерживать ум в форме.

Гругг внимательно посмотрел на доску, щурясь от солнечного света. Он долго разглядывал строки чисел, и на его лице отразилось неподдельное восхищение.

— Гругг любит цифры, но мало цифр знает, — признался он, почесав подбородок. — Знал до трёх, а когда плавал с людьми, выучил до десяти. Вот так, — он продемонстрировал, загибая пальцы, — один, два, три… ну и дальше.

Лаврентий, заметив интерес огра, кивнул и слегка подвинулся на скамейке, освобождая место.

— Знаешь, я могу научить тебя большему, Гругг, — предложил он с улыбкой. — Цифры и задачи — это не только для купцов или учёных. Это очень полезно для ума, да и просто интересно.