— Да здравствует Наполеон!!!

От охватившего его чрезвычайного волнения наборщик в типографии счел три восклицательных знака династическим номером очередного Наполеона и набрал:

— Да здравствует Наполеон III.

Когда ошибку заметили, оказалось, что исправлять ее поздно: во множестве документов международного и государственного значения Шарль-Людовик уже именовался Наполеоном III. И тогда он просто махнул на это рукой:

— Пусть остается так, как есть: историки потом разберутся…

Казалось, недавно перешагнувшему сорокалетний рубеж новоиспеченному императору Франции удача просто сама шла в руки и сопутствовала буквально во всем. Он сумел добиться немалых успехов во внешней и внутренней политике и даже навел должный порядок в запущенных финансах государства, укрепив платежеспособность национальной валюты и добившись оживления торговли и промышленного подъема.

Серьезно задумывался новый император и о создании новой династии. Тем более удача сопутствовала ему и в личной жизни — он встретил женщину, которую все современники единодушно признавали самой прекрасной в мире! Считалось, что равной ей по красоте нет более ни в одной из частей света. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Наполеон III безумно влюбился: отныне его сердце полностью принадлежало способной одним взглядом свести с ума двадцатисемилетней испанской красавице Евгении, графине Монтихо-а-Теба — дочери одного из последних представителей древнего и славного испанского дворянского рода.

Однако на пути императора к венцу вдруг возникли совершенно непредвиденные серьезные препятствия. Нет, божественно прекрасная Евгения отвечала французскому монарху полной взаимностью. К тому же у Наполеона III и его красавицы невесты имелось абсолютно все, чтобы священный брачный огонь запылал как можно жарче и ярче: фантастически огромное состояние, удивительная красота, отличное здоровье, крепкая любовь и взаимное обожание. Просто идеальная пара!

Но заключению этого брака резко воспротивились в ближайшем окружении нового французского монарха.

— Ваше величество, — с почти маниакальным упорством ежедневно убеждал монарха один из придворных советников. — Императору Франции ни в коем случае не подобает вести под венец дочь какого-то почти никому не известного испанского гранда! Нет слов, Евгения удивительно прекрасна. Но в ее жилах нет даже капли крови королей!

— Ну и что? — раздраженно отвечал Наполеон.

— Поверьте моему опыту, сир. Это сильно уронит престиж Франции на международной арене. Мы — великая нация, а вы — первый дворянин страны!

— Да, сир! — неизменно поддерживал его министр двора. — По примеру ваших предшественников следует заключить династический брак. Тем самым мы можем значительно упрочить политические союзы, крайне выгодные Франции.

— Но я люблю ее! — в ответ сердито вскричал Наполеон III. — Понимаете ли вы это⁈ Люблю и совершенно не желаю жениться ни на какой другой женщине.

— Ах, сир! Разве речь об этом? Ну и любите на здоровье: у французских монархов всегда были изумительно красивые и опытные в любви фаворитки, — скромно опустив глаза, тихо заметил придворный советник. — Это всем прекрасно известно.

— Но это непристойно, господа!

— Время покажет, сир, — притворно вздохнул министр иностранных дел. — Но, смею заметить, фавориток имели не только французские монархи.

— Нет, это просто черт знает что! — в сердцах выругался император. — Что из того, что Евгения дочь не какого-нибудь короля, а графа? Ее изящество, обаяние и красота наполняют меня невыразимым блаженством!

— Конечно, ваше величество вольны в своем выборе, но Франция? — поджав губы, напомнил министр. — Кабинет может подать в отставку: это политический кризис, сир!

Наконец измученный бесконечными спорами и постоянным оттягиванием сроков свадьбы по совершенно надуманным предлогам Наполеон III решился на небывалый ранее шаг — он обратился с трона прямо к нации! В обращении к французам император вполне откровенно рассказал народу о своей пылкой любви к прекрасной испанке и причинах, препятствующих их свадьбе.

— Медам и месье! Я предпочел взять в жены женщину, которую люблю и уважаю, а не женщину, мне совершенно неизвестную! — гордо и проникновенно сказал монарх.

Как и следовало ожидать, его обращение произвело очень сильное впечатление на экспансивных и любвеобильных французов. Симпатии всей нации немедленно оказались на стороне влюбленного императора.

Впрочем, даже после такого серьезного поражения царедворцы не сложили оружия и не подумали капитулировать. Один из них испросил аудиенции у Наполеона III, и, когда они остались вдвоем в кабинете, министр показал монарху пожелтевший пергамент, плотно исписанный замысловатой витиеватой вязью арабских букв.

— Что это такое? — недоуменно поднял бровь император. — Какие-то рецепты эликсиров любви?

— Это предсказание, сир! — торжественно ответил министр.

— Господи! Какое еще предсказание?

— Его сделал вашему величеству еще в детстве знаменитый арабский ученый-астролог шейх Али. Если помните, он постоянно сопровождал в поездках вашу родственницу, любимую жену турецкого султана.

— Ах, да, — невольно улыбнулся приятным воспоминаниям Наполеон. — Кажется, я действительно припоминаю этот забавный случай.

Еще в XVIII в. воспитывавшаяся в пансионе католического монастыря близкая родственница бабушки монарха Жозефины де Богарне, супруги Наполеона I, отправившись в путешествие на корабле, волею судеб попала в плен к пиратам-мусульманам. Но, ввергнув в несчастья, судьба все же смилостивилась над несчастной девушкой, и в результате сложных политических интриг, сама того не ожидая, Эмеде Ровери — так звали родственницу Жозефины — попала в гарем турецкого падишаха, где стала его любимой женой. А потом их сын взошел на шахский престол.

В детстве, сопровождая мать в поездке на Восток, будущий Наполеон III видел свою двоюродную бабку — она подарила ему на память о встрече очень красивый, усыпанный драгоценными камнями кинжал. Восторженный мальчик считал ее тогда могущественной повелительницей всего Востока и чуть ли не волшебной царицей фей из сказок «Тысячи и одной ночи». По сути, наверное, почти так оно и было на самом деле.

А вот лицо седобородого астролога шейха Али — некогда весьма известного мусульманского ученого — совершенно стерлось из памяти Наполеона III.

— Ну хорошо. И что же нам тогда напророчил досточтимый шейх? — желая обратить все в шутку, недоверчиво усмехнулся император.

Впрочем, ему было не столь весело, как он хотел показать: почему-то вспомнились многочисленные истории с предсказаниями трагической судьбы Наполеона I.

— Я позволил себе сделать перевод той части документа, которая непосредственно касается вашей будущей семейной жизни, — церемонно поклонился министр.

— Читайте, сударь! Не станем зря терять время.

— Тут сказано так. Если вы, сир, женитесь на красавице с юга, то пламя любви вскоре совершенно угаснет, оставив после себя потухшие угли разочарования и страданий. Подобно знаменитому Гаруну аль-Рашиду, вы станете ночами бродить по своей столице в поисках все новых и новых любовных утешений и радостей, стараясь уединиться от ревнивой и сварливой жены. Но зато если ваше величество со временем обратит свой благосклонный взор на красавицу, рожденную на севере…

— Вздор! — прервав его, нарочито громко рассмеялся Наполеон III, не позволив закончить чтение манускрипта. — Все это сущий вздор и дурацкие выдумки! Вы теперь решили помешать моей свадьбе столь необычным способом? Нет, господа, Евгения — сущий ангел небесный!

— Это как будет угодно вашему величеству, — свернув пергамент, сухо поклонился министр…

В 1853 г. император французов Наполеон III торжественно сочетался браком с испанской графиней Евгенией Монтихо-а-Теба. Три года спустя супруга подарила монарху наследника престола, получившего при крещении имя Людовика-Наполеона.