— Он согласился на твои условия, — сказал Вильгельм, передавая Эмилии деньги. — Ты должна отдать все письма и дать клятву вечно молчать о том, что было между тобой и кайзером.

— Отлично, — спрятав деньги, обворожительно улыбнулась Эмилия. — Возьмите письма. И скажите… что случится, если я вдруг нарушу клятву?

— Думаю, никогда не стоит ссориться с императорами, — многозначительно сказал Бисмарк-младший.

Казалось, тайну любовной сумасбродной страсти Мисс Любовь и последнего немецкого императора навсегда похоронили. Но чем же закончилась эта любопытная история? Сердце не обманывало Эмилию — Вильгельм II перестал встречаться с ней не потому, что потерял мужскую силу или жутко испугался скандала. Просто у императора появилась другая сердечная пассия! После бурного романа с красавицей Клопп Вильгельм пустился во все тяжкие в авантюрных любовных похождениях, не пропуская ни одной юбки в высшем свете и полусвете. Когда об этом просачивались скандальные слухи, немцы только уважительно говорили:

— О, наш кайзер — большой спортсмен!

Совершенно неописуемые любовные аферы императора следовали одна за другой: не успевала закончиться предыдущая, как уже в полном разгаре была следующая. Однако теперь, наученный горьким опытом общения со страсбургской красавицей, кайзер быстренько покупал молчание своих постельных подруг за… государственный счет, выдавая им деньги прямо из казны! Доверенными лицами в этих тайных операциях служили личные друзья-приятели кайзера Вильгельма II и преданные ему чиновники. Из казенных же денег император оплачивал и содержание своих внебрачных детей, щедро давая им высокие титулы, крупные счета в банках и приличное образование. И никто, наверное, даже он сам, точно никогда не знал, сколько у него отпрысков, рожденных многочисленными любовницами.

Вспоминал ли император об очаровательной Эмилии, с которой пережил сумасшедший роман? Как знать, никаких сведений об этом не сохранилось: видимо, кайзер предпочитал на людях никогда не говорить о некогда покорившей его Мисс Любовь. Кстати, полученные от Вильгельма II деньги не пошли ей впрок: Эмилия умерла довольно молодой в 1894 г., очень больной и почти нищей.

Зато венценосный любовник пережил ее на сорок пять лет — он скончался в 1941 г. в эмиграции, в Голландии. Вспомнил ли он в свой последний час очаровательную прекрасную женщину с копной рыже-золотых волос, которую увидел на лестнице «Дома развлечений» в Страсбурге?..

Эта совершенно правдивая, хотя и кажущаяся на первый взгляд абсолютно невероятной и удивительной история английского капитана Джона Эйвери, пиратствовавшего в водах Индийского океана в середине XVII в., нашла полное подтверждение в архивных документах Соединенных Штатов Америки, Великобритании и Индии.

В середине беспокойного, полного долгих, кровопролитных войн за передел мира XVII в. грозой Индийского океана с полным правом считался храбрый английский капитан Джон Эйвери. Среди прочих флибустьеров он был, пожалуй, самым молодым — ему в ту пору исполнилось всего двадцать два года. Капитан славился невероятной дерзостью, львиной отвагой и необычайной удачливостью. Начав «карьеру» морского разбойника простым пиратом, Эйвери очень быстро выдвинулся в среде самых отъявленных головорезов, насквозь просоленных волнами, продубленных океанскими ветрами и прожаренных палящим солнцем.

Грамотный и весьма предусмотрительный молодой человек покинул родную Британию в надежде разбогатеть в южных морях. В считанные месяцы он стал капитаном пиратского фрегата «Дюк», имевшего свою базу на Мадагаскаре. Однажды душным вечером, когда Джон неторопливо направлялся в порт, намереваясь подняться на борт своего фрегата и приказать команде поднять все паруса, чтобы поскорее выйти в открытый океан, неподалеку от портовой таверны его окликнула одетая в живописные лохмотья нищая старуха:

— Погоди, капитан! Дай мне монетку на стаканчик винца! Хочешь, я за это предскажу тебе судьбу? А для начала скажу: послушай моего совета и не выходи сегодня из гавани. Лучше побудь еще несколько дней на берегу и погуляй вволю!

— Вот как? — весело рассмеялся Эйвери. — Почему я должен слушаться тебя, старая уродина?

— О, вдалеке отсюда среди бескрайних соленых волн океана тебя ждет удивительная добыча! — прошамкала старуха беззубым ртом.

— Зачем же тогда оставаться на берегу? Наоборот, нужно поспешать! — удивился пират.

— Не торопись, капитан: эта добыча погубит твою жизнь.

— Глупости! — Джон сердито дернул плечом и положил ладонь на эфес длинной шпаги: сейчас он примерно проучит попрошайку, оставив ее без ушей и языка!

Однако что-то удержало Эйвери от жестокой расправы: он передумал, достал из-за широкого кожаного пояса кошелек, вынул из него золотую монету и бросил ее под ноги старухе, говорившей странные вещи.

— На, держи! Так что же меня способно погубить? Кажется, ты сейчас об этом говорила?

— Любовь и золото, — хрипло рассмеялась старуха, с трудом поднимая монету. — Очень скоро они могут стать для тебя навсегда несовместимыми. Вместе с большой любовью ты получишь страшное проклятье. Лучше не выходи сегодня в океан, капитан Эйвери, иначе благосклонная удача навсегда отвернется от тебя!

— Бредни! — презрительно хмыкнул Эйвери и бросил старухе еще одну монету. Потом резко повернулся на каблуках и продолжил свой путь к пристани. Плевать он хотел на всякую чушь, которую несут сумасшедшие нищенки. Мало ли их шляется в порту?

Когда минуту спустя, повинуясь какому-то наитию, он все же обернулся, кривая и горбатая улочка, спускавшаяся к бухте, оказалась совершенно пуста. Только ветер нес по мощенной грубым камнем мостовой мелкий сор. Наверное, старуха пошла пропивать полученные деньги в таверну? Да, не иначе так. И за кружкой вина ей привидятся новые ужасающие кошмары…

Джон хотя и был молод, давно уже не верил ни в Бога, ни в Люцифера — в тот же вечер его фрегат «Дюк» вышел в открытый океан. Несколько суток подряд пираты без толку бороздили волны, пытаясь высмотреть чужой корабль.

— Зря каркала старуха, — выпив бокал вина, заключил капитан Эйвери. — Никакой добычи нет даже в помине. А как распиналась, старая бестия!

— Не податься ли нам на север? — пришел с предложением изменить курс фрегата штурман Оливер.

— Пожалуй, — задумчиво протянул Джон. — Возможно, там нам повезет больше?

Он не желал признаться себе, что пророчество нищей старухи, встреченной им в мадагаскарском порту, грозное, мрачное и малопонятное, чем-то зацепило за душу, наполнило ее сомнениями и даже страхом. Но все равно капитану страстно хотелось узнать, сбудется предсказание загадочной нищенки или нет. Фрегат «Дюк» повернул на север и еще несколько суток болтался среди бескрайнего океана, пока на рассвете пятого дня вдали не показалось маленькое светлое пятнышко чужого паруса.

— Полный вперед! — приказал Джон, и фрегат понесся в погоню за вожделенной добычей.

К полудню пираты уже подошли к потенциальной жертве настолько близко, что Эйвери сумел разглядеть в длинную подзорную трубу большой красный корабль с множеством пушек. На его верхней палубе торопливо строились солдаты в кирасах и касках, с мушкетами и пиками в руках. Это оказался серьезный противник, готовый отчаянно сопротивляться до последнего вздоха.

Однако совсем не в правилах Счастливчика Джона при виде такой богатой добычи отступать или трусливо уклоняться от жаркой, кровавой схватки. К тому же его команда жаждала золота! И не стоило обманывать ее ожиданий.

— Посигнальте ему! — приказал капитан.

По обычаю пираты дали из носовой пушки предупредительный выстрел, приказывая неизвестному судну остановиться, спустить все паруса, лечь в дрейф и сдаться на их милость. Тогда по неписаным, но свято соблюдавшимся законам морского разбоя «купцы» вполне могли рассчитывать сохранить свою жизнь и потерять только кошелек. Но когда после выстрела пушки рассеялся синеватый пороховой дым, Эйвери с удивлением увидел, что на гафеле большого красного корабля гордо взвился флаг Великого Могола — падишаха Индии! Паруса противник не спустил и явно не намеревался сдаваться. Наоборот: солдаты заряжали пушки и мушкеты, готовясь к бою.