Тем временем Петр стал требовать, чтобы Елизавета выезжала с ним на охоту Там раскидывали большую палатку с уставленным яствами столом, и царь-подросток отсылал прочь всю челядь, оставшись наедине с теткой. Что происходило далее, никому не известно: Елизавета об этом никогда не распространялась. В любом случае, мальчишка-царь ее совершенно не интересовал: она была уже опытной в делах любви и амурных наслаждений и могла легко обвести его вокруг пальца даже в этой ситуации. Тем более Петр II любил выпить, а вина там было хоть залейся. Отмечали, что после таких свиданий Петр заметно мягчел сердцем и выглядел расслабленным. При дворе стали шептаться:
— Между его величеством и цесаревной возникла интимная близость. Теперь в этом нет никаких сомнений.
— Да, у нее уже растет живот, и скоро плоды «охоты» станут видны всем воочию.
Но свидания продолжались почти год, а все оставалось по-прежнему до тех пор, пока на глаза Елизавете не попался рослый и красивый гренадер, немедленно введенный в ее опочивальню. Петр получил решительную отставку. А вскоре его не стало — в январе 1730 г. он скончался от оспы. Но злые языки поговаривали, что «оспой» был князь Иван Долгоруков, окончательно споивший пятнадцатилетнего государя и вовлекший его в жуткий разврат…
Между тем в один из дней в покои цесаревны пришли лейб-гвардейцы Семеновского полка. По традиции, ее пришли поздравить несколько солдат-именинников, и она, тоже по традиции, поднесла самолично каждому из них по чарке. Гренадер был уже отставлен по причине слабости и болезни, поэтому внимание красавицы Елизаветы сразу привлек сержант Алексей Шубин. Современники отмечали, что Алексей Яковлевич, происходивший из хорошего, но изрядно обедневшего дворянского рода, отличался удивительной статью: высок, силен, красив, как древний русский витязь. По характеру он был человеком авантюрным и храбрым, в гвардии его уважали за неустрашимость, и сердце Елизаветы дрогнуло — она влюбилась!
Исчезновение
Шубин действительно был отменно силен — впоследствии сама Елизавета вспоминала, как он легко носил ее на руках, словно она не дородная и высокая молодая женщина, а маленькая девчушка, доверчиво прильнувшая к его широкой груди. С ним нашла она свое счастье, свою любовь. Вскоре после первой встречи Елизавета указала:
— У нас на конюшне ездового не хватает. Тут недавно заходили молодцы из гвардии Семеновского полка. Есть там один, Шубин Алексей. Так он подойдет.
И сержанта Шубина из лейб-гвардии перевели на конюшню цесаревны. Сметливый Алексей сразу догадался, что к чему: его приближают, стараясь любым способом сделать так, чтобы он всегда находился рядом. И правда, не прошло и нескольких дней, как он уже очутился в жарких объятиях красавицы Елизаветы, истосковавшейся по ласке и любви. Алексей Яковлевич не обманул ее ожиданий, и будущая императрица таяла как воск в его сильных руках.
Очень быстро Алешка Шубин стал для цесаревны всем: незаменимым любовником, бдительным телохранителем, веселым утешителем и даже… политическим советником. Шубин оказался весьма неглуп и хорошо разбирался в хитросплетениях политических интриг, безошибочно определяя, кто его возлюбленной Елизавете истинный друг, а кто затаившийся смертельный враг.
Многие ожидали, что после кончины малолетнего Петра II на престол взойдет Елизавета Петровна, но верховная знать решила обойтись вообще без императора, а править самостоятельно, совместно принимая решения.
— Нам подойдет Анна Иоанновна, — решили они. — Ей предложим царствовать, но не править!
— Дело небывалое на Руси, но пусть подпишет в этом бумагу! И сначала обязательства, а только потом Санкт-Петербург!
Анна Иоанновна не ожидала великого счастья и соглашалась абсолютно на любые условия. Но как жестоко просчитались те, кто хотел видеть ее пустой марионеткой: в ней тоже текла кровь Романовых, она была дочерью родного брата Петра Великого. Да к тому же натащила за собой в столицу прибалтийских немцев, среди которых особо ненавистным всем стал Бирон.
— Обязательства свои считаю недействительными, — после коронации резко и холодно заявила опешившим от изумления представителям знати, посадившим ее на престол, новая царица. — Я — самодержица российская!
Возражать — лишиться головы! Это все поняли очень быстро. Но вместе с тем росло и недовольство, особенно среди сторонников Елизаветы.
— Почему трон унаследовала не дочь Петра, а вдовствующая герцогиня Курляндская? — недоуменно вопрошали они.
— Родная моя! — шептал полными любви ночами своей возлюбленной сержант лейб-гвардии Алексей Шубин. — Ты скажи только! Даже не скажи, а намекни, мигни глазом: гвардия недовольна! Все как один считают: тебе нужно сидеть на престоле предков и носить российскую корону.
— Ох, не знаю, Алеша. — От его речей красавицу Елизавету то бросало в жар, то обдавало смертным холодом, словно ее уже волокли на плаху: ведь это умышлять против новой государыни! — Не знаю я, родимый!
— Время идет впустую, Лиза, — совсем по-домашнему откликнулся Шубин.
— Давай лучше я тебе свои стихи почитаю, — стараясь избежать тяготившего ее разговора, полного опасных намеков, предлагала Елизавета. — Специально для тебя написала.
— Хорошо, — скучно соглашался Шубин, намереваясь позже вновь вернуться к волновавшей его теме…
Между тем Анна Иоанновна со своим советником и близким другом Бироном тоже не сидела сложа руки. У нее хватало шпионов и соглядатаев: они внимательно следили за конкуренткой и претенденткой на престол цесаревной Елизаветой Петровной.
— Вполне серьезно идет разговор, что цесаревна намерена обвенчаться с сержантом Шубиным, — тайно доносили императрице. — Алексей Яковлевич находится при ней практически неотлучно и служит связующим звеном между цесаревной и гвардией.
— Гвардия? — нахмурилась Анна Иоанновна.
— В гвардейских полках чуть ли не открыто говорят, что готовы постоять за Елизавету, — понизил голос докладывавший императрице секретарь. — Она пользуется среди солдат огромной популярностью. А сержант Шубин подговаривает в пользу своей любовницы.
— Этому нужно положить решительный конец, — сердито поднялась царица.
— Ваше величество прикажет?.. — не закончил фразу секретарь.
— Пока нет, — протянула императрица. — В каземат его! Тайно! Схватить и подальше отсюда. В Ревель!
Стоит ли говорить, что приказ императрицы немедленно исполнили. Елизавета чуть не сошла с ума после исчезновения сердечного друга, но у нее имелись хорошие связи, и вскоре удалось точно узнать, где содержат Алексея Яковлевича. Цесаревна бросилась хлопотать об его немедленном освобождении, но… как выяснилось, в январе 1732 г. сержанта лейб-гвардии Семеновского полка Алексея Яковлевича Шубина из Ревеля этапировали в Сибирь, а далее следы его совершенно затерялись…
— Тут край света. — Старший из конвоиров обвел рукой, показывая на заснеженные просторы. — Камчатка!
— Господи Иисусе! — перекрестился помертвевший от ужаса Шубин. Вот куда занесло его из жаркой постели цесаревны!
— По указу императрицы тебе строго-настрого запрещено объявлять свое имя, — сказал ему окоченевший офицер. — Одно слово, и ты на плахе! Живи тут пока, если сможешь…
Слово и дело государевы
После исчезновения сердечного друга Шубина Елизавета была сама не своя. Ряд историков полагают, что именно Алексей Яковлевич в свое время внушил ей идею о государственном — вернее, дворцовом — перевороте с помощью гвардии, и она в конце концов созрела для этого! Обстоятельства вынуждали! Лейб-медик Лесток, которого, как считают историки, можно считать резидентом иностранной разведки в России, шведский и французский посланники, явно и тайно, однако очень настойчиво подталкивали Елизавету к решительным действиям.
— Ваше положение при императрице Анне являлось незавидным, а при правительнице Анне Леопольдовне стало откровенно тяжелым и даже опасным, — нашептывали дочери Петра Великого. — Надо решаться, или время окажется бездарно упущенным.
