— Я пришла по старой памяти, ваше величество. — Услышав знакомый голос, Людовик резко обернулся: в его кабинете, ярко освещенная пламенем множества свечей, стояла Мария, о которой он грезил. — Прошу простить, сир, что без вашего приглашения, но меня еще помнят и пропустили, не чиня препятствий, — продолжала Манчини.

— Ты⁈ — Луи протянул к ней руки. — Боже, как долго я ждал тебя!

— Я пришла умолять ваше величество не препятствовать моему браку! — опустившись перед монархом на колени, смиренно попросила Мария. — Я никогда не стану вашей любовницей, сир!

— Но почему⁈ — вскричал король.

— Потому, что могла стать женой, — ответила гордая сицилианка.

— Хорошо, — сникнув, тяжело уронил Людовик. — Уважая тебя и наши отношения, я согласен сохранить их в первозданной чистоте. Иди с Богом!

Король сдержал свое слово: он более не преследовал Марию и приказал быстро уладить все формальности, касающиеся ее брака. При посторонних он более никогда не вспоминал ее имени. Спустя некоторое время у него завязался роман с мадам де Лавальер. Затем с мадам де Монтеспан, а овдовев в 1683 г., король через два года вступил в тайный брак с маркизой де Ментенон.

Феноменальная, сумасшедшая любовная история с итальянской фавориткой-девственницей, как называли ее многие историки, постепенно отошла в прошлое.

Но как знать, забыл ли о ней сам король?..

В исторической и политической литературе не раз широко освещалась трагическая судьба императора Николая II — Николая Александровича Романова — и его многочисленного семейства, расстрелянного большевиками по постановлению местного Екатеринбургского совета и санкции Москвы в подвале дома Ипатьева. Достаточно хорошо известно и о судьбах многих близких родственников царя — великих князей, родных братьев Николая Александровича и его дядей, многие из которых являлись весьма интересными личностями и даже всемирно известными учеными, о сохранении жизни которым ходатайствовала перед правительством Ленина русская научная общественность. Однако сам Ульянов и Совет народных комиссаров остались к подобным ходатайствам абсолютно глухи.

Однако мало кому известно о судьбе родной сестры Николая II великой княгини Ольги Александровны, которую в период Гражданской войны даже намеревались провозгласить императрицей. Редко кто знает и о ее большой романтической любви, которую она пронесла сквозь долгие годы и все обрушившиеся на семью Романовых несчастья…

Дочь Александра III Ольга Александровна Романова, младшая сестра императора Николая II, родилась в Петергофе 1 июня 1882 г. и сразу же стала любимицей большой и дружной царской семьи. По законам империи она считалась багрянородной, поскольку родилась уже в тот период, когда ее отец, император Александр III, царствовал, сидя на троне. В отличие от великой княжны Ольги все остальные дети Александра III: Николай, ставший наследником престола, его братья Георгий, Константин и Михаил — багрянородными не признавались: они появились на свет еще до восшествия отца на престол.

Император Александр III был очень семейственным человеком, счастливым в личной жизни — его любили жена и дети, и он обожал их. Современники, хорошо знавшие Александра III, отмечали: это был «истинно русский царь», очень скромный в быту. В то же время он проявлял неустанную заботу о развитии промышленности, ремесел, а Российская империя в период его царствования не вела ни одной войны, зато дипломатическими усилиями постоянно расширяла свои пределы. Особенно отмечали любовь императора к искусству — именно его стараниями и на его личные деньги создавался ныне знаменитый Русский музей — царь покупал картины у отечественных художников.

Вопреки позднее созданному большевистской пропагандой образу императора Александра III, этот очень интересный и могучий человек никогда не страдал алкоголизмом и не являлся самодуром-реакционером. Как самодержец и первый дворянин России, он боролся с врагами своей власти, не страшась применения решительных и непопулярных мер, и старался поддерживать в стране должный порядок. Вполне понятно, это крайне не нравилось революционерам.

Своих детей царь воспитывал хотя и во дворцах, но почти в спартанских условиях и в привычке к подчинению жесткой дисциплине. Вместе с тем Александр III был ласков и внимателен к семье, отличался веселым характером и никогда не проявлял деспотизма по отношению к домашним и окружавшим его людям.

С детства Ольга Романова более всех дружила со старшим братом Михаилом, родившимся на четыре года раньше. Как все дети императора, сестра будущего царя получала домашнее воспитание: она изучала иностранные языки, играла на рояле, имела приятный голос и очень увлекалась живописью. Специалисты из Академии художеств даже предрекали ей грандиозные успехи в этой области, однако Ольга совершенно не задумывалась над карьерой художницы, и это вполне объяснимо не только ее положением на самых верхних ступенях социальной лестницы, но и весьма юным возрастом.

Смерть императора Александра III, скончавшегося в 1894 г., до сего времени остается не раскрытой до конца тайной. Казалось, этому огромному, могучему человеку, похожему на былинного Илью Муромца, сотню лет не будет износа, но… уже тогда ходили упорные слухи, что императора отравили враги трона. Главой семьи стал Николай — страна не могла долго оставаться без монарха.

Время летело незаметно, и в начале XX в. герцог Петр Александрович Ольденбургский, выполняя волю родителей, предварительно заручившихся согласием самого императора, попросил у Николая II руки его младшей сестры Ольги. Для серьезного разговора царь пригласил младшую сестру в свой кабинет.

— Ты знаешь, Оля? Твоей руки просит герцог Ольденбургский.

— И… что ты ответил ему? — с замирающим сердцем спросила сестра.

— Полагаю, это вполне достойная партия, — прикуривая турецкую папиросу, заметил Николай II. — Отец Петра Александровича — Александр Петрович Ольденбургский, генерал-лейтенант гвардии, командир гвардейского корпуса и член Государственного совета. Его супруга Евгения Максимилиановна покровительница комитета сестер Красного Креста и Максимилиановской лечебницы.

Действительно, род герцогов Ольденбургских дал России немало славных государственных и общественных деятелей, ученых и храбрых военных. Жившие в России герцоги Ольденбургские являлись прямыми потомками Георга-Людвига Голштинского, двоюродного дяди императора Петра III, выехавшего из России при воцарении Екатерины II. Великое герцогство Ольденбургское входило в состав Германской империи, поэтому появилась опосредованная связь русской ветви герцогов с их немецкими землями.

— Надеюсь, ты будешь счастлива. — Царь по-отечески поцеловал сестру в лоб.

Свадьбу не стали откладывать в долгий ящик. Герцогу Петру Александровичу Ольденбургскому сравнялось тридцать три года. Его юной жене недавно исполнилось девятнадцать. Они обладали всем, о чем другие люди могут только мечтать: красотой, здоровьем, молодостью, богатством, знатным происхождением, но… Между супругами так и не проскочила божественная искра любви. Мало того, они просто откровенно тяготились совместной жизнью — великосветский, чуть ли не династический брак оказался на редкость неудачным и несчастливым. Ольга просто задыхалась в атмосфере дворца герцогов Ольденбургских. К тому же ее супруга куда больше прелестей молодой жены интересовал… азарт! Женщины оставляли Петра Александровича совершенно равнодушным. Он был азартнейшим игроком и с готовностью предавался своей пагубной страсти сутками напролет, забывая решительно обо всем.

— Прости, дорогая, я должен бежать по неотложным делам, — небрежно приложившись к ручке супруги, обычно сообщал муж и исчезал. Иногда на несколько дней.

Часто он сообщал «о неотложных и важнейших делах» по телефону — модному тогда изобретению — и вообще не появлялся дома неделями. Страсть к постоянной азартной игре выматывала его, лишая сна и покоя, но он упорно продолжал бежать из дома туда, где мог удовлетворить свою потребность вновь и вновь делать ставки и испытывать переменчивое счастье. Стоит заметить, что игорные дома в Российской империи были строжайше запрещены. Играли в закрытых клубах и гостиных высокопоставленных лиц, куда никогда не имели доступа полиция и жандармерия. Фантастически огромное состояние герцога открывало ему все двери и любые кредиты. И он играл, играл, играл…