— Я, пожалуй, поеду домой, — говорил он Уоллис.

— Да, конечно, милый, — соглашалась та, и после отъезда герцога начиналась вакханалия, которую любили именовать «настоящим весельем».

Пронырливые репортеры многое подозревали, но гомосексуальная слава Донахью сбивала всех с толку: плейбой никогда не скрывал, что женщины его не интересуют! Так какая может быть связь между ним и герцогиней? Осенью того же года герцогской чете потребовалось на пару месяцев вернуться в Нью-Йорк по настоянию адвокатов, ведущих их финансовые дела.

— Мне хотелось бы перенести поездку, — сказал Эдвард. — Поедем после Рождества.

— Почему? — нахмурилась Уоллис.

— Хочу закончить рукопись мемуаров и сдать ее в издательство, — объяснил бывший монарх. — Тем более я звонил в Нью-Йорк, мы вполне можем задержаться.

— Нет, — ответила жена.

Уоллис уплыла за океан на «Куин Мэри» одна, без супруга, все же пожелавшего остаться во Франции и закончить дела с книгой. Эдвард не хотел отрываться от работы: ему казалось, что он так быстрее воссоединится с Уоллис. Он даже не поехал провожать ее в Шербур, а простился на парижском вокзале у подножки вагона. На глазах у него блестели слезы.

Оставшись в Париже, он считал дни, и, наконец дождавшись, когда по расписанию и всем расчетам трансатлантический лайнер придет в Нью-Йорк, Эдвард позвонил в Уолдорф-Тауэрс, где у него с Уоллис имелась большая шикарная квартира.

— Госпожи нет дома, сожалею, сэр, — приятным голоском ответила служанка.

— Скажи, я звонил! Пусть немедленно свяжется со мной, — передал Эдвард.

Однако Уоллис не позвонила. Ни в этот день, ни в следующий, ни несколько дней спустя.

— Госпожи нет дома. Мне очень жаль, сэр, — неизменно предельно вежливым приятным голоском отвечала хорошо вышколенная прислуга.

— Где она? — устало спросил Эдвард. — Она вообще была дома? И когда придет?

— Сожалею, сэр! — вновь прощебетала прислуга. — Я не могу ответить на ваши вопросы, сэр! Мне неизвестно, где леди и когда она придет. Еще раз сожалею, сэр!

Так продолжалось две недели! Можно только поражаться выдержке бывшего монарха. Две недели звонков в Нью-Йорк, две недели щебетания прислуги. Две недели полной неизвестности. Но ведь корабль пришвартовался в порту и Уоллис сошла на берег!

— Я вынужден отправиться в Штаты, — сообщил герцог своему издателю. — Прошу простить, но придется прервать работу над книгой на некоторое время.

Странно, необъяснимо, просто фантастика, но… в порту у трапа лайнера герцога встречала Уоллис! Эдвард сразу размяк, все забыл и все простил. И это бывший король Англии?

До него доходили слухи о романе между Донахью и Уоллис, но герцог не хотел верить. Сладкая парочка носилась по магазинам — Донахью швырялся деньгами, а Эдвард усиленно работал над рукописью. Что самое непонятное — летом следующего года они опять втроем отправились в Париж! Что же объединяло гомосексуалиста Донахью и Уоллис Симпсон? Многие эксперты полагают, что оральный секс. Но другие придерживаются совершенно сногсшибательной версии — Симпсон была мужчиной! Это очень редкая болезнь, называемая синдромом подавленного андрогена. Рождается мальчик и, если он болен этим заболеванием, то, начав развиваться как натуральный мужчина, он в конце концов… превращается в женщину! Но по достижении полового созревания у таких женщин остаются определенные мужские половые признаки. Ряд медицинских светил полагают, что именно по этой причине у герцога и Симпсон не было детей.

Из Парижа герцог выехал на неделю в Англию — с разрешения властей навестить больную мать. Но когда он вернулся, никто из знакомых не решился сообщить ему, что, пока он отсутствовал, Уоллис и Донахью провели все время в квартире на набережной Брэнли. Вскоре троица отправилась в морское путешествие на яхте, которую сняла для них мать Донахью — герцог хотел тайком побывать в Англии и переговорить с сэром Уинстоном Черчиллем, дабы изменить к лучшему свое положение изгнанника. Ему удалось добиться свидания, однако оно закончилось безрезультатно. Черчилль был холодно-вежлив и неумолим.

В это время Уоллис уже серьезно задумывалась о разводе с герцогом, но верх взяли практические соображения: король ради нее отрекся от короны и престола, а она отрекается от бывшего монарха ради гомосексуалиста? Это означало бы конец! Пресса разнесла бы ее в клочья! И Симпсон, стиснув зубы, осталась с мужем.

В марте 1953 г. умерла мать Эдварда. Он срочно отправился на похороны. Уоллис честно пыталась ходить в трауре, но долго не выдержала и днем развлекалась с Донахью в его квартире, а по вечерам они закатывались в какой-нибудь модный клуб.

После похорон матери герцог вернулся мрачным. Решив его развеселить, подвыпивший Джимми в модном клубе «Марокко» издевательски «короновал» Эдварда бумажной шляпой, слишком уж похожей на корону. Странно, но герцог это стерпел. И это бывший король Англии? Развязка наступила только в Баден-Бадене, куда неразлучная троица отправилась отдохнуть и поправить здоровье перед поездкой по Германии.

— От тебя жутко воняет чесноком, — сказала за ужином Уоллис.

— Вот тебе! — разозлился Донахью и под столом сильно ударил ее по ноге, разбив ее до крови.

Герцог вызвал прислугу, сам оказал жене необходимую помощь, а затем обратился к Донахью:

— Убирайтесь, Джимми! Мы сыты вами по горло!

Много странного в этой загадочной истории.

Донахью ушел, но ничего не рассказал журналистам о своих отношениях с Уоллис. Он много пил и умер в своей нью-йоркской квартире в октябре 1966 г. Смерть его была отвратительна и ужасна: пьяный, он захлебнулся собственной блевотиной…

Еще более любопытно, что по стенам квартиры Донахью были развешены тринадцать больших фотографий герцогини Виндзорской.

Сейчас уже ни одного из участников этой любовной драмы — или жуткой трагедии? — давно не осталось в живых…

Имя всегда считавшейся эталоном красоты египетской царицы Клеопатры с древних времен окружено множеством легенд и мифов, в том числе очень умело и профессионально созданных Голливудом. Но, как это ни прискорбно для горячих поклонников царицы, большинство этих мифов серьезно противоречит истории и значительно искажает истину. Хотя бы миф о божественной красоте царицы: до нас дошли старинные монеты с ее изображением — на них выбит профиль «красавицы» Клеопатры с огромным крючковатым носом! Римляне называли ее не иначе как царственной шлюхой, зато египтяне — богиней.

Кем же была на самом деле царица Древнего Египта и какова подлинная история ее жизни и любви?

В 69 г. до н.э. у египетского царя Птолемея XII Авлета родилась дочь. Она получила традиционное для женщин в династии Птолемеев имя Клеопатра, что в переводе означает «славная своим отцом». Девочка росла не слишком красивой, зато здоровой, весьма смышленой и очень живой. В ней довольно рано проявились поистине дьявольская хитрость и удивительное умение обольщать людей, добиваясь от них желаемого: в царских дворцах рано учатся лукавству. А в семьях правителей оно, несомненно, заложено в гены самой природой.

Когда Клеопатра была еще подростком, ее отец Птолемей XII тайно бежал в Рим, который считался «старшим братом» и союзником Египта. Поспешно оставить Страну пирамид царя заставил опасный заговор недругов — монарх не желал, чтобы его свергли с трона, отравили или просто зарезали, как жертвенного барана. Дабы враги не смогли во время его вынужденного отсутствия насильно выдать замуж малолетнюю дочь-принцессу, а потом шантажировать этим Птолемея, он взял Клеопатру с собой. Так она впервые попала в Вечный город. Три с лишним года девушка вместе с отцом прожила в Риме, и это время стало серьезным испытанием для ее самолюбия — гордая наследница египетских царей страшно мучилась, видя, как ее венценосный родитель раболепно пресмыкался перед заносчивыми сенаторами, умоляя их поскорее дать ему храбрые легионы, чтобы он мог окончательно победить своих политических противников. Тогда принцесса Клеопатра поклялась: никогда не склоняться перед равнодушно-жестоким Римом и ни о чем у него не просить.