— Корабль падишаха? — озадаченно потер небритый подбородок боцман Грейг. — Может, лучше отвалим?

— Черт меня подери! — разозлился предводитель английских пиратов. — Такого еще не случалось, чтобы Эйвери перед кем-то отвалил. Придется их примерно наказать. Огонь!

Рявкнули пиратские пушки, и «Дюк», стремительно сокращая расстояние между собой и большим красным кораблем, чтобы тот не успел дать ответный бортовой залп, пошел на абордаж.

— Ребята! Покажем им наш крест святого Георга! — подбадривал своих головорезов Эйвери.

— Бей их! — взревели пираты.

Они зацепили борт противника крючьями и перепрыгнули на чужую палубу. Ожесточенная и кровавая схватка оказалась короткой: солдаты падишаха не выдержали яростного натиска рвавшихся к добыче морских разбойников. Меньше чем через час после первого выстрела, сделанного из носовой пушки фрегата «Дюк», корабль Великого Могола оказался полностью во власти Эйвери.

Чутье и на этот раз не обмануло Счастливчика Джона — на индийском корабле в трюмах и больших сундуках, в поклаже и шкатулках пассажиров нашлось немало золота и редких драгоценностей. Но поистине бесценной жемчужиной оказалась дивной красоты девушка, которую пираты нашли в самой большой, уставленной мебелью из резной слоновой кости, богато украшенной дорогими коврами и златотканой парчой каюте на верхней палубе.

— Кто ты? — спросил пораженный ее неземной красотой капитан пиратов.

— Джаландхар, дочь Великого Могола! — гордо вскинув головку с копной темных, как южная ночь, волос, украшенных сверкавшей всеми цветами радуги алмазной диадемой, ответила юная красавица.

Эйвери молча снял с головы боевой шлем и отвесил ей низкий поклон…

С 1658 г. Индией правил шах из династии Великих Моголов по имени Аурангзеб (1618–1707) — человек очень жесткий и решительный. Он не задумываясь сверг с престола своего отца шаха Джахана и в борьбе за власть безжалостно убил родного брата. Став повелителем Индии, он вскоре принял высокопарный титул Алум Гир, что в переводе означало «Покоритель мира».

Шах Аурангзеб действительно стремился покорить весь азиатский мир: он вел много долгих и весьма успешных завоевательных войн, значительно расширив пределы своей и без того немалой державы. И вот он получил горестную весть — одна из его любимых дочерей, отправившись в океан на корабле, оказалась в руках молодого английского пирата…

— Шах обязательно страшно отомстит нам, — твердил боцман Грейг, и команда его поддерживала, разделяя мнение старого пирата, немало повидавшего на своем веку в разных морях и океанах.

— Нужно поскорее навсегда избавиться от индийской красавицы, — вторил боцману штурман Оливер. — Зачем нам прекрасная принцесса, сулящая верную смерть? Лучше любыми путями постараться сплавить ее с корабля.

— Как?

— Вокруг океан, — меланхолично отвечал штурман. — Он никогда не отдает того, что взял!

Однако наперекор мнению своих головорезов Счастливчик Джон твердо решил оставить красавицу-принцессу у себя.

— Я не позволю утопить ее! — заявил капитан. — И не продам в рабство или в гарем какого-нибудь набоба. Это моя добыча, и тот, кто попытается посягнуть на нее, найдет свою смерть!

Дело в том, что молодой человек… безумно влюбился! Он отвел прекрасной пленнице лучшую каюту на корабле, куда пираты перетаскали все вещи принцессы. Эйвери постоянно проводил с пленницей долгие часы в беседах и постепенно сумел все-таки растопить лад отчуждения и добиться полной взаимности. Фрегат «Дюк» еще не вошел в родную гавань Мадагаскара, а Эйвери уже праздновал сладостную победу на любовном фронте!

Как уже говорилось, шах получил известие о захвате английскими пиратами корабля, на котором находилась его дочь.

— Ей следовало проявить твердость духа и немедля покончить с жизнью, предпочтя смерть позору плена, — мрачно изрек Аурангзеб, говоря с приближенными о своей красавице дочери.

Падишах долго пребывал в печали, но у него еще оставалась надежда, что презренные английские морские разбойники отдадут принцессу за приличный выкуп, и тогда отец сам решит ее дальнейшую судьбу. Но тут подоспело новое, ужаснувшее владыку известие.

— Не гневайся, повелитель! — распростершись ниц перед ним, почти прошептал один из визирей. — С Мадагаскара сообщили, что твоя дочь Джаландхар…

— Она умерла? — с затаенной надеждой спросил падишах.

— Нет, о Великий… Она стала законной женой английского капитана пиратов Эйвери!

— Что? — Шах схватился за сердце. Гроза Индийского океана, британский пират стал его зятем? Зятем «Покорителя мира» и Великого Могола?

— Я приказываю принести мне головы дочери и ее мужа, — в ярости повелел падишах. — Хочу видеть их рядом на большом золотом блюде!

Не смея спорить, придворные низко поклонились владыке и, пятясь, отправились вон из тронной залы выполнять страшный приказ повелителя.

Тем временем не сумевший устоять перед колдовскими чарами любви пиратский капитан отлично понимал: иметь жену-красавицу и одновременно заниматься морским разбоем в океане — дела в общем-то совершенно несовместимые. К тому же мстительный и могучий тесть Великий Могол наверняка не оставит нежеланного зятя в покое даже на Мадагаскаре — как ни храбрись, а с падишахами шутки плохи! Поразмыслив, Эйвери принял, как ему казалось, единственно верное решение. Собрав все свои сокровища, он нагрузил сундуки золотом и махнул с Джаландхар на другой край земли — туда, где даже падишаху не достать. В Америку!

В Новом Свете пират принял другое имя, купил за золото все необходимые документы, скрыл свое прошлое и обосновался в Бостоне. Джон приобрел хороший дом, завел выезд, множество прислуги и стал подумывать о том, как выгодно преумножить полученные с риском для жизни капиталы. Деньги должны делать деньги!

Как считал бывший отважный пиратский капитан, теперь у него было все, о чем только можно мечтать — красавица-жена, к тому же самая настоящая Принцесса, большой красивый дом, богатство, семья и спокойная жизнь…

Аурангзеб долго ждал, пока выполнят его приказ, проявив удивительное для восточного деспота терпение. Однако не получив в назначенный срок голов дочери и зятя, падишах пришел в ярость. Придворные не знали, что им делать. Где скрыться от великого гнева властителя?

— Нам может помочь только Бабуранга, — наконец додумался один из царедворцев. — Лишь в его силах успокоить шаха и отвести от нас его гнев.

К старому магу отправили ходатаев, нагруженных богатыми дарами, и слезно попросили помочь в беде.

— Значит, вы не смогли найти англичанина? — усмехнулся кудесник, выслушав жалобы придворных. — Что же, видно, придется это сделать мне.

Брамин тщательно расчесал длинную седую бороду, повязал на голову новый белый тюрбан, надел на шею драгоценное ожерелье, свидетельствовавшее о его высоком сане и степени посвящения в таинства, и, взяв резной посох, отправился во дворец шаха. Там старого мага и кудесника приняли с подобающим почетом. Брахман пообещал владыке Индии с помощью тайных заклинаний и колдовских чар примерно наказать похитившего его дочь английского капитана Счастливчика Джона, а вместе с ним и принцессу.

— Они умрут? — с надеждой спросил владыка.

— Нет, это не в моих силах, — честно ответил Бабуранга. — Я не могу убивать людей. Боги не позволяют делать это.

— Понимаю, — усмехнулся Великий Могол. — Значит, ты сделаешь так, что они возненавидят друг друга и она вырвет его сердце?

— Нет, — отрицательно покачал головой маг. — Пойми, о Великий: я не могу лишить их ни жизни, ни любви: все это даровано им богами! Но зато вполне могу сделать нечто иное. Для многих это куда хуже смерти!

И он, приблизившись к шаху, зашептал ему на ухо. И по губам жестокого властителя скользнула довольная усмешка.

— Сделай это! — жарко выдохнул он. — И я не забуду твоих услуг…