— Вы знаете об их отношениях? — избегая называть имена, продолжил министр. — Крайне нежелательно, чтобы они стали интимными.

— Что я должна сделать? — прямо спросила де Венель.

— Находиться вместе с ними третьей в любой комнате любого дворца, где есть постель! — отчеканил кардинал. — Вы хорошо поняли? И не допустить!

— Все будет выполнено, монсиньор, — с готовностью заверила шпионка.

Интимных отношений между сгоравшим от страстных желаний обладать прекрасной итальянкой королем и постоянно уклонявшейся от сексуальной близости хитрой сицилианкой, понимавшей, что это может означать быстрый конец их отношений, не было. Но Мазарини об этом не знал. Зато он прекрасно знал способности своей шпионки, которая сумела стать тенью синил нанки и не выпускала ее из поля зрения ни на минуту. Вполне понятно, что Мария скоро обнаружила назойливую слежку.

— Что вам от меня нужно, мадам? — осведомилась она у шпионки.

— Ничего, милочка. Я всего лишь желаю помочь вам сохранить свое доброе имя.

— Надеюсь, мне удастся справиться с этим самой, — холодно ответила девушка.

— К всеобщей радости, — умильно сложила руки на груди де Венель и набожно перекрестилась.

Но слежку не прекратила! Хронисты описывают скандальный случай, когда мадам ночью тайно проникла в спальню Манчини и, забравшись на кровать — кровати того времени были огромные, особенно во дворце, с множеством подушек и под балдахином, — решила проверить: не лежит ли рядом с обольстительной сицилианкой король?

Вполне понятно, что в спальне царила темнота, не горела даже свеча на ночном столике. Мария проснулась, сразу поняла, какой гость к ней пожаловал, и продолжала делать вид, что крепко спит. Ощупывая подушки, де Венель ненароком попала пальцем в рот Манчини, и та изо всех сил укусила шпионку своими крепкими, белыми, острыми зубами!

— А-а-а! — Дикий вопль боли разнесся по дворцу, будя продремавшую стражу, заставив встрепенуться часовых, вскочить слуг и со шпагами в руках выскочить в коридоры Лувра некоторых кавалеров, ночевавших у своих возлюбленных. Наутро мадам стала всеобщим посмешищем.

— Продолжайте, — в ответ на жалобы де Венель невозмутимо сказал кардинал. — Вас ждет достойная награда! А у вас есть государственное дело! Не стоит обращать внимания на издержки.

Тем временем решался вопрос о женитьбе Людовика на испанской принцессе, дочери короля Филиппа IV Испанского Марии-Терезии. Она внешне выгодно отличалась от принцессы Савойской, а союз с испанцами сулил Франции огромные политические и военные выгоды. Мария знала обо всем и не видела никакой возможности расстроить этот брак. Единственное, что ей оставалось, — попытаться разжалобить короля слезами. Тем более что виделись они практически ежедневно и подолгу находились вместе. Сгоравший от желания король был готов на все, но она упорно не отдавала ему своей девственности, являвшейся ее сокровищем, залогом его любви и верности.

— К моему глубокому сожалению, вы стали причиной, по которой не могут разрешиться многие серьезные и крайне важные для Франции политические вопросы, — пригласив племянницу в свой кабинет, сухо сказал ей кардинал Мазарини.

Он говорил с Марией ледяным тоном, как с чужой, как с обычной шлюхой, каких хватало среди придворных дам. И Манчини прекрасно поняла: дядя никогда не будет на ее стороне. Он даже не на стороне короля — он на стороне Франции и абсолютизма!

— Вы и ваши сестры поедете в монастырь.

— Я могу узнать куда?

— Конечно. Это неподалеку от Ла-Рошели.

— Можно ли мне сообщить об этом королю?

— Да. Все равно это ничего не изменит, — отчеканил кардинал…

— Меня отправляют в изгнание!

Вся в слезах, Манчини вбежала в кабинет Людовика, куда по распоряжению монарха ее беспрепятственно допускали в любое время суток. Камердинер, получивший приказ Мазарини присматривать за влюбленными в кабинете, куда не имела доступа беспардонная мадам де Венель, приник глазом к замочной скважине и увидел: король страстно целует в губы прекрасную и обольстительную сицилианку. Руки монарха скользили по ее талии, ниже, ниже, ниже, поднимая пышные юбки. Другая рука Луи ласкала полную красивую грудь девицы, и Мария, с помутившимся от страсти сознанием, едва владела собой. А король уже готовился приступить к самым решительным действиям. Но все же девушка нашла в себе силы выскользнуть из крепких объятий монарха.

— Нет, любовь моя! Не так, не сейчас!

Людовик был немало раздосадован. Многие историографы считают: если бы прекрасная Мария в тот момент уступила молодому королю, ее судьба сложилась бы совершенно иначе и история пошла по иному пути. В частности, история Франции. Но очаровательная сицилианка не уступила. И об этом донесли Мазарини. Кардинал остался очень доволен.

В день отъезда Луи вышел провожать Марию и ее сестер. Король стоял у открытой дверцы кареты и украдкой тихо сказал фаворитке:

— Никто не посмеет нас разлучить.

— Я буду молить Бога! — ответила девушка и начала страстно целовать руки короля.

— Трогай! — негромко, но очень твердо приказал кучеру кардинал, и карета сначала медленно, затем все быстрее покатилась по двору к воротам.

Король долго смотрел вслед экипажу, а через несколько дней сам верхом прискакал в монастырь и там обещал Марии, что женится только на ней и расторгнет мирный договор с испанцами. Манчини снова устояла. После отъезда короля она долгое время пребывала в глубокой задумчивости. Девушка обладала острым умом и имела достаточное образование и опыт придворной жизни, чтобы понимать: если Луи поступит, как обещал, то брак с Марией опять останется под большим вопросом, зато неизбежно начнется долгая и кровопролитная война. Возможно, ее дальновидный дядя-кардинал прав и ей не стоит ни на что надеяться? В надеждах можно провести впустую всю жизнь.

Утром она написала письмо дяде, в котором сообщила о своем решении отказаться от любви короля Луи и просила кардинала сообщить об этом его величеству. Получив послание из монастыря, кардинал возликовал: это была его очень серьезная политическая победа, достигнутая ценой личного счастья любимой племянницы.

Луи не желал верить услышанному! Сообщение повергло его в шок! Государственные дела не позволяли монарху самому скакать под Ла-Рошель, но он слал одно за другим умоляющие страстные письма в монастырь, требуя, прося, умоляя Марию отказаться от ее решения — она должна принадлежать только ему, она его ангел! Но все письма короля остались без ответа. Тогда он послал ей в подарок свою любимую собачку В ответ Мария прислала короткую записку с благодарностью, явно давая понять, что не намерена возобновлять переписку.

— Ну хорошо! — зло процедил сквозь зубы Луи, в ярости подняв левую бровь. — Погоди!

Людовик XIV подписал мирный договор с Испанией и в 1660 г. женился на дочери короля Филиппа IV принцессе Марии-Терезии. Вскоре Франция получила Артуа, несколько крепостей в Люксембурге, Сердань, Руссийон и быстро стала самой мощной державой в Западной Европе XVII в.

Марии король приказал в обязательном порядке присутствовать на официальном представлении Марии-Терезии в Фонтенбло. Манчини не хотела ехать, это было выше ее сил, но дядя-кардинал настоял:

— Я знаю, чего тебе это стоит, но никто не может знать, чего будет стоить твой отказ всем нам!

Чудом сохранившая девственность фаворитка присела в реверансе перед новой королевой Франции и, подняв глаза, встретила совершенно ледяной и жуткий от бешенства взгляд возлюбленного, короля Луи: он продолжал любить ее!

После торжеств в Фонтенбло Мария бежала от королевского двора и спустя некоторое время собралась сочетаться браком с коннетаблем Колонна — итальянским князем древнего патрицианского рода. Мазарини уже не было в живых, и Луи решил разорвать брачный контракт Марии — документ еще не был до конца оформлен, и девушка, которую он, несмотря ни на что, продолжал любить, могла бы тогда остаться во Франции. Людовик не терял надежды, что она все-таки будет всецело принадлежать ему.