— Почему?

— Меня слишком хорошо знает глава шведской делегации, Якоб Делагарди, к сожалению. Я, конечно отпустил бородку, но увы, думаю, это недостаточная маскировка. К тому же, как у всех одаренных она начала расти слишком поздно.

— Здесь Шереметьев просит подобрать вам теплое помещение, вы непривычны к холоду?

— Нет, просто я только весной излечился от легочной хвори, и это было условие моего отца.

— И где же князь мог подхватить эту гадость, обычно это болезнь бедняков!

— Во время путешествия по Европе. Там она гостит даже в королевских дворцах.

— И какие страны вы посетили? Это было развлекательное путешествие? Прошу меня простить, но надо знать с кем придется работать бок о бок.

— Я не обижаюсь, привык. Нет, не развлекательное. Я посетил Нидерланды, Германию, Ливонию, Польшу, Литву, Эстляндию. После чего примкнул к шведам.

— Тогда полюбопытствую еще. Боярин Федор пишет о вашей хвори, упоминает, что она у вас развилась после пребывания в яме с водой во время пожара в шведском лагере, вас туда шведы кинули?

— Нет, сам прыгнул. Что бы от пожара спастись. Не ожидал такого. Пересидел, вернее, перележал, водой прикрылся, а сил выбраться не хватило. Две псковитянки вытянули.

— А чего же вы ожидали?

— Взрыва пороха. Хотел штурм города сорвать. А шведы рядом с пороховым провиантский склад разместили. С маслом постным, ромом и прочими горючими жидкостями. Вот от него пламя и разлетелось по всему лагерю.

— Значит, это тоже правда, что это вы пожар в шведском лагере устроили, после чего они осаду с Пскова сняли, и личный титул князя за это получили?

— Тоже, правда. Поэтому и не стоит мое участие в переговорах афишировать, чем позже Якоб Делагарди и другие офицеры меня узнают, тем лучше.

— Хорошо, я думаю, бородка, русское платье свое дело сделают.

— Тогда именуйте меня просто Муромским, княжеский титул лишнее внимание привлечет.

— Договорились! Если я правильно понял, вы будете присутствовать на всех переговорах, так?

— Желательно.

— Тогда сегодня милости прошу отобедать с нами, потом отдохнете, я отдал приказ разместить ваших людей, а вас прошу занять одну из комнат в доме священника, к сожалению, ее придется делить с одним из моих спутников. Дворянином Зюзиным. Теплых помещений у нас мало! Алексей, потеснишься.

— Ничего страшного. Только у меня слуга, он по-русски плохо говорит, так что пусть на него не обижаются.

— А он кто?

— Англичанин. Впрочем, на верность проверен и сам вызвался меня сопровождать. Если что-то от своих соотечественников узнает, доложит.

— Понял.

После обеда Михаил прошел в отведенную ему пополам с дворянином Зюзиным комнату. Там уже хозяйничал Микки, пытаясь отжать большую половину помещения Михаил пресек его активность, и сказал, что их все вполне устроит. Алексей Зюзин был человек средних лет, тихий и спокойный, славящийся умением составлять документы со всякими титулованиями, кроме того, знавший шведский язык. Нравилось ему соседство с молодым князем, или нет, было неясно, но он не ворчал. Только спросил, как молодому князю удалось проникнуть в шведский лагерь.

Михаил рассказал о путешествии по Европе, зимовке в Польше, беседе с Филаретом, и решении проникнуть в шведскую армию под видом принявшего лютеранство шотландца, рассорившегося с отцом. Как удалось привлечь внимание короля разговорами об искусстве и литературе, затем спасти Густава-Адольфа от русской пули, и стать шведским полковником и графом. Как он узнал у того же Делагарди о плане штурма трех псковских башен, и предупредил псковичан, что привело к гибели четырех лучших полков короля. О плане решающего штурма города и о попытке его сорвать, а самому попытаться остаться в окружении короля и тихо подталкивать его к миру. И как продуктовый склад этому помешал. Зюзин, тоже одаренный поинтересовался, каким чародейством владеет его молодой сосед. Миша сообщил, что огнем, воздухом и водой, последней — слабее всех, и еще тленом и параличом, а еще он эмпат. О ментальной магии он предусмотрительно умолчал. Зюзин позавидовал такому богатому набору. После чего Миша прилег передохнуть, а Зюзин начал переводить свежие предложения шведов на русский.

Неумолимо приближалось православное рождество. А после рождества Анна уже будет каждый день ждать родов. Жаль, не получится приехать, поддержать. Но в прошлый раз его даже близко не подпустили к протопленной накануне бане, где, ради избежания всякой заразы обычно проводили роды. Так что он просидел полночи, в трапезной, переживая, пока ему не вынесли маленький, недовольно кряхтящий сверток. А к Анна пустили только уже утром, когда она, уже переодетая, в красивой рубашке, на чистой постели кормила дочь. Разрешили только поцеловать и прогнали. Так что его присутствие особо не требовалось. Сейчас он все время, свободное от толчения воды в ступе, именуемое переговорами, обдумывал будущий разговор с Делагарди. Взвешивая все за и против. Пока одно событие не подтолкнуло его к действию.

Все участники переговоров, как обычно, завтракали, обсуждая план на сегодняшний день. Завтра сочельник, будем вести переговоры только до обеда, до «первой звезды», потом переговоров весь день не будет, Рождество. Сегодня предстояло работать долго и упорно. Все уже расселись по возкам, как на единственную улицу села влетел всадник на коне, от которого шел пар. Он передал поводья конюхам, бросившимся укутывать коня попоной, и водить по двору, что бы остыл и не простудился. Мезецкой вышел, что бы принять письма, но послание было одно. И не ему. Михаилу. У Миши все замерло в груди, пока он распечатывал послание. Руки дрожали. Одна мысль билась в голове — что-то с Анной, иначе не прислали бы гонца так срочно! Он так долго возился, что Мезецкой просто взял у него из рук письмо, сломал печать, пробежался по строчкам глазами и громко зачитал:

— «Сын, поздравляю, ты снова стал отцом! Причем дважды! На второй день месяца просинец, твоя жена Анна родила двух сыновей. Двойню! К счастью не близнецов, а двойняшек. Старший темноволосый, младший — блондин. Оба весом каждый больше пяти фунтов, здоровы. Молодая мать чувствует себя хорошо. Только пришлось взять кормилицу, потому, что одной Анне будет тяжело выкормить двойню. Первый месяц она справится, а потом будет помогать кормилица. Так что не нервничай, все хорошо, спокойно работай на благо России! Только крестить придется без тебя. Имена уже есть. Старший Михаил, по имени крестного отца (Угадай, кого?). Младший — Федор. Его крестным отцом станет Шереметьев. Крестными матерями станут Марфа и княгиня Черкасская. Отец».

Михаил совершенно невежливо выхватил письмо из рук князя Мезецкого и перечел. Все точно. Он стал отцом двух мальчишек. Побратим на него не злится, раз стал крестным отцом старшего княжича, наследника. Значит, можно рискнуть. Шведы не решатся выкрасть отца крестника царя. Война им совершенно не нужна. Да и крестные матери — жена Филарета, мать царя и сестра Филарета, его тетка! Так что, вперед, раскрываемся перед Делагарди и уговариваем, слегка шантажируя тем, что он показал мне план того неудачного штурма Варлаамовой башни, тем самым фактически, сорвав его! Но почему роды так рано? По их расчетам они ждали только после рождества. Извинившись перед послами, и обещав догнать их позднее, Михаил побежал к лекарю, сопровождавшему посольство. Тот посмеялся и объяснил взволнованному молодому отцу, что при двойне это нормально. Конечно, сильная целительница не могла не знать о двойне, но, видимо, решила ему не говорить, что бы не волновать, или сделать сюрприз. Михаил решил, что вернувшись, поговорит с Анной. К черту такие сюрпризы!

Приказал запрягать Черта в легкие санки, теперь нет смысла прятать приметного коня. Посольство догнал на подъезде к Столбово. Передал Черта в руки конюхов, специально ездившим вместе с кучерами для присмотра за лошадьми, и прошел в шатер для переговоров. Мезецкой подмигнул и спросил: