Михаил поклонился. — Приветствую верховного смотрителя Земли!

— Узнал! Отпусти его, я его держу. От меня не уйдет! Тело, значит, молодое прихватить захотел? Дальше пакостить? Поедешь на суд к Верховному. У нас не вышло тебя распылить окончательно, у него выйдет. Как мальчишка? Не выгорел? Что бы сопротивляться этой твари, большая сила нужна! Чуть дом твой не спалил. Как потушили?

— Дочка вот…

— Хороша девица, молода только. Что делала?

— Кровать водой залила. Его огонь меня не слушал, печь вот-вот бы развалилась, я его руки взяла и на них огонь позвала, он послушался.

Михаил охнул.

— Понял, что это означает?

Михаил кивнул. Анна непонимающе посмотрела на него.

— Потом муж объяснит, княгиня. Девица, подпитай парня. Твоему отцу больше силы тратить нельзя, а мать твоя ведьма, у нее не выйдет. Да и ей тратить силы не стоит.

— У меня эликсир силы есть. Принесла на всякий случай.

— Хорошо, дайте, как очнется! Эх, забрал бы я его у вас, но он кальвинист. Правда, ненадолго. Так, князь?

— Надеюсь.

— Все равно, деваться ему некуда. Только про это не говорите, сам почувствует. Магия притянет. И обещай, князь, если католиком стать надумает, не препятствуй! Кардиналом обещаю сделать. Но только добровольно! Утру нос англичанам. Племянник короля — кардинал!

— Вмешиваться не буду, пусть сам решает. Вопрос можно?

— Конечно.

— Власть у вас большая, почему такие непотребства с магами допускаете?

— Непотребства? Прячу по возможности. На нарушение целибата глаза закрываю. Это все до меня началось, стараюсь прекратить, но не все сразу. А над протестантами я вообще не властен! Творят, что хотят. Вот хоть война эта! Хорошо, попрощаюсь. Мне еще этого к Верховному тащить, распылять. А утром паству благословлять. Мальчика берегите! Редко такие в Европе рождаются! И себя береги, князь! Твоя сила твое здоровье держит. Не расходуй зря! За колдуна, спасибо!

Мужчина подтянул черный сгусток к себе, и исчез.

— Папа, кто это был?

— Папа Римский, Урбан VIII. Он сейчас смотритель Магии на Земле!

— Он же католик!

— Ну и что? Инквизицию до него изобрели. Он ее угомонить старается.

— Папа Римский? — вдруг подал голос очнувшийся Фридрих

— Он самый. Очнулся? Расскажи, что случилось! Мы уже финал застали.

— Погоди, пусть зелье силы выпьет. Только что чуть не выгорел! — княгиня протянула Фреду фляжку. Фред взял, и покраснел. Анна была в одной рубахе. Князь тоже, в исподнем, только их дочь была одета полностью. Он вспомнил, что тоже был одет не лучше князя.

— Что краснеешь, как красна девица! Смотри, мокрый весь! Как еще матрас не загорелся! И некогда было одеваться. Вот, только эликсир прихватила, и то, потому что на столике стоял.

— Матрас не загорелся, потому что я велел перину снять, волосяной оставить. И подушку, и одеяло не пуховые, а хлопчатые. Неудобно спать было? То-то. И кровать велел складную, походную, кованую поставить. Дерево убрал. А то бы сейчас уже полыхало. Давайте выйдем, пусть все перестелют. Пару дней поспишь так, потом, научу огонь под контролем держать, перины обратно получишь. И Фред надо переодеться! А то простынешь. О, Микки, проснулся! Найди Фреду сухое, мы в кабинет пойдем, приводи его, как переоденется. И в соседнюю комнату пересели, здесь печь проверять надо. Пошли, сударыни, переговорим и спать. Колдуны колдунами, а царские забавы никто не отменял!

— Настя, — сказала мать, когда они расселись в кабинете, — извини, я не все тебе рассказала. Колдун не только дар запирал, он хотел Фридриха черным магом сделать, власть над ним получить. Он давно искал ребенка одаренного. А тут ему родители Фреда сами предложили гувернером стать. Якобы сын шалить слишком начал. Тот обрадовался, сам понял, что парень одаренный, и все шалости — это просыпающаяся сила, стал отцу жаловаться — мол, не слушает, не хочет учиться, надо начать наказывать, как с такими непослушными мальчишками поступают. Отец даже не расспросил, почему то няньки мокрые ходят, то земля из цветочных горшков высыпается. Просто разрешил. А «гувернер» розги из рук не выпускал, потом на плетку перешел. Парнишка к матери побежал, заступиться просил, а та ему велела послушным быть, тогда и наказывать не будут. Тут у него вера в родителей и пропала. И когда гувернер в очередной раз его наказать решил, а он всегда заранее предупреждал, что бы знал и боялся, ломал не только болью, но и страхом, и унижением, и уже считал, что сломал. Только боялся, что у парня дар прорвется сильно, вот как сегодня, и блок на него поставил. А Фред украл у отца кинжал, и решил его, когда он придет, зарезать. Так и ждал его с кинжалом в руке под подушкой. Но гад опасность почуял, решил, что это из-за поражения короля в битве. И сбежал. А Фред заснул, и его разбудили уже няньки, что бежать надо. Но колдун-то считал, что он парня сломал, так как тот покорно отправился ждать наказания. С кинжалом. Потом колдун еще в пару историй влез, всем надоел, и его несколько одаренных клириков захватили. И прибили, ритуально, что бы не воскрес. Но не добили. Вот его дух и ожил. Он как-то Фридриха учуял, и решил его тело занять. А тот его огнем!

— А кто он на самом деле? Или это тайна? Кто его родители?

— Нет, не тайна. Но не для разглашения. Он числится погибшем, утонувшим. Сбежал так из семьи. Его отец заставлял жениться на старой деве на 10 лет его старше, уродливой и склочной, к тому же его двоюродной тетке. За ней замок давали. Угрожал дурманом опоить и насильно женить. Отец у него в опале был, он корону чешскую ухватил, год королем пробыл и удержать не смог. Император его родового владения лишил, Пфальца и звания Курфюрста. Они в Гааге жили, всей семьей.

— Подожди, курфюрст Пфальца женился на дочери короля Якова! Значит, он внук короля?

— Да, и племянник нынешнего. Считай, опальный принц. Но только не говори никому. Не нужно что бы все об этом знали! Родители могут его обратно потребовать.

Фреду удалось все-таки поспать сегодня. Проснулся немного отдохнувшим, но слабость была еще сильной. Хотелось есть. В дверь просунулась голова Ваньки:

— Доброе утро, есть будете?

— Да, хотелось бы

— Все уже поели, но я вам каши с грибами, яичню и пирог принес. Сейчас солью на руки и можно кушать.

Фред все употребил с аппетитом, стало полегче. Он попросил одежду. Ванька принес рубаху, теперь зеленую, зеленый же кафтан и рыжие сапоги.

— Травить уже начали? Посмотреть хочу!

— Начинают. Князь, правда, сказал, что вам сегодня лучше в постели остаться.

— Интересно же!

— Я вам место покажу, и идти недалеко, и видно все. Мы с ребятами всегда оттуда смотрели. А сегодня князь всем разрешил смотреть. Только одеть надо что-то теплое. Вот, епанча. Как раз. Капюшон накинете и вас видно не будет, и тепло!

Ванька подал коричневый суконный плащ без рукавов с застежкой на 4 пуговицы у горла. И опять шапку с мехом.

— А шапку зачем, раз капюшон есть?

— Без шапки нельзя. Родовитым неприлично!

Фридрих спорить не стал, одел все, и Ванька провел его на балкончик, под небольшим навесом, над двором. Внутренний двор был огорожен, выходы закрыты щитами из досок видны были две клетки, с матерым волком и прибылым. Где-то лаяли собаки. Ванька спросил, заходить ли за ним, но Фред отпустил. Только попросил табурет, или скамейку. Все-таки ноги держали плохо. Сел, оперся о резные перила, Удобно. Напротив была царская трибуна. Зрители — только мужчины. Михаил махнул платком, клетку с прибылым открыли, и палками вытолкали его вон. Он побежал по кругу, поджав хвост. В это время, на балконе появился новый зритель, тоже закутанный в плащ. Фред хотел посмотреть, кто это, но в этот момент пустили собак. Началась травля. Сначала самую взрослую пару, которая уже в этом году могла охотиться. Они быстро схватили волка по месту, сразу за ухом, так, что он не смог бы им повредить. Собак отозвали, они послушно отошли, получили награду и были уведены со двора. Наготове была вторая, молодая пара. Эти долго крутились около зверя, пока, наконец, более крупный, видимо, кобель не ухватил волка там, где нужно. Раздались одобрительные крики. Поняв, что от них требуется, подскочила сучка и тоже ухватила зверя. Царь что-то сказал князю, тот закивал.