— Расследование проведите. Кто так не хочет, что бы у Романовых наследники появились! А лучше, пригласите всех травниц, ведуний, ведьм, что до свадьбы с невестой дело имели. Многие бояре любят всяких одаренный приглашать, что бы порчу не навели. Если всех соберете, я попробую выяснить, чье колдовство. Так веревочка и потянется к заказчику.

— Сделаем — сказал Филарет.

Дома Анна тяжело вздохнула, села на кресло у окна. И попросила Мишу позвать Аглаю. Та пришла, взволнованная.

— Бабушка, — грустно сказала Анна, — ты всегда меня учила быть честной, а я сегодня соврала. Только прошу, что бы это дальше тебя и Миши не пошло. Да, яд я определила. И, возможно, даже вывести бы смогла, но смалодушничала. Зелье это не должно было царицу убить, просто бесплодной сделать. Но так вышло, что дали ей его слишком много. И оно как яд сработало. Я так понимаю, что расчет был, что она бесплодной станет, а выяснится это через несколько лет. Филарет бы сына, конечно, развел, но Михаил и сам не здоровый человек, пока развод, пока новая свадьба, ребенок поздно бы родился, и не обязательно мальчик, могли и девочки первыми быть. Вряд ли Миша его вырастить бы успел. И вот, на Руси малолетний царь, за него кто-то править бы стал. Надо этого кандидата в регенты найти. Понял, Миша? И еще. Могла я ее спасти. Но на зелье заклятие черное наложено. Считала я его. Если бы выводить зелье стала, ребенка бы скинула. Подумала, и решила: девица все равно Михаилу непригодна. Так пусть судьбу свою примет. А я не стану губить дитя невинное, которое во мне уже шевелиться. Да и потом, впитав часть зелья стала бы я бесплодной Смоковницей сухой. Вот и взяда грех на душу.

— Анна, так это и против нас тоже было сделано. Знали же все, что скорее всего тебя пригласят!

— Миша, ты чем слушаешь! Не должен был этот яд себя проявлять. Просто бесплодной женщину сделать. Как те травки, что я после родов пью. Только она временное действие имеют, помогают частых родов избежать, женщине здоровье сохраняют. Не все так, как твоя мать устроены, что от детей здоровье только прибавляется! Многие изнашивают себя. Умирают рано даже! А это зелье полностью бы убило способность женщины зачать. Понял? Только дали ей много. Вот и отравили. Пойду, помолюсь, что бы отпустил мне господь грех великий.

— Анна — резко прикрикнула Аглая — прекрати. Все ты правильно сделала! Михаилу лучше, что бы бесплодная женка померла, и он новую нашел. Не простой он человек, царь! И ты, как истинная мать поступила, защитила свое дитя! Никто это тебе в вину не поставит. Иди, приляг. Я сама для царицы зелье сварю. Миша, отвезешь! Хотя, не надо сама съезжу, прослежу, что бы не намудрили. Тебе сейчас даже ее выдохом дышать вредно! А ты, Миша, успокой жену! Побудь с ней. Все она правильно сделала.

Супруги ушли к себе, Аглая сварила зелье, упаковала в шесть бутылочек глиняных, поставила в корзинку. Заложили возок, и она отправилась в Кремль. Там попросила доложить государыне Марфе ог своем приезде. Разговор с ней секретный имела. Сходили к несчастной царице, напоили ее зельем. Велела Аглая каждый день, в один и тот же час поить ее. Закончиться зелье, она еще сварит. И чем дольше стоит, тем полезнее.

Потом Марфа провела Аглаю к Филарету. Долгую беседу они имели. Прощаясь, патриарх сказал.

— Не переживай, боярыня, приеду завтра, отпущу грехи твоей внучке. Мудрая она не по годам. Правильно все рассудила. Не нужна Михаилу бесплодная жена. Все правильно рассчитала. Дня через три найдем всех женок с даром, что к невесте ходили, пусть опознает, если может! Успокой женщину. Вредно ей волноваться.

Благословил и отпустил.

Приехал на следующий день, Долгую беседу с Анной имел. Повеселела после нее Аннушка. А через три дня собрали всех ведуний, что к царской невесте приглашала родня. Пятеро женщины и один колдун. Анна прошла вдоль всех, в ряд выстроенных, покачала головой и вышла спешно.

— Не вышло? — спросил вышедший вслед за ней расстроенный Филарет.

— Вышло, не могла я там опознать. У этой ведьмы на пальцах проклятие заготовлено было. Так что осторожнее, когда вязать будете. Она в темно-красном шушуне и черной с серебром душегрее. И в серебряной кике. Богаче всех одета. Молодая.

— Понял. Чародеев приглашу. Спасибо.

Ведьму взяли. Аккуратно, проклясть не смогла. Сразу с вызовом заявила, что она личная колдунья брата патриарха, Ивана Никитича! Не ожидал Филарет подставы от родной крови. Михаил рассказал ему, как отговаривал Иван племянника выбирать, сам рассчитывал на его место. И, хоть, и обласкал его после венчания на царство Михаил, все-таки вредить вздумал.

Филарет долго не скорбил. Отправил брата обустраивать земли южнее Ельца, строить новые крепости от набегов татар. Укрепить Муравский тракт. Основать поселение в месте, именуемом Студенки Липецкие. Севернее был Муромский, южнее — Романов. Скоро эта лазейка для степняков будет крепко забита.

Ведьму допросили, дознание провели. Полюбовницей Ивана оказалась. Надеялась женой стать. Поэтому и дети все у него умирали в младенчестве, одному Никите выжить удалось, но у него детей никогда не будет — так на него ее зелье повлияло. Да последнюю, Марфу отравить она не успела. Иван, приглашенный Филаретом, как услышал, так чуть полюбовницу не задушил. Потом долго каялся, брату в ноги кинулся, что, действительно, завидовал Михаилу, что его на царство избрали, да еще оказалось, что он справляется! Надеялся, что так и помрет бездетным, а наследником племянника объявит! Филарет его не простил, но счел достаточно наказанным, подтвердил свой приказ обустроить Муравский тракт новыми крепостями, Лебедянь восстановить из своих средств. Воеводу он туда пришлет проверенного, тот сейчас в Воронеже в учении у тамошнего воеводы, хорошо о парне отзывается. Толковый воевода будет. И напомнил, что бы с Муромским не ругался, и на его земли глаз не клал. Известно ему, как Иван с Елецкими собачиться, так вот, к Муромскому пусть не суется. Если он Ивану за обиды чародейством врежет, то ему это простится. А ежели не сам, а жена с дочерью, так простится вдвойне. Проникся Иван, и зарекся с чародеями дело иметь. И так уже пострадал от ведьмы, царицею возомнившей стать! Убрался восвояси, границу укреплять. Ведьму тайно порешили. То ли утопили, то ли в землю зарыли, никто не знал. Времена жестокие были. Но в народе долго шептались, что уморил Господь жену царскую из-за обиды за Хлопову. Марфа тихо радовалась, что хоть не на нее всю вину свалили. Царица тихо умерла в начале просинца (январь). Теперь Михаилу положено было год траура держать, а потом снова жену искать можно.

Москва не сразу строилась, так и палаты Муромского, как в поговорке, медленно возводились. К моменту смерти царицы только под крышу подвели. Отделка осталась. Михаил крышу пока золотом покрывать не стал, в семье тоже траур был. Сестрица Долгорукой, Лидия, из-за тоски по сестре снова ребенка скинула. Уже со счету сбились, какого. Княгиня Наталья уже в какой раз Богородицу благодарила, что спасла ее Мишеньку от такой неудачной жены. Не сравнить с Анной. И красива, и покладиста, слово поперек мужа не скажет, а тихо переубедит в своей правите. И рожает легко, как кошка прямо, (Тьфу, грех какой!) На исходе грудня (ноября) опять сынка родила, да такого крепкого. Так что теперь у Миши три сына и дочка. Красавица растет. Десять годочков скоро, вот-вот заневестится. Такую только за принца отдавать.

Да только владения у нее поболее, чем у иных германских принцев в наличие. Солидный доход дают. Меха драгоценные, жемчуг речной, мелкий, но ценный, лен. Рыба красная и белая в избытке. Весь пост только ее и ели, да продавали мороженную. И теперь вот, древесина ценная, что в воде не гниет. Узнали о ней на Москве, стали заказывать, и для царских палат в Кремле, и бояре побогаче. А так, как рубить из нее умели только мужики из Анниных же вотчин, да архангельские, то от этого богатство тоже прирастало. Нарасхват были мастера. Оброк исправно платили.