— Все, Фридрих, успокойся. В ближайшее время точно не умрешь. Это твоя комната. Нужное место по этому коридору дальше, за поворотом. Со свечой ходи аккуратнее, помни, строение деревянное, не каменные стены. Микки живет вот здесь, нужно что, стучись к нему. И еще, поскольку у нас гостит царь, то дружинники обходят дом несколько раз за ночь. Наткнуться на тебя, скажи им — Микки. Они его разбудят, и он им все объяснит. Если зарядят дожди, Михаил уедет, а мы на недельку останемся. Тогда я с тобой языком займусь. И не только. А пока с Микки основы осваивай. Главное, если сила начнет просыпаться, зови меня немедленно. Помогу. Главное, огонь держи. Это в детстве у тебя земля и вода были, обычно огонь уже в зрелом возрасте просыпается, так устроено, представляешь себя в шесть лет с огнем! Тогда родители сразу бы поняли, что к чему, а так, за шалости все приняли. Только я думаю, замка в Праге уже не было бы. Выгорел! А у нас дерево. Так что аккуратнее. Жаль, ни у кого из слуг дара нет, а то бы к тебе приставил. Но мальчишка, Ванька дежурить под дверью будет. Запомнил: ночь, полночь, что-то почуял — сразу ко мне. Или сам, или Ваньку пошли. Все, иди спать. Завтра собак притравливаем, потом видно будет.

Разошлись.

Странно, отец разговаривал с гостем, как с одаренным, у которого должна проснуться сила, но обычно дар просыпается до шести лет, вон как у нее. Двух еще не было, как почуяла, что отцу помощь срочно нужна, и через маму отправила. Вообще она отца всегда хорошо чувствовала, чародейская сила у них была похожая, Мать почти не чувствовала, но она не расстраивалась, всегда говорила — вот, замуж выйдешь, инициацию пройдешь, и почувствуем друг друга. А сейчас ты чародейка, а я ведьма. Интересно, что за гость одаренный, и почему они с отцом на иностранном языке разговаривают? Жаль, что она плохо слушала, что девицы про него говорили. Сейчас у нее самой интерес появился!

В этот вечер Фреду почему-то было тревожно. Никак не мог уснуть, несмотря на усталость. Все боялся, что сила проявится. Вдруг, действительно не водой, или землей, а огнем? А терем деревянный! Да еще воспоминания детские, разбуженные недавним рассказом, бередили душу. И хоть теперь он понимал, чего добивался этот пан Збышек, одно имя которого вызывало неконтролируемую ярость, легче не становилось. Он постарался успокоиться, выкинуть все из головы — дела прошлые, пора забыть. Но в голове раз за разом возникал образ злобного гувернера с плеткой. Да, в последний месяц, видя, что мальчишка стал стоически переносить обычные розги, «гувернер» взялся за плеть, уверенный, что родителей не заинтересует появление рубцов на спине у наследника. Да и не бил он по спине. Надо было не только сломать мальчишку болью, но и стыдом. Поэтому порол по заду и старался не до крови. Фред постарался переключиться на родителей. Насколько же они были к нему равнодушны, если отец даже не поинтересовался прошлым человека, которого нанял учить сына! А потом так же равнодушно приказал сломать свою жизнь ради призрачного благополучия! Именно призрачного, Так как Ганау-Мюценберг был оккупирован войсками императора, а его правитель, Филипп Мориц, брат Катарины-Юлианы вряд ли бы стал защищать от императора семью мужа сестры. Несмотря на регенство матери. Так что отец сам лез в пасть к льву! Но все равно, в памяти все время возникал образ ненавистного гувернера, пролезал, не хотел уходить. От ненависти в груди жгло. Он сел на кровати, на которой никак не удавалось устроиться удобно. Матрас был жесткий, хотя даже в Архангельске он спал на мягкой перине. Да и подушка была комковатая и тяжелая. Никак не хотела взбиваться. Посидел, печка прогорела, надо было закрыть какую-то вьюшку, но он не знал, как. Будить приставленного к нему Ваньку не хотелось, он решил, что до утра не замерзнет, не зима. Посидел, слегка охладился, снова лег, укрылся тоже тяжелым одеялом. Охлаждение помогло. Он стал засыпать. И вот, на гране сна и бодрствования в голове раздался знакомый ненавистный голос: — «Пусти, замерзаю»!

Фред попытался стряхнуть с себя сон, не выходило! А голос все бил и бил в уши.

— «Впусти меня, гадкий мальчишка, выпорю! Я приказываю, впусти»!

Ненависть рванулась наружу, обернулась пламенем, он весь запылал, на ладонях вдруг возникли два ярких огненных шара. — «Магия проснулась»! — полыхнуло осознание. Он сейчас все подожжет, что делать? Фред попытался крикнуть Ваньку, но язык был скован чем-то липким и отвратительным. И тогда он направил огонь туда, куда тянулась его ненависть, в черное устье печи, за неплотно закрытой дверцей которой клубилось что-то черное, страшное. Магической пламя, обретя цель загудело, в голове раздался противный визг, и Фред потерял сознание. Он уже не видел, как приоткрылась дверь, в комнату заглянул Ванька, и со всех ног понесся к князю.

Настя возвращалась от матери задумчивая. Как интересно! Предмет гаданий всех подруг оказался тем самым немцем, у которого она почуяла черную силу. Мама рассказала, что он одаренный, сильный, только силу его в детстве запер черный колдун, который хотел его подчинить. Колдун умер, заклятие потеряло силу, и она начала пробивать себе дорогу. Вечером она убрала заклятие, и теперь отец будет его учить. Парень дворянин, хорошего рода, в Европе ему жизни бы не было, когда его сила прорвалась все-таки наружу, а это непременно бы случились. Джон пожалел и привез сюда, учителем. Образование у него хорошее, подправит вам языки, и Костика сможет основам чтения, письма и арифметики обучить. Только русский подучит. Отец научит силу скрывать, и поедет обратно в Европу, в университет, доучиваться. А в русское решили переодеть потому что холодно, да и в глаза так бросаться не будет. Так что ничего таинственного. Спрятали мага от инквизиции. Поэтому отец и рассказывал дяде Мише о всех тех ужасах, что в Европе с одаренными творят! Надо познакомиться, тем более, она говорить на разных языках умеет. Ему, наверное, очень одиноко в чужой стране! И в этот момент на нее налетел холоп Ванька!

— Барышня! Скорей! Хорошо, что вас встретил! Там такое! Такое!

И потянул ее за собой.

— «Сила у учителя проснулась»! — промелькнуло у нее в голове!

Ванька распахнул дверь. В кровати метался тот самый парень, весь сполохах пламени. В печи бушевало магическое пламя. Дверца накалилась, и вот-вот расплавиться! Под чародеем уже дымилась простыня, пахло паленым волосом.

— ' Магический огонь вреда ему не причинит, а вот настоящий может'

— Ванька, беги за отцом! — велела Настя и плеснула водой на постель. Зашипело. Теперь печь! Она попыталась взять огонь под контроль, но не смогла. Тогда она схватила чародея за руки, и через его руки послала приказ огню: — Назад! — Пламя послушно стекло в поставленные ладони.

— Нет! — выкрикнул чародей, нет, — он возьмет вверх!

— Кто?

— Зб…

И тут на его рот легла женская рука.

— Молчи. Я его вижу, старого черта. Уходи! Приказываю, уходи туда, где должен быть!

И тут Настя увидела колеблющийся в углу клубок черноты.

— Мальчишка мой! — прозвучал в ушах противный голос. — мне только помешали имперцы! Один день и я бы взял его под контроль и подчинил бы окончательно себе. И сейчас я хочу получить его всего, ведьма! Мне тело нужно!

— Шиш тебе, а не тело! В ту ночь ты получил бы не душу, а нож в горло. Может и не убил бы, но и у тебя бы ничего не вышло.

— Старею, ведьма, чувствовал опасность, думал, что имперцы, а это этот поганец!

— Хватит разговоров, уходи, пока я одна!

— Я не стал бы его отпускать, Аня — раздался голос князя. В его руках что-то сверкнуло, и тень в углу окутало искрящееся молниями облако.

— Вам меня не удержать!

— Им, может, нет, а вот мне под силу! Не трать силу, Михаил, я перехватил его!

В комнате возникло новое лицо. Благообразный с виду пожилой человек, с небольшой лопатообразной бородой и пышными усами, он производил благостное впечатление, если бы не пронзительный, огненный взгляд.