Немалая часть жизни проходила прямо в воздухе – вокруг летали, степенно плыли с ревом двигателя носились кареты, опять же, от метлы до двухъярусных пассажирских карет. Также, в воздухе были и статичные объекты – огромные воздушные корабли с парковками для более мелких карет. Выспросив Арно, я узнал, что это такое. Конкретно это – ресторан. Также в воздухе можно было найти такие же лавки, магазинчики, и даже, изредка, мелкие конторы по типу страховых, крошечные бродячие кабинетики частных целителей и все в таком духе.

А вот внизу города улицы представляли собой печальное зрелище. Тут не было ни проезжей части, ни тротуаров, а по улицам не ходили лошади и кареты. Почему именно, понятно стало сразу. Несмотря на достижения в области очистных сооружений, вряд ли вода после местных наводнений могла уйти окончательно. Проще говоря – слой грязи там был по середину голени, и это ещё мелко. На моих глазах какой-то хмурый мужик провалился по пояс.

Однако, почти сразу я нашел подтверждение того, что город чрезвычайно развит в маготронной отрасли. По улице, прямо по грязи, шел человек на высоченных ходулях. Присмотревшись, я заметил, что на самом деле человек сидит на кресле, а вот оно и сами ходули подсоединены к единому механизму. Настоящий гражданский шагоход. Вот только эффективность сомнительная – зачем шлёпать по грязи, когда есть метла, с которой справится и подросток?

Потом мы поднялись повыше, и я увидел часть районов, описанных в буклете, выданном Корвусом. Конкретно сейчас мы были в районе Осеннего сада – на это указывали целые рощицы раскидистых деревьев с листвой цвета янтаря, расположенные прямо на крышах башен.

Собственно, стоит об этом кратко упомянуть. Весь город разбит на полдюжины районов, каждый из которых с личным прибабахом по части производства, состава жителей и украшений, также каждый район управляется своим так называемым бароном. Соответственно, барон следит за порядком в своем районе, а Мертвое Древо следит уже за ними, помимо управления экономикой, вооруженными силами и разработкой плана развития города. При этом, районы делятся не исторически и не переделкой влияния, а на основании синхронизации определенного района с тем или иным доменом.

Тот же Осенний сад был расположен в месте синхронизации с доменом, как ни странно, Солнца и Лун. Арно, конечно, пытался мне объяснить суть, но я ее не уловил. Понял я одно – строго в этой области абсолютно всегда вечная осень.

Мы же держали путь к шестой башне района Каналов, незатейливо названная Каналы-шесть. Собственно, таким образом звалась любая башня, кроме Хабов – те же башни, но чуть толще обыкновенных, они обычно соединяли между собой два района, причем переход с района на район был только один: по Хабу. Обычные башни назывались по району и номеру, а Хабы – по двум районам, которые они соединяли, например, Хаб Осенний сад-Пляска.

Взлетев ещё выше, мы наконец направились точно к нашей башне.

Оказалось, я уже видел район Каналов. Как вы, возможно, помните, весь город будто расположен в кратере, окружённом частоколом зубцов. У этого кратера есть высокая часть (район Утесов) и низина, которая и является Каналами. Из-за того, что район был расположен как раз в низине, там скапливалась вода, оставшаяся от наводнений, и убрать ее было невозможно – район синхронизировался с Последним Океаном, так что даже местные учёные не знали, насколько глубоко тянется прослойка ила на дне озера.

Да, именно озера. А что, по вашему, получается, когда есть низина, в которой скапливается вода, которой некуда исчезать? Так что район Каналов был расположен дугой вокруг половины окружности озера, на относительном мелководье, где ещё можно было найти место под фундамент башни. Отличие района от остальных было очевидным – слоя грязи тут не было, вместо них у каждой башни было более широкое основание, и между основаниями были расположены шаткие мостки, по которым можно было перебежать от одной башни до другой. Впрочем, местные жители для таких прогулок больше предпочитали лодки, которые тут было принято делать узкими и длинными.

Если полетать по улочкам Каналов, то можно легко заметить, чем живёт район. Если вы пролетаете все улочки и выходите на местную “набережную”, а проще говоря, вылетаете за пределы района на озеро, которое жители зовут просто Озеро (местные – большие оригиналы), то без труда видите десятки, если не сотни суденышек, которые ловят рыбу и тралят дно в поисках разнообразных ракушек, устриц, крабов, водорослей и так далее. Откуда в озере крабы, рыба и прочие осьминоги? Так синхронизация. Из Последнего Океана сюда постоянно что-то просачивается, так что рыболовецкий промысел тут в почете, а высящаяся на краю района громада Третьего комбината, больше похожая на десяток слипшихся башен, обеспечивала город дарами моря. Пусть и чужого.

Второй основой района были алхимические лавки и мануфактуры. Уже эта отрасль сложилась тут исторически, возможно, благодаря воде – в свободном и достаточно быстром доступе. Почти в каждой башне была своя лавка алхимика, а в каждой пятой – своя мануфактура, где десятки работников алхимической промышленности варили массовые простые средства. Барон этого района, Джерод Деймс, сам держал крупную мануфактуру и был не самым последним человеком города.

Высокие башни посреди мутноватой зелёной воды, узкие длинные лодки, запах водорослей и рыбы, испарения алхимических фабрик и титан Третьего комбината – такими были Каналы.

***

Наконец, мы прибыли в Каналы-шесть. Обычная башня, толком ничем не отличавшаяся от соседок. На плоской крыше разбит палисадник, и есть три небольшие лавочки пока неизвестного толка. Хотя рядом с одной есть десяток столов и стульев, так что, наверное, это кафешка. Мы облетели здание по дуге, и начали снижаться.

— Арно, а тут вообще есть какие-то правила движения? – сказал я, глядя на то, как мимо мелькают гражданские метлы.

— Ну, да, – как-то неуверенно отозвался Арно. – У нас есть отдел для регулирования транспорта, но, ясное дело, постовых на каждую улицу не поставить. В целом все просто – держись справа, а чем быстрее хочешь лететь, тем бери выше. Но выше уровня ветвей Древа летать не стоит – там выделенный ярус для служащих.

Мы плавно спланировали, закручиваясь вокруг башни, и, наконец, влетели в раскрытые ворота, находившиеся в верхней половине башни.

Мы очутились в ангаре подозрительно знакомого внешнего вида – такая грубая сборка едва обработанных природных камней. Все мы, впятером, одна у меня на руках, выбрались из кареты и с наслаждением разомнулись. Ангар был почти пустой – одно парковочное место занимала уже знакомая карета, и ещё пять – разные летательные средства других людей. Любопытно, а чьи они? Разве Корвус не говорил, что этот этаж башни полностью его?

Но задал я другой животрепещущий вопрос.

— Господин Арно, а почему тут все из такого камня?

— Так самый удобный материал. Тут, вообще, сложно со стройматериалами, так что камень получают двумя способами. Или солнечники вытаскивают его откуда-то из-под земли, такие камни идут на основания и фундамент башен, или, чаще, зажигалки льют лаву с высоты, а вьюжники ее замораживают. Камни падают, ломаются, а глубинщики поливают ее хронопотоками, состаривая и делая камни более удобной формы. А там собирают продукцию и развозят по стройкам.

Не став задерживаться, мы вышли из ангара. И вот тут я замер.

Мы оказались внутри цилиндрического зала, диаметром метров тридцать, и с потолками высотой метров пять. Поток света шел со сквозной шахты в центре строения, откуда шла винтовая лестница с настолько широкими ступенями, что, пожалуй, на каждой мог улечься спать человек. Края зала, которых не достигал свет из шахты, подсвечивались теми же шипящими оранжевыми светильниками, что почему-то создавало уютную атмосферу. Будто бы ты сидишь в просторном неглубоком подвальчике во время заката, а ещё двери распахнуты, и солнышко так слегка приятно печет…

Прямо в зале были выстроены три деревянных строеньица. Такое ощущение, что эти лавки сделали то ли из реек, то ли из реек и бумаги, но визуально эти лавочки выглядели так воздушно, непрочно и изящно, что в этом городе монументальных строений смотрелись чужеродно. Лавочки разграничивали территорию между собой стенками, собранными из таких же реек, и густо обвитых высаженным плющом. Вообще, тут внутри все захватил плющ – он обвивал стенки, здания, толстенькие колонны, обрамляющие шахту и выход из лестницы, а огромные красные цветы на этом самом плюще создавали нотки праздничной атмосферы.