Прошел, уверенно, метров пятнадцать. А потом сбился с шага, вскинул нож в защитную стойку.
Глаз зацепился за то, как темная голова скрылась обратно за дерево. Казалось бы, ну и что? Так то, что это уже точно было не воображение! Движение это я прямо заметил, так что оно реально — достаточно, блять, реально, чтобы тушка взбодрилась от выброса адреналина.
С ножом наготове, я пошел в сторону от таинственной головы. Глядел туда, глядел вокруг, оглядывался как пилот военного кукурузника, непрерывно вращая головой туда-обратно. Сердце с охотным стуком гоняло кровь по системе, в глазах даже резкости немного прибавилось. Крепкий хват на рукояти единственного моего оружия. Левая рука готова отпустить мешок с походными пожитками и броситься на подмогу правой.
Шаг за шагом. Пока ничего — но вот легко было представить, как эта самая голова появляется куда ближе — и хрен его знает, как она выглядит вблизи. И к чему крепится, такого-то росту.
Чем больше осматривался — тем сильнее нагнетал в себе беспокойство. Пришлось остановиться, заставить себя застыть и спокойно, равномерно задышать, чтобы немного успокоиться. Тревога сейчас — не к месту. Дерганый я едва ли от чего отобьюсь, да и силы истощаются прямо-таки с космической скоростью, когда в страхе шаришь взглядом по округе.
Стой. Прислушивайся. Найди, где сейчас угроза.
Только вот я не мог ни услышать, ни увидеть ничего. Может, все-таки показалось? Перенервничал?
Да или нет — снова вперед, в готовности отбить нападение. Прибавив ходу, уже не так пристально вглядываясь во все подряд, но все еще вращая головой. Кусты, деревья, кусты, солнце, промелькнувший змеиный хвост, осиное гнездо…
Великоват хвостик-то. Толщиной мне с бедро. Очередной монстр?
Вот так я и двигался следующие полчаса, шарахаясь от непонятных шумов и мимолетно мелькающих неправильных штук. Пока не дошло в итоге, что меня-то загоняют — шугают от неправильных направлений! Раз чего, два чего — и вот уже я в сторону от топаю. И это повторялось неоднократно.
Вот чего-то мне не хочется быть добычей.
Тогда — ломать правила. В очередной раз заметив что-то не то, крохотные чешуйки, промелькнувшие среди кустов, я не стал забирать левее. Нет, именно туда и двинулся. Напрямик. Нож-то был все это время наготове, да и попросту надоело трястись и пугаться. Лучше уж столкнуться лицом к лицу — потому как загонному охотнику наверняка не понравится, что добыча его вдруг перестала вести себя как добыча.
— Вылезай, скотина! — крикнул я. — Надоел уже со своими пугалками!
Несколько секунд спустя — хоба, и метрах в пятидесяти спереди, из-за толстого дерева выглянуло лицо. Оно было в тени — и казалось странно искаженным, откровенно пугающим. Потому что искаженные лица всегда пугают, или, как минимум, неприятны — так что против взбунтовавшегося человека оно самое то! Глядишь, поджилки затрясутся и все-таки отступится…
— Рожа стремная, согласен! — с насмешкой добавил я. Шагая навстречу. Да, в ногах была легкая слабость, но главный тут я, не они. — Ты не переживай, подправлю ее тебе, подрежу где нужно — и будешь получше выглядеть.
Честно говоря, все неприятное и страшное в этой морде заключалось в двух вещах. Первая — она в трех метрах над землей. Второе — оно в тени, очень уж… неестественной тени, из-за чего черты и не рассмотреть толком, так, намеки. И намеки эти говорили — «Не подходи! Оно неправильное! Опасность!».
Но я офицер или где? Шагом марш, младший лейтенант, навстречу потенциальному противнику!
Так что я упорно шагал вперед, подавляя всякие там первобытные инстинкты. Ножом поигрывал. И силой растянул на собственном лице злобный оскал.
А рожа эта так и глядела. Мало нее, теперь я мог расслышать еще и слабенькое шипение, недовольное, змеиное. И, казалось, что в шипении том проглядывался слабый треск — будто шишка у особо опасной змеи. Но змей в округе не наблюдалось. Не считая того мелькнувшего хвоста.
— Эй, тварь ползучая! Покажись уже нормально, разберемся да разойдемся!
Хоба, рожа скрылась за деревом. А я продолжил идти туда, готовый действовать без оглядки, как там тварюга выглядит. Вон, лисица была на вид безобидной, эдакой «мамочкой», но даже скрести не потребовалось, чтобы из-под облика проглянула садистка. Которая еще и паренька так обработала, что он человеческое тело спокойно себе разделывал.
Подошел к тому дереву. Заглянул за него. Ну разумеется — никого. Чего ж я ожидал?
Явно не того, что стоило обернуться — и столкнусь лицом к лицу с очередной девушкой. Бледноватой, с рептильными глазами и разбросанными по коже чешуйками. Ах да, и со змеиным хвостом вместо ног, метра на три длиной, да еще и увешанным на кончике трещоткой, как у всяких там кобр.
— Вот так ты мне нравишься больше, — вздохнул я устало. — А то выглядывая из-за угла посреди леса, ты себе никого не найдешь, только распугаешь.
Небольшой словесный понос, но, пока говорил, успел рассмотреть змея повнимательнее. Молодая, если смотреть на человеческую часть. Одета в грязную, замызганную рубаху, которая явно растеряла свой цвет и постепенно перекрасилась в нечто желто-черное. Оружия нет. По глазам с вертикальными зрачками не понять ровным счетом ничего — вообще ни единой эмоции считать не удавалось в этом мертвенно-невыразительном взгляде.
Бежать? Сражаться? Зубы заговорить?
— Я никого не ищу! — прошипела она, затрещала кончиком хвоста. — Я слишком для этого молода, мой яйцеклад еще не работает. Я слежу за нарушителем моих земель!
— Следишь, загоняя куда-то?
— На своей земле я могу питаться кем захочу и где захочу! Пошли, недалеко осталось. Потом я тебя отпущу.
Вот это… да. Практически адекватный человек! За исключением того, что я должен стать ее кормом. Не в худшем смысле, судя по тому, что планирует отпустить — но вариант все равно неприемлемый.
— Уже занят и пытаюсь вернуться к ним, — честно ответил я. — Слушай, далеко до человеческим земель? Мои волчицы где-то там…
— Здесь в округе тоже рыскает стая волчиц, — надменно хмыкнула она. — Голодные и оттого злые. Если думаешь, что тебя хватит на пятерых, то не буду мешать — просто следуй за мной и я выведу тебя за пределы моих земель. И даже взамен ничего не попрошу. Мне, вообще-то, обидно, как ты меня обзывал!
Последнее предложение она сказала наигранно-капризным голоском.
— Боюсь, моих у меня тридцать. И мне нужно поскорее к ним вернуться, пока эти дуры опять какой-нибудь херни не натворили.
Змеиный хвост девушки буквально выплясывал на земле, мотаясь туда-сюда как у любой уважающей себя змеи, но сама она застыла, будто подвешенная сверху. Я еще краешком глаза вверх заглянул — но там ничего, это она сама так хорошо балансировала.
— Я в третий раз прошу проследовать за мной, человечек! Не зли меня! Иначе я не стану тебе помогать, а использую, чтобы точить свои клыки и сливать лишний яд!
Вполне… аргументированно.
Девушка развернулась и неторопливо поползла куда-то в лес. Кусты она аккуратно, но быстро раздвигал или огибала, двигалась практически бесшумно — только легкий треск от земли да тихое стрекотание нашлепки на кончике хвоста. Еще шипение — вроде бы, на выходе. Думаю, у нее и неприлично длинный язык имелся, только мне она его не показала.
По таким-то мертвым глазам ящерицы сложно было хоть что-то прочитать, но выражение лица-то оставалось, чешуйки не помеха. Так вот, она, кажись, смущалась.
Побрел за ней. Ну, она была единственным моим источником информации, могла подправить маршрут к людям — если сойдется куча разных параметров, над большинством которых у меня нет никакой власти.
Хоть наши «отношения» и свернули в мирную сторону, держался я все же наготове. Привычное уже должно быть состояние, но лишний раз убедиться в этом и пришпорить себя не помешает.
Около часа мы шли по лесу. Она скользила с завидной простотой, будто даже усилий не прилагая. Как змея — только нехило так побольше. Ну а я ломился следом, громко и неаккуратно. Да плевать.
