Всю дорогу до лагеря я провел без сознания — как меня на руки подняли, так сразу и отрубился. За пяток секунд, так что успел уже более-менее серьезно попрощаться с жизнью.
А хера с два. Очнулся. В этот раз — без явки в кабинет Сучьей королевы демонов, за что большое ей спасибо, а то надоело уже к ней заявляться всякий раз, как сознание теряю. Пробуждение же вышло болезненным. И парочку вопросов подкинуло.
Самый главный — с какого перепугу я настолько живучий-то? Ладно там предыдущие ранения, даже разорванный пулей сосуд в бедре не был таким уж опасным, с врачом-то под боком. А сейчас? Крякнули, плюнули на бинты, облизнули и замотали. Простреленное легкое замотали, кишки те же. Должен бы сдохнуть уже — но нет. И чувствовал себя далеко не так паршиво, как должен был.
Второй вопрос был:
— Вы как так деградировать-то умудрились? — проговорил я собравшимся волчицам.
Ответа не последовало. Можно было за него посчитать стыдливый скулеж, но речь-то о словах.
Ладно хоть оружие выглядело в порядке, за ним следить у них мозгов хватило. И даже на парочку землянок хватило, притом землянок капитальных, в несколько накатов бревен. Вот в одну из землянок меня и потащили, когда я заметил, что капралов среди заинтересованных морд не наблюдалось, и спросил об этом.
Все двинулись следом, одной кучей. И волчонок торопливо семенила рядом, ухватившись за штаны моего транспорта. Попутно успел этот самый транспорт чуть-чуть разговорить:
— Скажи «Таша». Повторяй — Та-Ша.
— Хр-ра! — негромко прорычала волчица.
— Ладно, давай чего попроще. «Арахисовая паста» — ну-ка, повтори!
О, на словах о пасте все оживились даже пуще прежнего. Сразу все разом зафыркали, головы наклонились, ушки и так каждый звук ловили — теперь вообще намертво на меня нацелились.
— Пахста. Агхаисохая! — выдала волчица, с трудом выталкивая из горла сколь-либо членораздельные звуки.
— Теперь скажи мне — где капралы? Где Таша?
— Уш-ла. Из леса. Искать.
— Холли?
— Там, — волчица указала рукой на землянку, к которой мы потихоньку подбирались. — Астер… Взяла. Ищет. По приказу.
А я отметил, насколько же непривычно видеть вместо полузвериной лапы — полностью человеческую руку! Вроде, не так уж и много времени с местной стаей провел, а к их виду привык. На фоне моих солдат, дикарки были весьма худенькие. Даже учитывая, что мышцы у всех подсохли и чуть уменьшились.
После того, как меня занесли в землянку, и я оценил такое себе состояние Холли, надо было думать — а чего дальше-то делать? Я и задумался.
Ненадолго задумался. И дело даже не в том, что все девки толпились у входа, рычали и не давали прохода хиленькому закатному свету. Дело в том, что метка сработала. Она у меня успела из головы вылететь. Слишком уж был занят другим, ага.
Вот теперь, почуяв, видимо, скопление одичавших ушастых задниц, она сработала. Зашибись сработала. Я сперва подумал, что мне ладонь пробило
Но нет, ладонь была в порядке. Вот метка слабенько светилась болотно-зеленым и пульсировала, с каждой хилой вспышкой выпуская волны боли. А мне и так херово, добавки не требуется.
— Поздравляю. Теперь охотники знают, где мы, — сказал я, заваливаясь на спину.
Простреленной спиной, да о бревно… Не заорал я лишь на голой силе воли. Потому как не пристало командиру слабость показывать — да и страшновато слабость было показывать, на самом-то деле.
У интереса во взгляде моих девок проглядывала одна неприятная нотка, видеть которую я откровенно уже заебался. И боялся увидеть у волчиц взвода. И увидел — что, блять, не удивительно, раз они одичать успели.
Похотливая такая нотка. Надо срочно восстанавливать свое положение альфа-самца стаи и строить всех по струнке. Иначе…
Не, идейка гарема крепких послушных девок — интересная и странно-привлекательная. Но я сразу ее из головы выкинул. Они ж меня прямо тут и разорвут, стараясь добраться. А потом их всех охотники положат к херам. И стаю Альфы тоже положат. И волчонка убьют — та сейчас взобралась на ноги Холли и лежала, головой на раскаленном животе.
Хватит думать, пора действовать.
Первым действием стала попытка подняться на ноги. Раз уж не откинулся и шевелюсь, то чутка пройти смогу — пусть и опираясь на крепкое волчье плечо, ага. Чтобы не настолько слабым выглядеть.
Получилось подняться только на колено, но уже прогресс. Омраченный болью в пузе и груди, разумеется.
— Стройся! Свалили нахер из землянки и построились! — сказал я. — Покажите, блять, что вы не совсем дикие суки. Исполнять!
Последнее слово я рявкнул настолько, насколько смог. Аж до влажного металлического привкуса во рту.
Эффект вышел не тот. Волчицы дернулись, зафыркали и отступили на шажок, но строиться не пошли. Зато Холли выбралась из лихорадочного сна — и схватила меня за ногу.
— Командир! — горячечно пробормотала она. — Командир! Ты мне снился! И сейчас тоже…
— А ты и не спишь, — ответил я, почесывая ее за ухом — к вящей зависти всех остальных, кроме волчонка. — Я вернулся, а ты одичала меньше всех из вас. Как себя чувствуешь?
— Паршиво, — по ее телу пробежала крупная дрожь. Затем она сумела сосредоточить на мне взгляд и рассмотреть. — Ох бля!
— Пока живой, — криво усмехнулся я. — Наши девки постарались, но с этим потом разберемся. У тут намечается большая стычка, и, считай, противник знает, где мы. Ты мне нужна.
— Конечно! Я… — она попыталась подняться, но сил не хватило. Зато заметила волчонка на себе — они встретились взглядами. — А это кто?
— Своего рода приемная дочка. Потом пообщаетесь.
— Ты вся горячая! — вставила мелочь.
Посмотрев еще немного на мелочь, и даже неуверенно коснувшись ее ушек, Холли попыталась подняться вновь. Не получилось.
— Не могу! — раздосадовано, ослабшим голосом сказала Холли, откидываясь обратно на спину. — Я даже не знаю, сколько я так валяюсь! Вы оба, наверно, просто еще один сон!
Она уставилась в потолок рассеянным взглядом. Веки потихоньку потянулись вниз, и вот она уже вновь уснула. Как понял, что уснула? По храпу.
М-да. С этой стороны подмоги пока не будет. По крайней мере, пока Марта не сможет ее осмотреть и что-то сделать. Тогда оставалось надеяться лишь на Астер, которая Марту и должна привести.
А все остальные волчицы все так же наблюдали с неугасающим интересом. И расходиться, похоже, не собирались. У меня же даже пистолета нет, чтобы хоть в потолок выстрелить и, может, мозги им прочистить — хрен его знает, где он вообще. Сам точно подобрать не мог, девки же не факт, что озаботились.
Ну и что делать теперь? Надо словом и делом вот это вот все в боеспособное подразделение собирать, ситуация куда как хуже, чем когда я над ними командование принял, а у меня нет силенок ни для слова, ни для дела.
И та девка, которая меня принесла, чего-то больно уж активно бедром о мое плечо трется. Она ж не уходила никуда, как меня на землю положила.
Но есть в моей ситуации кое-какой плюс, который и можно попытаться утилизировать. Крови-то из меня вытекло прилично, а для победы гидравлики над гравитацией в паху — крови нужно достаточно. С моим-то низким давлением сейчас там даже не колыхнется.
Ищем плюсы везде!
— Значит так, — обратился я ко всем. Все навострили ушки и умолкли, одно дыхание осталось. — Как видите, две эти дуры меня хорошенько подстрелили. Так что свои глубокие фантазии можете засунуть еще глубже, пока я не подлечусь и не отожрусь.
Мягко, но уверенно оттолкнул девку от своего плеча. Мягко — потому что сил на что-то другое не хватало. У слушательниц реакция на мои слова была одинаковой, все опять головы на бок наклонили, чтобы слышать лучше — и на лицах сплошное глупое недоверие. А в задних рядах вообще шевеления пошли какие-то.
— Дай-ка сюда! — я дернул за автомат, висевший на плече девки.
Слетело оружие быстрее, чем хотелось бы — она даже не держалась. А я сжал ствол в руках и почувствовал прилив уверенности — с таким-то оружием, да не отбиться? Отобьемся. У нас и гранатометы с пулеметами есть… Должны быть. Если дуры одичавшие их не потеряли где-то по пути.