До болота, которое, как выяснилось, носило название Змеиное, ехали верхом, Ворожея и пушкари — на телеге. Один из пушкарей правил лошадью. Ему не привыкать было, пушки при помощи лошадей и перевозили.

Неподалёку от края болота Ворожея дала знак остановиться. Она взяла один из мешочков и подошла вплотную к затянутой ряской поверхности, на которой виднелись кочки. Ворожея развязала тесёмки на мешочке и высыпала содержимое: шишки хмеля, отборное зерно и какие-то сушёные травы, запах которых мгновенно разнёсся вокруг, наполняя воздух луговой свежестью и цветочным ароматом. Смотря на образовавшуюся горку, зашептала:

— Батюшка Болотник, не побрезгуй, прими подношение, отведай угощение, дозволь забрать то, что тебе на хранение дадено.

Неожиданно пшенично-травяная горка, постепенно пропитывающаяся жидкостью, провалилась в образовавшуюся воронку с громким хлюпаньем, подозрительно напоминавшим чавканье. Кое-кто из стоявших неподалёку людей попятился, а крестным знамением себя все осенили, даже Николай Николаевич, который хоть и считал все заклятья чем-то абсолютно ненаучным, но категорично их действие уже не отрицал. Да и как отрицать то, что собственными глазами видел. Успокаивал себя тем, что всё объяснение имеет, просто наука до того не доросла.

Обернувшись, Ворожея кивком дала знать, что можно начинать. Место, где затопили орудие Тихон с ватажниками указали точно, свидетельствовали о том еле заметные следы от колёс лафета на земле. Николай Николаевич, сосредоточившись, запустил магический щуп, по ряске над щупом пробежали синие искорки.

— Есть, — сообщил он о результате поисков. — Кучно всё лежит, это хорошо. Дуня, я сейчас под пушкой и прочим создам ледяной щит и начну потихоньку поднимать. Твоя задача щит подпитывать, чтоб лёд прочность сохранял. Помни, пушка не магометр, куда тяжелее будет, — не удержался Николай Николаевич от шутки.

Дуня улыбнулась и сказала Тихону:

— Как только щит на поверхности покажется, вы баграми его на берег вытаскивайте. В болото не ступайте, мало ли.

— Так точно, матушка барыня, — отчеканил Тихон, нахватавшийся военных словечек от новых друзей.

Подъём ледяного щита дался магам, хоть и очень сильным, нелегко. Дуне показалось, что не только щит, но и само болото её магией подпитывается. Когда мужики довольно ловко затянули лёд с пушкой на берег, Дуня поделилась наблюдением с Николаем Николаевичем.

— Не кажется, Дуня, часть магии действительно, как в воду утекла, — ответил Николай Николаевич.

— Болотник забрал часть вашего дара, — произнесла Ворожея и добавила: — Не ведала о таком, маги в наши края не часто раньше заглядывали.

— Вот обжора, — беззлобно сказала Дуня.

Внезапно раздался резкий крик выпи, похожий на дьявольский хохот. Все невольно вздрогнули и замерли, глядя в сторону камышей, откуда раздался крик.

— Раз смеётся, значит, не осерчал, — с облегчением произнесла Ворожея и направилась к телеге за вторым мешочком.

— Обычная птица, — произнёс Николай Николаевич, но без уверенности в голосе.

— Выпь — пичуга ночная, днём не поёт, — возразил Тихон и вновь вернулся к находке. — Смотри-ка и ствол, и ядра тиной не заросли, и колёса целые у этого, забыл…

— У лафета, — подсказал пушкарь и сам воскликнул: — Порох-то в кожаном мешке, и не промок почти! Шомпол тоже не потерялся. Эх, как пальнём мы по врагам!

— Надеюсь, вы не сейчас палить отправитесь? — подозрительно спросила Дуня.

— Нет, матушка барыня, — ответил Тихон. — Что мы, дети неразумные? Понятно, что и время, и местечко подходящие надобны. Да ещё меня подучат. Троим-то с пушкой управляться сподручнее.

Ворожея, высыпавшая второй мешок, громко охнула, указывая рукой на болото. На месте подношения всплыл квадратный ящик из потемневшего от времени, разбухшего и облепленного тиной дерева. Тихон и его ватажники при помощи багров вытянули ящик на берег.

— Видать, по вкусу пришлось Болотнику наше угощеньице, решил ещё что-то вернуть, — сказала Ворожея, наблюдая, как Тихон открывает ящик при помощи топорика, который он запасливо возил с собой.

— Ох ты! — воскликнул он, когда доска поддалась. Отодвинув доски с крышки, он указал остальным на стоящий в трухе от истлевшей соломы деревянный ларец, выглядевший совсем, как новенький. Словно вчера из-под резца мастера вышел. Переплетались в причудливом рисунке змеи и пшеничные колосья. Тихон попытался вынуть ларец из ящика, но даже приподнять не смог. Ворожея же взяла в руки, словно ларец, как пушинка весил.

— Видать вещица эта в чужие руки не даётся, — сказал один из пушкарей.

— Прав ты, ратник, — ответила Ворожея. — Наших мастеров работа. Это Велесов ларец. Пропавший с капища век назад. Нам с детства о чудесном ларце сказывали, Волхвы всегда говаривали, что вору впрок не пойдёт наша святыня. А и не пошла. — Ворожея повернулась в сторону болота и низко поклонилась, не выпуская из рук ларца. Затем молвила: — Благодарствую, батюшка Болотник, за то, что вора наказал, а святыни вернул. Жди к вечеру гостинчик: гусей пяток, да бычка с тёлочкой.

Из камышей вновь раздался крик выпи, на этот раз слышалась в нём радость и торжество.

— А что там, в ларце-то? — спросила Дуня, не сумевшая сдержать любопытство.

Ворожея провела рукой над навесным замком, тот, щёлкнув, открылся, крышка откинулась. Внутри ларца лежали искусно выточенные из кости фигурки.

— Перун, Велес, Род, Сварог, Макошь… — с благоговением принялась перечислять Ворожея. Но все и так догадались, что нашли фигурки старых Богов.

Закрыв ларец, Ворожея принялась всех торопить, чтоб быстрее назад собирались. Не отставал от неё и Тихон. Но если Ворожея торопилась быстрее отдать находку Волхвам, то целью Тихона было: убраться от опасного места, пока Болотник в хорошем расположении. Про себя решил детям-внукам наказать, чтоб к Змеиному болоту и близко не подходили.

Встречали Дуню с отрядом после вылазки, как и провожали, всем городищем. Волхвы тоже пожаловали. Провидца видение посетило, потому ларцу не удивились, но обрадовались несказанно. Тут же, дела не откладывая, принялись дары Болотнику обещанные собирать.

Ребятишки же пушку облепили, каждый норовил потрогать.

— Этак и часового ставить придётся, чтоб ничего не растащили, — озадаченно протянул Тихон.

— Не боись, дядька Тихон, не растащим, — сказал Евсейка. — Что мы, дети неразумные? Это оружие сильное, чтоб врага бить.

Хотела Дуня сказать, что Евсейка и его друзья и есть дети, да не сказалось. Война проклятая рано всех взрослеть заставляет.

После того, как нашлись святыни, Волхвы стали относиться к временным жильцам городища намного лучше. Язычники посчитали, что возвращение идолов старых Богов на капище — знак, что делают они верно, объединившись с приверженцами новой веры против общего врага.

Старший Волхв окончательно простил внучку, уже не грозился отречением и, при виде Оськи, не морщился и за посох не хватался. Почтенный старец стал часто беседовать с Николаем Николаевичем. Он даже позволил тому изучить несколько заговоренных оберегов.

— Невероятно, просто невероятно, — бормотал Николай Николаевич, сканируя обереги при помощи магических лучей. — Дар той же природы, что в амулетах, но применённый совершенно по другой методике. Получается, что легенды о передаче дара, не совсем легенды. Батюшка, не позволите ли колдуна зачарованного изучить?

Сам не заметив, Николай Николаевич обратился к Волхву так, как обращаются к православным священникам. Волхв усмехнулся, с одной стороны — не по рангу назвал, а с другой… Ведь Николай Николаевич мог и без спроса всё изучить, оберегами-то не только Дуня с Глашей обзавелись, но и почитай все ватажники. Язычники постарались, посчитали, что раз Волхвы прямо не запрещают, значит, можно. Но, раз спросил, уважение оказал, то и Волхв на чуждое обращение не обиделся.

— Изучи, — разрешил он и добавил: — А коль и сгинет враг от твоего изучения, туда и дорога.